Самый лучший пионер - Павел Смолин
— Мам, вон туда посмотри! — Указал ей глазами: — Клетчатый!
Мама культурно сделала вид, что уронила вилку.
— Староват! — Поджала губы.
— Я не в этом смысле! — Хохотнул я, и родительница покраснела: — Шрам видела? Это чем его так?
— Видела! — Хрюкнула в ладошку мама: — Это его лошадь лягнула!
— Крепок! — Проникся я уважением к мужику.
Как там у Шукшина было? «Быка-трехлетка с ног сшибаю!». Этот, похоже, как раз из таких.
— Девочку высматривал? — Проницательно заметила мама: — Красивая!
— Полный швах с ровесниками, — Грустно вздохнул: — А эта поди и разговаривать со мной не станет — мелкий! — Развел руками.
— Не такой уж ты и мелкий! — Веско заметила мама, ткнув в мою сторону испачканной пюре ложкой: — Скажешь, что пятнадцать — поверит! — И заговорщицки подмигнула.
— А разве достойно ответственного родителя учить ребенка врать? — Подколол я ее.
— Если не маме и чуть-чуть — то можно! — Проявила она похвальное здравомыслие: — Увы, в нашей жизни все время приходится немножко врать и притворяться. Для этого и нужна семья — чтобы побыть самим собой! — Назидательно подняла указательный палец.
А мне даже так нельзя — одному скажешь, и через три минуты уже можно наблюдать сквозь пространственный пробой посвященное тебе заседание политбюро. Нет уж, пусть в более материалистическом ключе обсуждают — когда и какую дать такому хорошему мальчику медаль.
— Она из деревни, наверное! — Осмотрев объект интереса еще раз — замаскировала поправленным ремешком босоножки — добавила мама инфы.
— Из-за лошади?
— И это тоже! — Кивнула мама: — По ногтям ее поняла!
— Ногти как ногти! — Не нашел я отличий: — Аккуратно пострижены!
— Слишком коротко! — Покачала головой мама и показала свои: — Видишь?
— Ну ты взрослая, вот и красишь! — Отмахнулся я.
Ногти у мамы в цвет платья.
— А Танины вспомни? — Предложила она.
Получилось только из-за абсолютной памяти:
— Ну, подлиннее, — Пожал плечами: — Но может ей просто так нравится? Или отучается таким образом от привычки их грызть?
— Вредина! — Показала мне язык мама.
— Просто убиваю время! — Улыбнулся я: — Давай пошпионим — узнаем, где они живут?
— Да просто подойди! — Удивилась мама.
— Так не работает! — Покачал я головой: — Вот мы из Москвы приехали, и все равно дух захватывает, так?
— Так! — Согласилась мама.
— А она из деревни! Каково, а? Видишь какая зажатая?
Маме пришлось обернуться в третий раз — чтобы поправить завязочки платья.
— И верно. Испугается — подумает, что издеваться собираешься, — Признала она мою правоту.
— Времени у нас полно, так что, рано или поздно, я чисто случайно где-нибудь ее встречу. Как считаешь, трех-четырех дней достаточно, чтобы он заскучала и была готова общаться с кем угодно?
— Ты — не кто угодно! — Обиженно заметила родительница.
— Значит, срезаем до двух дней! — Решил я.
Мама весело рассмеялась.
— А Катин папа как-то к нашей жилплощади причастен? — Спросил я.
— А как же! — Кивнула мама: — Он хороший начальник. До этого мы с тобой в общежитии жили.
— А зачем два лишних квадрата? — Заподозрил я медвежью услугу.
— Это я виновата! — Поерзала на стуле мама: — Я тогда про кооперативы и не думала, и, когда предложили ВЫБРАТЬ… — Выделила она голосом: — Я сразу захапала самую большую! — Вздохнула: — Жадность да важность — голове помеха, — Важно кивнула и добавила: — Запомни это, Сережка!
— Запомню! — Пообещал я: — Но, справедливости ради, в той ситуации ты поступила правильно. А кооператив… Будут деньги на кооператив, накопится и на обмен, верно?
— Верно! — Улыбнулась мама.
Отужинавший народ начал расходиться, и в его числе — наша цель. Хитрые мы держались метрах в трех и старались аккуратно прикрываться отдыхающими. Сугубо ради веселья — оборачиваться «колхозники» и не подумали: отец что-то жизнерадостно рассказывал дочери, а та вяло улыбалась в ответ.
— Может выглядеть как детская неблагодарность, но это — не так! — На правах подростка пояснил я маме: — На самом деле она его очень любит, поэтому и стесняется его внешнего вида — хочет, чтобы ее папка выглядел лучше всех!
— Ну тебе-то стесняться нечего! — Фыркнула мама.
— Как нескромно!
— Зато правда! — Взъерошила мне волосы.
— Как будто немного косолапит?
— Девочка? Так плоскостопие же! — Пожала плечами мама.
— А его, получается, от удара копытом не лечат.
— Крепок! — Уважительно кивнула родительница и спросила: — Мне кажется, или мы в наше крыло идем?
— Похоже на то. Большая удача!
— Радости-то полные штаны! — Ехидно хихикнула она.
— Еще и с нашей стороны живут! — Проигнорировал я стандартную родительскую подколку: — А это значит…
— Общий балкон, и одинокая девушка, романтично взирающая на отражение луны в… — Она осеклась.
— В Кавказе! — Безжалостно закончил я.
Весело смеясь, отправились в палату, полностью довольные первым днем отдыха.
* * *
Приняв ванну с минералкой (санаторий же — живем по распорядку, подвергаемся лечебным процедурам), переоделся в шорты и футболку, взял карандашик и тетрадку и пошел искать источник легендирования плагиата. Покинув наше крыло, миновал блестящую полированными и золочеными поверхностями галерею и вышел из главного входа. Потом придется войти в главный выход!
Спустившись по образцово-показательным ступенькам, узрел сидящего на лавочке в тени кедра, одетого в «Большевичку», достаточно крепкого седого гладковыбритого пожилого мужчину с хорошей осанкой. Дедушка читал свежую «Правду». Придется отвлечь.
— Здравствуйте, дедушка! — Поприветствовал я его.
— Здравствуй, мальчик! — Пробубнил он в газету.
Обидно! Но не сдаваться же так сразу?
— Извините, а можно спросить — вы ветеран?
Дедок наконец-то глянул на меня поверх газеты, счел новый источник досуга более перспективным, и газетку отложил:
— А как же! — Гордо блеснул глазами и расправил плечи: — Ветеран геологоразведывательного труда. От Урала до Камчатки вот этими ногами… — Похлопал себя по бедрам: — …Всю страну прошел! Золото искал!
Не то! Но не расстраивать же дедушку таким быстрым уходом? Кроме того — в СССР производственные романы в большой чести, и похождения старого геолога вполне могут пригодиться в будущем.
— Это — жутко интересно! — Вполне честно ответил я и показал дедушке тетрадку: — А можете, пожалуйста, рассказать подробнее? — Понизив голос, шаркнул сандаликом брусчатку и смущенно признался: — Я писателем стать хочу, вот, хожу разных людей слушаю, учусь!
— Это ты правильно! — Похвалил меня дед:
