Последний министр. Книга 3 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Исходя из всего изложенного выше, Александр Дмитриевич отдавал себе отчёт в том, что очень скоро этот удар будет нанесён, враг не станет сидеть сложа ручки и безмолвно наблюдать, как меняется обстановка. Понятно, что он попытается все исправить. Поэтому к ответке, когда она прилетит — к этому также следовало быть готовым на все сто.

Но все это потом и не сейчас.

Сейчас, когда задачи поставлены и делегированы, Александра Дмитриевича ждала новая встреча с Государем Николаем. Конечно, в любое другое время Протопопову было бы не видать этой встречи, как собственных ушей. С Императором не встречаются просто потому, что сильно хочется. Но теперь обстоятельства изменились и в Царское село министр внутренних дел отправлялся безо всякого на то августейшего приглашения. «Доавгустейшевал» Николай, пора было Государю Императору совсем немножечко политически протрезветь и спуститься с небес на землю. А ещё будет неплохо предупредить возможную (хотя правильнее тут закавычить это слово, потому как Николай наверняка отреагирует жестко и без всякого «возможно», но с «наверняка») реакцию Государя на вспыхнувшие в городе повсеместные беспорядки, ставшие следствием беспрецедентного думского погрома и... попустительства тех, кому следовало следить за порядком.

Намеренного попустительства.

Ну и, в конце концов, настало время снова поговорить с Императором с глазу на глаз, чтобы без всяких кривотолков.

Протопопов верил в монархию, как таковую.

Не верил он в дураков на троне.

И ему очень хотелось верить, что в случае с Николаем все не так плохо, как могло показаться на первый взгляд.

Впрочем, все это должны определить ближайшие часы.

Настала пора поговорить с Государем по взрослому. А «по взрослому» в понимании Адександра Дмитриевича значило сделать так, чтобы Государь не просто слушал, а реагировал на услышанное по всей полноте своей монархической власти. И если Николай не хочет видеть или просто не видит того, что происходит — придётся открыть ему глаза.

Как?

Хороший вопрос.

Когда до тебя предпринимались многочисленные, но безуспешные попытки этого самого государева вразумления? И до настоящего момента не получалось ни у кого...

Разберёмся.

Благо ехал Александр Дмитриевич отнюдь не с пустыми руками. Новоявленный министр синематографии, который крайне органично вписался в занимаемую высокую должность, можно сказать подсунул Протопопову тузы в рукава, которые он вытащит в нужный момент. И Александр Дмитриевич крайне высоко оценивал рвение режиссера. Ведь за сумасшедше кратчайший срок (который измерялся фактически считанными часами) ребятам киношникам всеми правдами и неправдами удалось подготовить пленку, годную для показа на кинопроекторе и для разоблачения ряда прытких товарищей. Да, Протопопову пришлось изрядно раскошелиться за ускоренный производственный процесс, да министр был заране предупреждён, что качество у ленты в значительной степени пострадает ввиду спешки, да режиссёр обозначил, что никакой художественности ждать от ленты не следует, потому как у него совершенно нет времени на монтаж. Однако результат определённо стоил того — фильм с черновым названием «бойня в Думе» теперь был закончен и готов к просмотру.

Ну а полная версия, хорошо смонтированная и подготовленная для демонстрации «на всех экранах страны» займёт куда больше времени. Но и это — ничего страшного...

Потирая в предвкушении руки, Александр Дмитриевич положил пленку с фильмом в свой бронеавтомобиль. Туда же был загружен и кинопроектор, на котором в случае чего мог состоятся премьерный показ ленты. Конечно, Протопопов прекрасно помнил, что у Государя в Царском селе имелся собственный кинотеатр с лучшей аппаратурой, и вообще были созданы все условия для удовлетворения синематографической похоти императорской семьи. Однако в свете событий последнего дня, Протопопов был готов ко всем мелочам, отчетливо понимая, что вполне резонно предположить, что кинотеатр Государя Императора может в самый неподходящий момент «вдруг» выйти из строя, что разумеется сорвёт показ.

Теперь доверять нельзя было никому.

