Сергей Лысак - Поднять перископ
— Хочу, но это не реально. В том районе малые глубины и очень стесненная обстановка. А если я попытаюсь перехватить эскадру адмирала Уриу, направляющуюся в Чемульпо, то упущу благоприятный момент для нанесения удара по первому броненосному отряду адмирала Того. Ведь после первой же атаки подводной лодки развитие событий пойдет уже по другому пути. И как будет действовать адмирал Того, я не знаю. А сейчас мне известно время и место, где будут находиться главные силы японского флота. В эскадре Уриу всего одна-единственная цель, заслуживающая внимания — броненосный крейсер «Асама». Все прочие — легкие бронепалубные крейсера, в большинстве своем устаревшие, которые особого влияния на действия главных сил оказать не могут. А возле Порт-Артура будет находиться главная ударная сила адмирала Того — броненосцы первого броненосного отряда и броненосные крейсера второго броненосного отряда адмирала Камимуры. И если мне внезапной атакой удастся уничтожить хотя бы два японских броненосца, то такой размен на «Варяг» и «Кореец» нам очень выгоден. Как ни жестоко это звучит. После этого, скорее всего, Того не рискнет нападать на Порт-Артур и отведет главные силы. Если скорость лодки позволит, то можно попытаться обогнать японцев в темноте и атаковать снова. Но это вряд ли. Японские броненосцы могут развить ход до 18 узлов, а с форсировкой котлов даже несколько больше. Крейсера Камимуры могут развить до 20 узлов. Это паспортные данные и ход разных кораблей может отличаться, но как показала история, эти цифры близки к истине. У нас же в том времени «девятки» давали порядка 18 узлов с небольшим в тихую погоду. Поэтому сейчас придется рассчитывать узлов на 13–15.
— Так мало?!
— Увы, Степан Осипович. Дизель не может дать субмарине большой скорости. У него другие преимущества — высокая экономичность и возможность довольно простой герметизации корпуса, так как огромных дымовых труб нет. К тому же не думаю, что фирме Нобеля удастся воспроизвести точные копии двигателей. Это будет что-то более громоздкое и менее мощное, но меня это устраивает. Главное, чтобы эти первые дизеля были достаточно надежны. Гоняться наперегонки с надводными военными кораблями лодки не могли и в то время. Они атаковали тогда, когда военный корабль шел в их сторону и его удавалось перехватить в подводном положении. Обгоняли же только конвои транспортов и одиночные торговые суда, идущие, как правило, со скоростью не выше 12–15 узлов. Затем занимали удобную позицию впереди конвоя и атаковали. Днем из подводного положения, а ночью обычно из надводного.
— Интересно… Очень интересно… А если японцы уйдут после первых потерь и догнать их вы не сможете?
— А это зависит от того, куда они уйдут. Если адмирал Того решит, что его корабли подорвались на минах, то вполне может остаться в этом районе, только отойти подальше в море, и у нас будет шанс еще на одну атаку. Если же посчитает ночной инцидент атакой наших миноносцев, которые смогли подобраться незамеченными, то уйдет в море на большой скорости и оставаться на одном месте не будет. Не знаю, как он начет действовать в этом случае, но тогда на следующий день он подошел к Порт-Артуру и начал обстрел. Правда, попав под ответный огонь наших кораблей и береговых батарей, прекратил бомбардировку и ушел. Сейчас же, если нам удастся нанести какой-то урон японцам в ночь на 27 января, то он может и не решиться на обстрел Порт-Артура. Если все же решится, то мы будем его там ждать и атакуем днем из подводного положения. На успешное уничтожение нескольких целей я уже не рассчитываю, но пустить на дно еще один японский броненосец или броненосный крейсер, шансы есть. Если же Того не придет к Порт-Артуру, отправимся к Чемульпо. Эскадра адмирала Уриу будет еще там. И у нас появится неплохой шанс расквитаться за «Варяг» и «Кореец». Вряд ли Уриу быстро узнает подробности нападения на главные силы японского флота. Да и у него совсем другая задача — обеспечение высадки десанта в Корее. «Варяг» и «Кореец» для него незначительная помеха, которую он устранит довольно быстро. Увы, Степан Осипович. Как это ни прискорбно говорить, но из-за конструктивных недоработок «Варяг» далеко не лучший крейсер в своем классе. В частности, из-за ошибочной концепции установки артиллерии без броневых щитов, потери в орудийной прислуге во время боя были огромные. А японские фугасные снаряды взрывались даже при падении в воду и обдавали палубу «Варяга» градом осколков. Если Уриу, получив сообщение о нападении на главные силы Того, не уйдет сразу после боя из Чемульпо, то мы сможем занять удобную позицию на выходе из порта и атаковать крейсер «Асама». Если другие крейсера японцев остановятся и начнут оказывать помощь, как в случае атаки Веддигена, то есть шанс отправить на дно еще одного-двух.
— Да уж, Михаил Рудольфович… Скромность — явно не Ваша черта.
