Красный Дракон Империи - Евгений Владимирович Панов
Кружит голову как в детстве карусель.
Прекрасное Далеко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в Прекрасное Далеко,
В Прекрасное Далеко я начинаю путь….
Я пел, а Настя завороженно слушала. Всё-таки есть песни, которые на все времена. Сейчас такие уже не пишут. Так, стоп, какое «сейчас не пишут»? Сейчас-то как раз именно такие песни и пишут. И напишут ещё больше, а я помогу. А почему бы и нет? Песни эти вообще не из этого мира, а из хоть и идентичного, но всё же другого. А тут напишут другие, и станет хороших и правильных песен только больше. Хм, а это мысль.
А что, если исполнять их будет Настя? Всё, решено, будем делать из неё самую лучшую в мире певицу, тем более что голос и музыкальный слух у неё есть. А репертуаром я её обеспечу.
– Какая красивая песня, – восторженно произнесла Настя и, обернувшись на закрытую дверь, чуть слышно спросила: – Витюш, это ведь оттуда песня?
– Оттуда, – со вздохом произнёс я.
Всё же скучаю я по оставленным там братьям.
– Витюш, – Настя вновь обернулась на дверь, – а расскажешь, как ты там жил?
– Расскажу, сестрёнка. Но не здесь и не сейчас. Потерпишь? – ласково потрепал я её за волосы.
Следующий день я решил посвятить походу по магазинам. Нам с Настей надо было обновить свой гардероб. Попросил Шэн-ли раздобыть какую-нибудь небольшую сумку или портфель, чтобы переложить туда часть денег, и он принёс самую настоящую командирскую сумку. Не новую, но в отличном состоянии. То, что надо. Она вполне естественно сочетается с моей юнгштурмовкой и лишних вопросов не вызовет.
Взял с собой денег побольше, потом подумал и положил по нескольку штук царских и советских золотых червонцев, и мы отправились в город. Мы – это я с Настей и Шэн-ли с молодым китайцем, которого отправили с нами, чтобы показать, где и что в Чите.
Ну, что могу сказать? Не впечатлило. Для меня, видевшего больше, чем кто-либо другой в этом мире, всё было каким-то излишне простоватым и серым по ощущениям. Настя же с восхищением перебирала какие-то платья на вешалке в магазине. Для неё, в общем-то, не видевшей ещё ничего, всё было безумно красиво и роскошно. М-да, и это для неё, дочери князя и графини, которая, родись лет на 20 пораньше, могла бы блистать на балах в роскошном бальном платье, сводя кавалеров с ума. Видимо, на моём лице было такое выражение, что пара продавцов, находящихся здесь, старались обходить меня стороной.
– Гхм, – послышалось со спины, – я таки дико извиняюсь, но мои старые глаза говорят мне, что молодой человек чем-то недоволен?
Подошедший был одет в костюм-тройку, и даже дилетанту в мире одежды было сразу видно, что костюм этот явно не был куплен здесь. Чувствовалась рука мастера.
– Простите, а вы, собственно, кто? – спросил я подошедшего, хотя уже догадывался о его сфере деятельности.
– О, прошу меня простить, я не представился. Давид Исаакович Фридман. Я заведую пошивочной мастерской при этом магазине. – И он с иронией в глазах обвёл взглядом вокруг и, как бы извиняясь, развёл руками.
– Скажите, уважаемый Давид Исаакович, положа руку на сердце, а вам самому вот это, – я кивнул в сторону висящей готовой одежды, – нравится?
– Ну, таки люди покупают.
– Ну, наверное, – в тон ему ответил я, – у них просто больше выбора нет.
– Хм, а у вас, молодой человек, похоже есть вкус, и вы разбираетесь в хорошей одежде. – Он задумчиво посмотрел на меня, словно что-то решая. – А пойдёмте-ка со мной. И спутницу свою возьмите. Возможно, я смогу помочь вам.
Через несколько минут мы входили в ателье, расположенное в том же здании. Откуда-то из глубины помещения был слышен стрёкот нескольких швейных машинок. Похоже, недостатка клиентов здесь не было.
– Итак, молодой человек, чем старый еврей может вам помочь? – с лёгкой одышкой спросил Давид Исаакович.
– Астма? – поинтересовался я.
– Не обращайте внимания. Когда-то давно переболел туберкулёзом, и с тех пор иногда мне становится трудно дышать. Но это не мешает мне видеть, когда человеку нужно красиво одеться.
– Да, вы правы, Давид Исаакович. Нам действительно нужно красиво и удобно одеться, и у нас на это есть средства, но совершенно нет времени ждать. Максимум дней пять или шесть, и потом мы должны сесть на поезд.
– Времени действительно мало, и давайте-таки не будем его тратить впустую. Что бы вы хотели видеть? Может, у нас найдётся что-то из готового, или придётся строить вам новый костюм и платье для вашей прекрасной спутницы?.. – От этих слов Настя запунцовела и спряталась за мою спину.
– Я бы хотел для моей сестрёнки пару хороших платьев по моим эскизам. – Старый еврей удивлённо посмотрел на меня. – Да-да, уважаемый, эскизы будут мои. Также для неё брючный костюм.
– Брючный? Для девушки? Я, конечно, слышал, что где-то в Америке это становится модным, но не знал, что докатилось уже и до нас.
– Спешу вас успокоить, пока не докатилось, но это временно. Также для неё какую-нибудь приличную дорожную одежду. Ну, вы меня понимаете.
Давид Исаакович задумчиво кивнул:
– Для меня – брюки и френч, тоже по моим эскизам, и также что-нибудь для дороги. Ну и бельё и всё необходимое для нас двоих.
– Молодой человек, вы ставите просто нереальные сроки. Я промолчу за деньги, которые вам это всё будет стоить, но скажу за время. Всё, что можно успеть, это построить одно платье, ну, хорошо, два платья и ваш френч. А чтобы успеть всё, я должен буду посадить всех работников шить только ваш заказ. И это при том, что бельё и дорожную одежду мы вам подберём готовую.
– Давид Исаакович, а давайте поможем друг другу.
– И каким это образом?
– Я избавлю вас от вашего недуга навсегда, а вы поможете нам с одеждой. Естественно, я полностью всё оплачу, но надо успеть за отпущенное время.
– А вы, молодой человек, я извиняюсь, врач?
– Ни в коем случае. Я лучше, чем врач. – Увидев скепсис в глазах собеседника, я продолжил: – Давайте поступим таким образом. Я сейчас вам помогу, потом мы с вами посмотрим эскизы, вы скажете, сколько это будет стоить, хотя бы примерно, я с вами расплачусь, и вы начнёте работу. А завтра вы сходите к своему врачу и попросите осмотреть вас. Если результат осмотра вас удовлетворит, то вы до нашего отъезда всё сошьёте, а
