Валерий Самохин - Спекулянтъ
Защитные действия также не отличались особыми изысками. Две заранее открытые кредитные линии в крупных столичных банках позволили справиться с истеричным наплывом вкладчиков. Более того, во всех отделения Первого Купеческого появились объявления, что режим работы касс продлен до полуночи. Напуганные вкладчики, без проблем закрыв свои депозитные счета, уже через два дня робкими ручейками потянулись обратно.
Установилось шаткое равновесие, которое Денис планировал нарушить завершающим аккордом: следующие действия противника читались легко. Все это было неплохо, но главным оставалось освобождение Юльки. Для этого требовалось ее найти...
Денис очнулся от раздумий и отдал команду своим бойцам:
- Все, братцы, пора приниматься за дело!
Перед уходом, он взглянув на очередное свое машинальное творение: на белом листе бумаги рыцарь в черных доспехах, отдаленно напоминающий самого творца, истреблял двурогое панцирное чудище. Истреблял явно не рыцарским способом: отломив собственный рог чудища, он производил действие, которое в старину именовалось "сажанием на кол". Будущие современники Дениса назвали бы это по-другому.
*** Петербург. 23 июля. 12-00. Штаб-квартира "Каспийского нефтяного товарищества".Рыхлый, веснушчатый кулак с грохотом опустился на лакированную поверхность стола из дорогого канадского дуба.
- Откуда у них деньги?!
Широкоплечий собеседник не дрогнул и ответил спокойным тоном:
- Скорее всего, создали запас.
- На сколько упал курс?
Блеклые глаза пылали неподдельной яростью.
- На тридцать процентов.
- Начинайте скупку! Они не справятся!
Согласно кивнув, высокий мужчина вышел за дверь.
*** Центральная телефонная станция. Москва. 23 июля. 1897 год. 15-00.Сонечка привычно рыдала на своем рабочем месте. Нет, не из-за принца. Принца она дождалась - он прискакал на вороном коне, запряженном в выездные дрожки столичной инспекции Управления телеграфов и почт. И место было другим: не облезлый стол одного из телеграфных узлов столицы, а отдельный кабинет помощника управляющего коммутаторной станции. Когда ее принца с повышением перевели в Москву, телеграфная барышня уехала вместе с ним...
А слезы проливались от любви. Такой, что перехватывало дух и сердце начинало испугано дрожать от переполнявших его чувств. Любви, про которую не пишут даже в замечательных книгах с яркими обложками, которые она покупала в солидных букинистических магазинах. В лавки старьевщиков госпожа Лисовская больше не заходила.
Она так обрадовалась за молодого господина с зелеными глазами, когда узнала, что он дождался свою принцессу. И разрыдалась, узнав о случившей трагедии. Нет, Сонечка обязательно ему поможет. Пусть ее уволят, но она сделает все, о чем попросил ее этот несчастный господин...
Коммутаторная принцесса вздохнула и вытерла слезы вместе с дорогой французской тушью. Надо напоить чаем ее подопечного. И от булочек он не должен отказаться - она сама их пекла. Интересно, когда он кушает? Как пришел на смену, так и сидит в уголочке, не пошелохнувшись. И второй - такой же. Откуда только такие берутся...
Отставной унтер-офицер Шабанеев, один из бойцов Дениса, не испытывал никаких неудобств от долгого ожидания. В пластунах, а позднее в охотничьей команде, засады случались и более продолжительными. И в намного худших условиях. Поэтому он просто ждал, слегка прикрыв глаза, в полностью расслабленной позе.
И к любовным романам он был равнодушен. Он вообще плохо читал: по слогам. Поэтому полученную инструкцию он просто зазубрил. Унтер-офицер был одним из первых, кто услышал в этом мире термин "прослушка".
*** Резиденция торгового дома "Черников и сын". Петербург 23 июля. 12-30.Федька быстрым шагом зашел в кабинет. На привычном месте шефа сегодня восседал исполняющий обязанности главы торгового дома Михаил Хвостов. Доклад был кратким:
- Они начали.
Молодой помощник четко усвоил лаконичную манеру общения во время пиковых ситуаций.
- Деньги успели перевести?
Предварительные расчеты оказались ошибочными: кредитных средств едва хватило на панические выплаты вкладчикам. Последние дни прошли в лихорадочном поиске, но желающих выдать ссуду пошатнувшемуся банку было немного.
- С утра поступили.
Средства нужны были для выкупа собственных акций. Другого способа противостоять недружественному поглощению не существовало.
- Думаешь, хватит?