И значит исключать, что вражина может быть всюду — тоже.

Бережённого бог бережёт, как известно.

— Довольны, Александр Дмитриевич? — спросил министр синематографии широко улыбаясь и выпрашивая свою похвалу.

Надо особо отметить, что нравилось Протопопову в этом человеке прежде всего то, что он совершенно не задавал вопросов.

Никаких.

Но самое главное — не спрашивал лишнего.

И соответственно никак не отреагировал и не прокомментировал попавший в его руки «горячий» материал с думского заседания. Связано ли это было с тем, что Протопопов щедро спонсировал его деятельность или с тем, что новоявленный министр поддерживал то, что происходило в Петрограде — не столь важно. Куда важнее то, что все приказы он выполнял молча и с должной самоотдачей, что, собственно и требовалось.

Потому Александр Дмитриевич не задумывать ответил утвердительно на поставленный вопрос.

— Доволен, хорошо сработано, — Протопопов кивнул.

Впрочем расслаблять киношника тоже не хотелось, ввиду этого Александр Дмитриевич сразу спросил вслед:

— На производство фильмов для кинотеатров сколько у нас уйдёт времени?

— Неделя... ну это как минимум.

— А если ускориться?

— Так производственных мощностей не хватит. Я бы с удовольствием ускорился, господин Протопопов, вы же знаете — за нами не постоит.

— Нанимай людей, покупай аппаратуру, — заверил министра синематографии Александр Дмитриевич. — Средства выделит спортивное общество «Динамо». Ты главное выпиши ребятам, что требуется и все будет. И не стесняйся, финансовые возможности у нас есть.

Режиссёр почесал макушку, задумался, продолжил не сразу.

— Проблема в том, что из за рубежа сейчас аппаратуру целое дело заказывать, да и у нас направление такое прогрессивное, скажем так, что хорошие монтажники и прочие на дороге тоже не валяются, все устроены, — заверил он. — К тому же, даже если мы закажем, ждать придётся как минимум несколько месяцев. Война, сами понимаете. Поэтому дело тут не только в деньгах.

— Не вижу проблемы, повторяю мой хороший — оставьте заказ на нужное количество аппаратуры и рабочих рук. К вечеру все необходимое будет у министерства синематографии в полном распоряжении, — сказал Протопопов.

— Ладно... правда не знаю, где вы это все брать будете, да ещё и к вечеру, если только из под земли, ну или из других синематографических контор, так они не дадут, самим надо, — режиссёр пожал плечами. — Не подумайте ничего, я просто выражаю свои опасения и разговариваю с вами откровенно.

— Дорогой мой, — Протопопов похлопал его по плечу. — Придётся под землю лезть — полезем. Вы выполняйте свою часть. Адрес динамовцев знаете, идите прямиком к их директору, он все устроит... а за откровенность — отдельное вам спасибо.

— Мне кажется, что за сегодняшнюю ночь в Петрограде не осталось людей, которые бы не слышали об этом адресе... — самыми уголками губ улыбнулся министр, видимо знавший об источниках финансирования спортивного общества «Динамо». — Понял, выполняю, вопросов больше не задаю. Сделаем как велено, Александр Дмитриевич.

На этом короткий разговор был завершён. Режиссёр удалился, а Протопопов в компании Феди и ещё парочки крепких ребят охранников, сел в автомобиль и велел ехать прямиком к Царскому селу. Как мы помним, дорога из Питера в Царское село была сложной по погодной части, а броневик отнюдь не означает вездеход. Вероятность застрять где-нибудь между Царским селом и Петроградом, все ещё оставалось крайне высокой. И будь у Александра Дмитриевича хоть какой-то выбор, он отставил бы затею ехать в Царское село своим ходом, как не самую удачную. Но этого выбора у нашего героя попросту не оставалось. При всей доступности и скорости движения поезда, двигаться на нем было вовсе небезопасно. Риск оказаться заблокированным оценивался, как более чем вероятный исход — вполне возможно, что именно блокировка железной дороги станет одной из первых реакционных мер, к которой прибегнут антипатриоты в своём желании и стремлении вернуть утраченные позиции.