Скс - Режим бога

Я хихикаю.

Леха тоже криво ухмыляется и прячет деньги в карман:

- Ну, смотри, деньги твои...

- Уже наши, Леша.

- Тогда и машина... наша - отвечает он.

- Разумеется - киваю в ответ.

После такого ответа, Леха тянет руку и жмет мою:

- Завтра поеду, приходи после школы - расскажу о результатах.

Потом еще минут пять поговорили ни о чем и расстались.

И пусть в меня плюнет любой желающий, я облегченно разжал, в левом кармане пальто, рукоятку маленького маузера...

19

Леха уже был дома, когда я пришел к нему в коммуналку, причем был зол и расстроен. Оказалось, что он попытался максимально сэкономить, предоставленные ему средства, и получилось у него это из рук вон плохо, по его мнению.

- Ты подумай какие пиявки на шее рабочего люда - почти вопил Леха, рассказывая мне о своем разговоре с мастером приемки - так и хотелось этой твари шею свернуть! Ему поставляют запчасти с завода, а он накручивает на госцену два-три конца! Откуда у рабочего человека такие деньги?! Выполняет, то за что получает зарплату и еще наживается сволочь спекулянтская! Куда ОБХСС смотрит?! Эту гниду надо сразу в Магадан - лес валить, пусть медведям бревна по три цене продает! - Леха метался по своей огромной 30-метровой комнате, размахивая руками и отрывая воображаемые головы спекулянтов Страны Советов.

Я спокойно наблюдал за разыгрывающейся пантомимой.

- И это говно мне еще предлагает,- Леха скорчил премерзкую рожу и загнусавил, явно пародируя, ненавистного ему мастера приемки - давайте дешевенько поставим вам еще передок как на экспортном варианте, фару заднего хода и наклеим хромированные молдинги, получится просто чудесненько, и всего за 350 рублей! Сука! Да, это мои три месячные зарплаты!!! - Леха уже перешел на крик.

- Леша, ты согласился? - мне надоело бесполезно тратить время.

- Еще не хватало! Я, что идиот?!

Так и подмывало ответить согласием, но это было бы несправедливо. Я не мог открыто сказать парню, что, если мы будем тратить по 350 рублей каждый день, то денег у нас хватит больше, чем на две пятилетки. Надо было находить другие аргументы.

Тем более, что он был прав в своем пламенном гневе против спекулянтов. Только ведь, если все пойдет так, как идет сейчас, то через эти две пятилетки вся Великая Страна превратится в зловонную клоаку спекуляции, воровства, коррупции и беспредела...

- А телефон ты у мастера взял?

- Обижаешь, конечно взял. Обещали все сделать за неделю - Леха стал успокаиваться - буду заезжать каждый день и проверять. Пусть только попробуют поставить хоть одну старую деталь! - снова стал он заводиться. Потом полез в карман и вынул восемь двадцатипятирублевок:

- Вот, за восемьсот сторговался. Не уступил больше, гнида!

- Понятно, - я встал из старого кресла, куда усадил меня Леха, и тоже прошелся по комнате, встав в большом эркере, и рассматривая улицу. Леха подозрительно следил за мной взглядом, мой тон его насторожил.

- Леш, ты позвони этому мастеру сейчас и скажи, чтоб в потрохах заменил вообще все, включая коробку передач. Ну, вообще, все что можно, кроме номера двигателя. Резину пусть новую везде поставит, дворники, диски, фонарь этот задний и вообще в салоне поколдует. Покрасит пусть машину на совесть. Пускай скажет сколько это стоит, и завтра ты ему довезешь деньги.

Леха, по-бычьи наклонив голову, и недовольно сопя, меня рассматривал.

- Нам нужна нормальная машина, на определенный момент времени, пока мы не сможем купить новую. Деньги есть и их много. Зачем ты устраиваешь проблемы там, где их можно избежать? Что нам эти две сотни, когда мы затеваем ТАКОЕ дело? А спекулянты всегда были, их ловят и сажают в тюрьму. Там им и место. Но пусть этим занимается милиция, а мы давай будем делать то, что замыслили - примирительно закончил я свой выговор взрослому парню, который для меня прежнего был почти ребенком. Тем более, что Леха не был глуп, но был добр, честен и несколько простодушен.

Взгляд Лехи из недовольного сделался грустным:

- Я сам хотел после армии пойти в милицию - вдруг, как-то не к месту, сказал он, потом помолчал и спросил:

- А что это за ТАКОЕ дело, которое мы затеваем? Песни писать и книги? Так в них все хорошо, а в жизни такие вот гады процветают!

- Да, песни и книги. А потом и возможности станут больше и жизнь другая. Вот тогда наше слово и будет звучать весомо. А сейчас мы почти никто.

