Возрождение Феникса. Том 1 - Григорий Володин
— Шаг? — ухватывается Степка за слово. — Но, чтобы шагнуть, ведь нужно иметь две здоровые ноги.
— Соображаешь, — подмигиваю.
В классе уже собрались остальные ученики. Многие удивленно поглядывают в мою сторону, не признав с первого взгляда. А признав, продолжают пялиться, ибо не так уж легко игнорировать природное обаяние Префекта. Беда в том, что это не навык или техника, как «устрашение» в местной войстезе, у которого есть ментальный «тумблер» — дернул рычажок и выключил. Магнетизм Префекта — такое же свойство его духа, как гениальность или укрепленная астральная структура. Так что я без понятия, возможно ли Фениксу внутри меня «не сверкать». А если возможно, останусь ли я при этом Фениксом? Как-то не хочется скатываться в блеклые слабовольные сущности.
Раздается звонок, и я тянусь за тростью, чтобы встать вместе со всеми, дабы поприветствовать учителя. Таков ритуал, и неважно, что он уже как пять минут листает классный журнал за столом.
* * *— Совсем вольтанулась? — шипит Ирина Груздева подруге, когда Федор Виссарионович отвернулся к доске и начал чертить формулу Эйнштейна для фотоэффекта.
— В смысле? — хлопает глазками Алеся. — Нет, я еще не освоила молнию Перуна. Я же пока не Кмет.
— Да, я не про твой родовой стиль, — закатывает глаза Ира. — Я хожу в клуб саммо, и прекрасно знаю, на что способен Корсов. Даже я не ровня ему. А ты вообще играешь в свой Грон и далека от мира боевых искусств. Зачем нарываться?
После ее слов вполне отчетливо звучит фырк Алеси.
— Прекрасно знаешь зачем. Нечестно, что он вызвал Арсения!
Учитель оборачивается на ее громкий писк, и девушки замолкают. Затаились и ждут. Федор Виссарионович продолжает диктовать что-то про электромагнитное излучение. С другого конца класса на них, с выражением вселенской усталости, смотрит сам виновник разговора. Будто бы всё слышал, что, конечно, невозможно. Ира невольно засматривается на янтарные глаза в обрамлении черных-черных ресниц. «А красив, подлец, — Ира с раздражением отмечает внешнюю притягательность Беркутова. — Но меня только броским фантиком не возьмешь. Знаем, проходили!»
И всё же она снова впивается взглядом в лицо парня. Блин, даже просто смотреть на этого немощного красавчика — одно удовольствие. Ар-р, раздражает! Дернув головой, Ира снова наседает на подругу:
— Почему нечестно? Потому что он инвалид? Но он еще и дворянин, значит, всё честно, — заявляет с победоносным выражением лица.
— А? — Алеся занялась конспектированием и не сразу понимает, о чем подруга. — Да что уж теперь это обсуждать. Видела же — он отказался от моей помощи, — вздыхает. — Я, конечно, ступила, надо попросить у Арсения прощения. Ведь из-за меня эти придурки на него вообще полезли.
Ира отмалчивается, хоть внутри и не согласна. Ишь что удумала — извиняться! Было бы за что! Причем тут вообще Леська? Слабака везде обидят, на то он и слабак. Что ж, если Леська хочет унижаться, так ее право. Девушка замечает, что опять смотрит на калеку. И не только она. Беркутов, как солнце, притягивает взгляды всех в классе. Особенно девочек, со злостью отмечает Ира. Даже Федор Виссарионович повернулся корпусом исключительно к калеке, не замечая, точно на инстинкте чувствует вожака аудитории. Сам Беркутов нисколько не смущен. Сидит на табуретке, будто король, будто привык купаться во всеобщем внимании.
Р-р-р, как же он бесит! Живот Иры прошивает горячий ток. Р-р-у-у…! Надеюсь, Корсов тебя сотрет в порошок, инвалид! Ира бросает на Беркутов страстно-гневный взгляд. Воображение рисует, как в скором времени красивая мордашка опухнет от кровоподтеков и затрещин. Тогда Ира снова перестанет смотреть на Беркутова. Тогда ее наконец отпустит и этот липкий жар в груди пройдет.
* * *Физика не произвела на меня впечатления. К терминологии землян я долго привыкал, целый урок потратил на сопоставление ее и знаний Постимпериуса. В итоге сделал вывод, что формулировки законов и теорий недостаточно полные. Тот же фотоэффект можно раскрыть куда шире и охватить взаимодействие электромагнетизма с веществами не только для передачи энергии фотонов. Да Хаос с этой физикой. Я всё же не эксперт, техножрецам здесь виднее. Эх, надеюсь, мои любимые задроты-механикусы попали на Землю. Если повезло, то, когда отыщу их, наука землян скакнет на новую вершину.
Ловлю себя на мысли, что не верю, не хочу верить, что я один на этой примитивной планете. Что Серану и остальных раскидало по космосу, и их души растворились в вакууме. Брр, подальше такие мысли. А то так легко упасть духом. Даже непоколебимому Префекту.
Следующим уроком оказывается музыка. Здесь поинтереснее. Особенно для меня. Среди других Легионов Фениксы тем и отличались, что ценили лучшие вещи в жизни, как искусство, музыка, литература и театр. А таковыми Золотые легионеры стали потому, что брали пример со своего Префекта. Так что любопытство во мне прямо пылает.
— Порепетируем песню к вашему выпускному, — говорит миловидная учительница Оксана Тимуровна. За стеклами очков горят смешливые глаза. Одета сударыня прилично. Белоснежная рубашка с аккуратным воротничком и элегантная юбка чуть выше круглых коленок, которыми можно долго любоваться. — Ведь он не за горами. Я выбрала вам Овсин «Школьный экватор». Текст все помнят?
Я поднимаю руку.
— Оксана Тимуровна, к сожалению, не все.
Слышу злой смешок за спиной. Судя по голосам, это Корсов со своей братией, а в другой стороне класса раздается фырк… Ирины. Неожиданно. Что ж, видимо, с самого начала я был неприятен подруге Леси, и магнетизм усилил раздражающее чувство. То-то всю физику она меня взглядом прожигала.
Впрочем, ни я, ни учительница не обращаем внимания на посторонние звуки. Пускай шавки лают, лишь бы прикрывали пасти ладошками. Оксана Тимуровна улыбается мне доброжелательно.
— Ничего страшного, Арсений, — протягивает она текст. — Возьми.
— Благодарю, — киваю с ответной улыбкой.
Чуть порозовев лицом, она садится за пианино, тонкие пальцы касаются клавиш. Звучат теплые аккорды. И я, поняв настроение песни, ласково беру первые ноты. Другие ученики тоже втягиваются, но сразу становится ясно, что мой голос перекрывает, затемняет их звук, слишком мощно пою.