Вместо ответа Федька неопределенно пожал плечами. Мишка тяжело вздохнул - ситуация была угрожающей. Торговый дом мог лишиться собственного банка в ближайшие часы. Но отступать было уже поздно.
- Начинаем скупку. Отдай команду Либману.
Вихрастый сорванец молча кивнул и стремительно покинул кабинет.
*** Москва. 23 июля. 1897 год. 17-00. Малый Никитский переулок. Особняк Рябушинских.Сегодня истекал седьмой день, обозначенный похитителями. Когда напряженно ждешь неизбежного события, оно все равно происходит внезапно: резкая трель телефонного аппарата, установленного в личном кабинете Рябушинского заставила всех вздрогнуть.
Денис снял изогнутую трубку параллельного телефона одновременно с хозяином.
- Алло, центральная, - раздался в мембране мелодичный женский голос. - Номер одиннадцать двадцать два? Дом Рябушинских?
Громкий бой настенных курантов ударил по взведенным нервам.
- Да, - неожиданно охрипнув, коротко ответил Павел Михайлович.
- Вам вызов, ожидайте.
Голос пропал, и осталось только тихое потрескивание. Несколько томительных секунд и в трубке раздался мужской голос с развязными, протяжными интонациями блатной манеры.
- Алле, кто на проводе?
Денис положил руку на плечо напряженному хозяину. Ответ прозвучал по полной форме:
- Рябушинский, Павел Михайлович.
- Слухай сюды, дядя! - процедил неприятный абонент. - Твоя племянница у нас и пока с ней в порядке. Пока...
Последовала небольшая пауза, дающая жертвам представить возможный последующий ужас. Ерофеев поднялся с дивана и подошел поближе к телефонному аппарату.
- Завтра к вечеру ты должен будешь собрать мильон. Золотыми, - уточнил блатной голос. - Дополнительные инструкции получишь в обед.
Связь оборвалась. Последнюю фразу невидимый собеседник явно прочитал по бумажке. Теперь предстояло только ждать: получится или нет. Через десять минут раздался еще один звонок. Платов достал из-за пояса револьвер и прокрутил барабан. Денис нетерпеливо схватил трубку телефонного аппарата.
- Денис Иванович! - голос Шабанеева был едва узнаваем из-за усилившихся помех. - Есть! Они через час встречаются! Записывайте адрес: Садовая 38 "бис", квартира 50...
Бывают же такие совпадения! Но не это сейчас занимало Дениса - главное, что расчет полностью оправдался. Расчет на то, что ведущий переговоры о выкупе, тут же перезвонит своим сообщникам: доложить о выполненном задании. И позвонит именно туда, где находится Юлия. И было абсолютно без разницы, откуда он звонит: важно - куда! Как выяснилось позднее, старый сыщик Мартынов оказался прав: из вестибюля доходного дома преступники звонили, просто зайдя с улицы. В этот раз звонок был сделан из ресторана...
- По коням, братцы! - закричал Денис, не сдерживая эмоций. - Время пошло!
Метафорическая для будущих современников фраза, в этой действительности была исполнена буквально. Две конные упряжки с вооруженной боевой группой неслись по Москве, не обращая внимания на возмущенные свистки городовых и бросающихся в панике из-под колес пешеходов.
*** Штаб-квартира "Каспийского нефтяного товарищества". Петербург. 23 июля. 17-15.- Откуда у них деньги?!!
От истошного вопля, сорвавшегося в тонкую визгливую ноту, зазвенели оконные стекла.
- Кредиты.
Короткий ответ прозвучал невозмутимо.
- Продолжайте скупку!
- Бесполезно. Слишком высокий курс.
- Какая разница?!
- У нас не хватит средств.
Неожиданно молодой человек успокоился. Тон, которым он обратился к высокому мужчине, был ровным и угрожающим:
- В Париж будешь докладывать сам...
Рейдерская атака по захвату Первого Купеческого банка была провалена полностью.
*** Москва. 23 июля. 1897 год. 17-45. Улица Садовая, 38 "бис".- Лежать, суки!!!.. Всех урою!!!.. Лежать, сказал - работает ОМОН!!!
Классическая киношная фраза вместе с выбитой дверью и двойкой бойцов, залетевших через разбитые оконные проемы, возымела столь же классическое действие: деморализованная банда похитителей была обезоружена за считанные секунды.
Одновременно ворвавшаяся через сиротливо ощерившийся дверной проем, страшная пятерка в полосато-черной раскраске будущих групп антитеррора и угрожающие револьверные зрачки, также не добавили настроения скорым каторжанам.