— Степан Осипович, я описываю идеальный вариант развития событий. Просто в этих условиях велика вероятность именно такого сценария. Японцы не ожидают атаки мощной подводной лодки, аналога которой еще нет в мире, и будут застигнуты врасплох. К тому же я уверен, что даже если информация об атаке главных сил и дойдет до Уриу, то вряд ли она будет исчерпывающей и объективной. Когда же все выяснится, рассчитывать на такой успех будет уже не реально. Даже если и удастся атаковать группу крупных боевых кораблей, то после первого же взрыва они сломают строй и отвернут в сторону, стараясь уйти из опасного места на большой скорости. Поэтому при атаке можно будет рассчитывать на успешную стрельбу только по одной цели. Все остальные очень быстро выйдут из зоны поражения.
— Да уж… Век живи, век учись… Михаил Рудольфович, за сегодняшний вечер я узнал больше, чем за все последние годы. Интересно будет с вами побеседовать более подробно. Но допустим, все получится, как вы запланировали. А что дальше?
— А дальше я веду свободную охоту в Желтом море, навожу панику в японском флоте и жду вашего приезда в Порт-Артур. Появляться там раньше для меня крайне нежелательно. Неизвестно, как все это воспримет адмирал Старк. Вполне может наложить лапу на субмарину и назначить на нее командиром одного из своих протеже из «настоящих офицеров», а не прапорщиков военного времени. И который успешно угробит лодку вместе с людьми при первом же выходе в море. Потому что служба на подводной лодке — это совсем не то, к чему привыкли в нашем военном флоте. Это не наведение зеркального блеска на все и вся с парадами и строевыми смотрами. И судить о подготовке экипажа субмарины проверкой чистоты белым платком или перчаткой, как у нас любили делать до последнего времени, это верх глупости. Санитарные условия на субмаринах очень далеки от надводных кораблей из-за нехватки свободного пространства и пресной воды. Мы не брились во время всего похода, сколько бы он ни продолжался. Даже вошел в обиход термин «горячая койка». Потому, что коек на весь экипаж не хватало. И если человек шел на вахту, то тут же на его койку ложился другой, который стоял вахту до этого.
— Не очень-то удобно. А по-другому никак нельзя?
— Увы, Степан Осипович. Главная задача субмарины — нанести максимальный урон противнику и постараться уцелеть самой. И ради достижения этого приходится жертвовать удобствами. Вот именно поэтому я и говорил, что далеко не все офицеры согласятся служить на лодках. А посылать на них в приказном порядке — толку не будет.
— Пожалуй… А после того как я прибуду в Порт-Артур?
— Договоримся заранее о порядке радиосвязи — на лодке обязательно будет радиостанция. Когда вы прибудете в Порт-Артур, дадите условную радиограмму, которую мы примем, и будем знать, что вы на месте. Поскольку дальность действия сегодняшних радиостанций невелика, мы будем сами делать запрос условным шифром, находясь в зоне досягаемости.
Пока вы не прибудете в Порт-Артур, нам никто ответить не сможет, так как адмирал Старк знать этой радиограммы с условленным текстом не должен. Дабы исключить возможность случайного обстрела, подойдем к Порт-Артуру в дневное время, нас обязательно должны встретить миноносцы и сопроводить в бухту. Это обычная практика встречи подводных лодок. По приходе вы своей властью командующего эскадрой мобилизуете лодку в действующий флот вместе со мной, поскольку формально я буду еще лицом штатским, а лодка — гражданским научно-исследовательским судном. Официально назначаете меня командиром лодки и утверждаете всех остальных членов экипажа на их должностях. Лодка поднимает Андреевский флаг вместо российского триколора, я надеваю военный мундир прапорщика, а весь остальной экипаж — свои военные мундиры. Да простят меня господа офицеры, которым придется быть у меня в подчинении… Естественно, все тайное сразу станет явным, но надеюсь, флот японцев будет уже далеко не в том составе, как перед нападением 27 января. Некоторое время понадобится на профилактические ремонтные работы и отдых экипажа после такого длительного перехода, закончившегося не отдыхом в порту, а вступлением в бой. Но максимум через две недели мы будем готовы снова выйти в море. Ваша задача — наладить бесперебойное снабжение лодки топливом, боезапасом и всем необходимым. В части боевого применения лодка и я не должны быть привязаны ни к отряду миноносцев, ни к отряду крейсеров. Субмарина — это одинокий свободный охотник. Практика показала, что они не могут действовать в составе эскадр, их надводная скорость хода мала для этого. О подводной же и говорить нечего. Их главное назначение — свободная охота в море. Нанесение удара по вражескому торговому судоходству и, если представится возможность, по крупным боевым кораблям. Но это дело случая. Военный корабль может легко уйти от атаки подводной лодки, если заранее ее обнаружит. Именно поэтому для максимальной эффективности боевого применения субмарины она должна быть подчинена только лично вам, минуя всех младших флагманов. И не должна привлекаться к несению несвойственных ей функций вроде охраны подходов к базе и сопровождения эскадры при выходе в море. Повторяю, субмарина — это не сторожевой пес, который охраняет стадо от волков. Это — волк, который сам решает, на кого и когда напасть. Поверьте, Степан Осипович. Я знаю, что говорю. И если вы дадите мне полную свободу действий, обеспечив всем необходимым, то японцы потеряют покой и сон. Вспомните, что творили вы на Черном море, когда командовали «Великим князем Константином». Турки тогда боялись собственной тени. Сейчас история может повториться, но только с гораздо большим размахом.
