Александр Маркьянов - Сожженные мосты. Часть 1
— Ну, тогда я все кроме «токаря» и возьму.
— Добре.
На плече у подъесаула зашуршала рация, он склонил голову, щелкнул кнопкой
— На приеме.
Послушал — говорили недолго.
— Добро. Подними сюда четверых, пусть трофеи и двухсотых вниз спустят.
Потом поднял глаза на сотника и есаула
— Нашли фугас.
Фугас еще не выкопали, просто осторожно сняли верхний слой почвы и оставили так. Расположен был фугас на обочине дороги, закопан и вверх похоже антенна выведена.
— Глянь! — Чернов подтолкнул сотника в бок, показал рукой. Сотник проследил взглядом — на той стороне дороги, на ветку кто-то повесил сверкающее эмалированное ведро.
— Мишень?[48]
— Она самая.
— Спецы работали.
— Еще бы не спецы, со Шмелем и с такой снайперкой.
Есаул осторожно подошел к раскопанной саперами яме, неглубокой, заглянул. Присвистнул.
— Килограммов пятьдесят, господин есаул.
К яме подошли и сотник с подъесаулом. Заряд был заложен в какой то мешок, блестящий, припорошенный дорожной пылью — и выглядел он как личинка какого то огромного насекомого. Огромного и злого.
— Нас сейчас тут не отправят на небеса? — нарочито равнодушным голосом спросил есаул
— Никак нет. Я глушилку включил. Но извлекать не стал, не знаю что делать. Он может на неизвлекаемости стоять.
Дыбенко отошел от ямы
— Это на кого это они целились… — спросил он, словно размышляя вслух.
— Дальше по этой дороге — пограничная застава, господин есаул. Наверняка на них, к ним колонна раз в неделю ходит. Как раз сегодня идти должна.
— Чего же не идет?
— Не могу знать, господин есаул.
Есаул еще раз подошел к яме, посмотрел на фугас. Потом отошел.
— Рисковать не будем. Хорунжий Богаевский!
— Я!
— С извлечением заряда не рисковать. Уничтожить накладным зарядом. Старший урядник Беликов!
— Я!
— После подрыва со своими — берете машину группы Велехова и возвращаетесь в часть по земле. Соблюдать бдительность!
— Есть!
— Хорунжий Богаевский — действуйте.
— Есть. Всем отойти — дистанция триста метров. Вертолет убрать!
— Как же мы его уберем? — мрачно сказал Чернов — и так еле посадочную нашли, его и сажать то больше негде.
— Тогда… — есаул принял решение — сейчас ставите заряд. Потом перед подрывом мы взлетаем. Хорунжий Богаевский, доберетесь до ПВД с группой Беликова. Место в машине есть.
— Так точно.
Взрыв громыхнул, когда вертолет уже поднялся метров на пятьдесят. Даже не громыхнул — тяжко ударил кувалдой. Они видели из иллюминаторов вертолета, как на месте дороги вдруг в миллионную долю секунды поднялся бурый, изрезанный желтыми просверками столб, как ударная волна пошла в лес, шатая и даже ломая деревья и теряя свою мощь. Потом ударная волна налетела на вертолет, пошатнула его, его повело вправо — но пилот быстро выровнял машину в опасной близости от земли.
— Нормально дало… — прокомментировал есаул.
Подъесаул Чернов рассматривал что-то в бинокль на земле.
— У них все нормально, господин есаул. Дали сигнал.
— Дай бинокль.
Есаул лично глянул в бинокль, поймал в линзы хорунжего Богаевского машущего рукой. Потом передал обратно бинокль, посмотрел в последний раз на висящую над тем местом, где они только что стояли бурую тучу…
— Да, нормально дало — подтвердил он — уходим на точку…
Вечером, есаул Дыбенко как и обещал, устроил посиделки. И про горилку не обманул — самое то.
У сотника Велехова оказалась контузия средней степени тяжести, фельдшер дал какие то таблетки и рекомендовал две недели покоя. И конечно же спиртное — под полным и безоговорочным запретом. Но какое тут…
На горилку пришли все свободные офицеры базы. Хорунжий Королев, сотник Огнев, сотник Денисов, сотник Агеев. Офицеры уже не в первой командировке, у кого вторая, у кого и третья. Так что после неизбежных в таких случаях здравиц Велехову и поздравлений с удачным полевым выходом, а также после выслушивания не пойми по счету какого рассказа как все было перешли к наболевшему.
К тому — что теперь со всем с этим делать.
— Нет, казаки… — подъесаул Чернов громко опустил на стол пустой стакан — если уже Шмели в ход пошли, нахлебаемся мы тут.
— Доложили же наверх — меланхолично ответил Агеев, выцеживая из стакана последнее — наше дело маленькое, пусть думают.