Леха пожал широченными плечами:

- Как хочешь, деньги твои, могу позвонить и сказать, чтобы все сделали, что ты перечислил.

- Отлично. Еще и премию пообещай, если сделают быстро и качественно...

Леха поплелся в коридор звонить по общему квартирному телефону. В приоткрытую дверь до меня, сквозь общее "бу-бу-бу", доносилось: "двигатель", "коробка", "покраска скока дней?".

Когда Леха вернулся в комнату, то недовольно кивнул на мой вопросительный взгляд:

- Еще сто к этим двухста. Ты уверен?

- Конечно, уверен, Леша,- я полез в карман и достал заныканный, на всякий случай, коричневый "стольник". Тут еще один вопрос есть... - и я подробно рассказал Лехе о моей афере с ангаром в "Гавани" - так что тебе надо будет изобразить моего брата и купить этот ангар у Степана Кузьмича. Леха уже не спорил, только удивленно покрутил головой, когда услышал цену на "сарай для лодки".

- Надо, Леша. У тебя соседи не потерпят шума, у меня тоже. А где-то ведь надо собираться, репетировать, играть. У тебя есть другие идеи?

Других идей у Леши не было. И теперь уже я отправился к телефону, звонить Митричу на пирс.

Тот мне обрадовался, как родному, и посетовал, что уже и не ждал меня услышать, а ведь тем временем Степан Кузьмич готов был уступить пятьсот рублей и просил за ангар и лодку 'всего' две тысячи!

Мне такая уступка, что называется "по барабану", но я изобразил в голосе небывалый энтузиазм и пообещал Митричу, что брат его обязательно отблагодарит. "Большой брат" стоял рядом и скорчил недовольную рожу, в ответ на мое упоминание "благодарности".

Митрич обещал связаться со Степаном Кузьмичом, еще сегодня и договориться о нашей встрече.

20

Сегодня у нас был шопинг. Ну, должен был быть... Молодой парень, одетый по-пролетарски, как Леха, просто несовместим с наличием двух тысяч рублей.

Покупать барахло "для красоты", Леха категорически отказался. Никакие объяснения, о необходимости выглядеть внешне, как состоятельный человек, им не воспринимались. Я потратил битый час, объясняя, что в том обществе, где нам придется общаться, "встречают по одежке", но нарывался на один и тот же ответ - "и так сойдет!"

Наконец, мне стало просто грустно. С чего я решил, что мне удастся управлять взрослым человеком, если я не могу его убедить даже в таком плевом вопросе? Он то может и согласен со мной, в глубине души, но, во-первых, не хочет идти на поводу у молокососа, а во-вторых, у Лехи просто есть обычная человеческая гордость, и он не готов к ситуации, когда ему, взрослому здоровому парню, кто-то покупает штаны-носки-рубашки. В конце концов, меня бы это тоже не устроило...

Какое, твою мать, спасение страны, когда я не могу сарай и джинсы купить?! И это имея наликом миллионы, золото с брюликами и даже автомат с боекомплектом! Не тот возраст, не тот общественный строй... или я не тот... тупой и дурной...

Посреди лехиных рассуждений о том, что он одет не хуже других, я, кряхтя, выбрался из старого обшарпанного кресла. Бросив, замолкнувшему парню: "пойду я, бывай...", я вышел из комнаты и пошел домой...

***

...Следующие несколько дней я, практически, упивался осознанием своей никчемности. Была реальная депрессия, которую даже дома не удавалось достаточно удачно скрывать, что вызвало ненужные мамины расспросы и тревоги.

На учебе это, если и отразилось, то только в лучшую сторону. Стараясь отвлечься, я полностью погружался в изучаемый учебный материал, а в один из дней, вообще, на каждом из шести уроков получил по пятерке. Это стало, своего рода, классным рекордом, но вызвало неоднозначное отношение одноклассников.

Впрочем, на глуповатое лущининское: "Заучный задрот", неосмотрительно сказанное громче, чем следовало, я просто подошел, к внезапно онемевшему мачо, и со всей силы саданул кулаком, на уровне его лица по двери, около которой тот стоял. В ДСП образовалась солидного вида вмятина, с расходящимися в разные стороны трещинами. А в наступившей тишине, я негромко пообещал:

- В следующий раз я тебе нос на самом деле сломаю, если свой поганый рот закрытым не будешь держать,- и вышел из класса.

На бокс я тоже ходить перестал. На хрен он мне сдался. Вместо бокса, стал по утрам бегать. Бегать мне в прежней жизни не нравилось, да и сейчас не лучше, зато ничто не отвлекало от мыслей.