— Вот как по тебе Шмелем засандалят, тут тебе и маленькое и большое дело зараз будет! — раздраженно сказал Королев — штаны потом не отстираешь! Пока цацкаемся со всем с этим, нас тут на Луну отправят без билета.
— А что, казаки — надо думать что делать. Если такие расклады пошли…
— По сторонам смотреть надо — мрачно сказал Чернов — и активнее действовать. Вон, тот же Велехов: не смотался, а остановился и грохнул этих гавриков. Так и надо их, нахрен, нечем с ними цацкаться. И по окрестностям пошмонаться, там у местных в каждом доме склад. У кого спирт, у кого стволы.
— Мятежа хочешь? — спросил Дыбенко
— А и нехай! — с вызовом скачал Чернов — все лучше, чем по лесам шарахаться. Пусть в открытую выходят — тогда и посмотрим у кого очко крепче! Не один раз панов били, и в этот раз наваляем!
— Правильно! — жахнул Огнев
— Накликаете! — сказал есаул — помолчали бы от греха…
Врезали — еще по стакану, зажевали. Огнев, сидевший по правую руку от Велехова, дыша огуречным рассолом, наклонился к уху
— У тебя какая командировка?
— Шестая… — тихо ответил Велехов.
Огнев присвистнул
— Даешь джазу. У меня только третья. Где побывал?
— Да много где. Крайние две — в Аравии, потом на границе с Японией, в Уссурийском крае покувыркался.
Огнев хлопнул по плечу
— Даешь джазу… — повторил он — ты мне скажи, в Уссурийском крае этом самом — как? Казаки разное гутарят.
— Относительно тихо. Только контрабанду всякую прут — дуром.
— А эти… — сотник Огнев понизил голос — ну эти самые… как их там… в черном все… ниндзя, что ли? Видел?
— Ты слушай больше… — недобро сказал Велехов — тебе и не такого набрешут. Семь верст до небес и все лесом. Нет там никаких ниндзя, слушай больше…
На самом деле Велехов лгал — ниндзя там были. Только дураки и наивные люди считают искусство ниндзютцу утерянным в веках — кому надо тот все помнит. И других всему этому учит. Хорошо учит.
Сотник Велехов об этом знал точно — потому что ниндзя он видел. Мертвого, правда — живыми они не давались. Тогда они в составе усиленной рейдовой группы остановились на ночлег на знакомой заимке. Все сделали, как положено — выставили посты, три человека подвижный пост и еще три человека у пулемета на крыше. Перекрыли все возможные пути подхода — минами, сигналками, датчиками движения. Те, кто просто ложился спать посреди тайги, не предприняв мер предосторожности, имел неплохие шансы больше никогда не проснуться…
Спасло их чудо. Двоих неизвестные сняли чисто, третий же, уже с двумя пулями в голове, падая, нажал на спусковой крючок автомата — и длинная, на весь магазин очередь разорвала ночную тишину леса. Через пару секунд очередь смолкла — зато по темной стене деревьев замолотили два автомата и пулемет тревожной группы, а через минуту по лесу шквальным огнем лупили и все остальные казаки. Еще через полчаса с небольшим на месте была дежурная вертолетная пара.
Под утро, у самых деревьев нашли тело — это было редкостью, обычно не находили ничего — но тут видимо заслышали вертолет и решили не рисковать. Тело как тело — то ли кореец, то ли китаец, то ли японец. Средних лет, невысокий даже по их меркам, жилистый, мышцы как каменные. Ни татуировок, ни шрамов — вообще никаких особых примет. Черное одеяние — просторные штаны и куртка.
На трупе нашли полный набор. Два ножа — боевой и метательный. Веревку, с вплетенными нитями из кевлара и с грузиком на конце — можно препятствия преодолевать, а можно — голову тем грузиком пробить. Сверхлегкий карбоновый лук и стрелы с набором наконечников, в том числе отравленных. Длинная трубка — её можно было использовать как дыхательную для плавания или нахождения под водой — а можно и как метательную, для дротиков. Несколько гранат различных видов. И, наконец — пистолет Тай-Ци калибра 5,6 с интегрированным глушителем, выстрел из которого напоминает тихий шепот — более крупный калибр ниндзя обычно не использовали, предпочитая подбираться вплотную.
Документов, естественно на трупе не было — их никогда не бывало в таких случаях.
Вот таки и разменяли — троих за одного. И говорить об этом — совсем не хотелось.
В модуле открылась дверь, на разгоряченных спором казаков пахнуло ночной прохладой
— Кто там? — есаул поднял голову всмотрелся — а-а-а-а… Заходи, друже, выпей с нами горилки. Дайте человеку стул.