Владимир Поселягин - Офицер Красной Армии
Это я описал две мангруппы, которые будут действовать отдельно от основного подразделения, где будет находиться штаб соединения, держа связь с помощью радиостанций. Радисты у нас были, пятеро, осталось затрофеить рации.
В основном же подразделении, кроме всего вышеперечисленного, я планировал усиленное тяжёлое вооружение. Это бронерота, батарея тяжёлых миномётов и при возможности пушки, например, лёгкие гаубицы. Кроме них уже началось формирование, разведывательно–диверсионного, сапёрного и санитарного взводов.
Штаты ещё утрясались, и пока шло формирование основной, главной мангруппы одновременно с формированием штабных подразделений. Но отвлекло меня не это, разведчики, которые исследовали окрестности, нашли брошенный склад боеприпасов, вот я и ездил туда изучить, что же такое нашли. То, что артвооружения, я был в курсе, но по маркировкам бойцы не смогли определить, что же это. Как они сказали: не по–нашему писано.
Обед я пропустил, но зато узнал, что это была шрапнель французского производства для трёхдюймовок. Орудий рядом не нашлось, поэтому я приказал бойцам поискать их позиции в округе, может, найдут. Пока новостей не было.
Закончив с обедом, я встал с поваленного ствола дерева, на котором сапёры топориками вырубили удобную скамейку, сидеть приятно, вернул котелок бойцу, который как раз вернулся за ним, и, протерев платком ложку, сунул её на место, за голенище сапога. После этого я направился в штаб. Меня не искали и не мучили вопросами, так что уверен, всё идёт по порядку и моего присутствия пока не требуется, но проинспектировать, что успели сделать мои штабные командиры, следовало. Этим я и решил заняться.
— Ну что там? – спросил у меня Семёнов. Он занимался формированием артиллерийских и миномётных подразделений, поэтому не мог отвлечься на поездку со мной. А любопытство его глодало.
— Шрапнель для трёхдюймовок. Хороший материал для мин в случае засад. Шрапнель для этого подходит идеально. Отличные МОНки получатся.
— Послать людей и повозки за ними? – деловито спросил Смелов, который тоже с интересом прислушался к моему рассказу.
Сейчас он выглядел куда лучше, чем вчера. В моём запасном обмундировании он смотрелся настоящим командиром РККА. Только фуражка, несмотря на попытки вернуть ей первоначальный вид, так и казалась блином. Ну, помялась она у меня в вещмешке, что тут сделаешь?
— Не нужно, пока без надобности. Уходить мы будем в ту сторону, заберём часть по дороге. Я там часового оставил, – наклонившись, я отметил на карте месторасположение обнаруженного склада. – По виду склад батальонный, ящиков со снарядами не так много, на батарею. Всё прикрыто старой масксетью, он находится в овраге в глубине леса, в полукилометре от опушки.
— Хорошо, чуть позже займёмся им, – кивнул Семёнов.
— Что там с людьми? – спросил я, уточнив: – Мне нужно точное количество вместе с ранеными и больными.
Ответил Смелов, ему это по должности полагалось делать.
— На данный момент в строю шестьсот семнадцать бойцов, сорок три младших командира и восемь средних. На излечении в санвзводе находится пятьдесят три раненых и больных. Согласно рапорту военврача третьего ранга Семёновой, остро необходимы лекарства и перевязочный материал.
— Добудем, – уверенно кивнул я. – Я уже знаю, где тут ближайший немецкий госпиталь.
Тут меня отвлёк удивлённый возглас бойца, что стоял на часах возле штаба. Обернувшись, я улыбнулся, разглядывая мелькавшие среди деревьев человеческие фигуры. Сработало.
Именно это чувство у меня поднялось в душе, когда я разглядел среди наших обряженных «немцев» из формируемого под моим личным патронажем диверсионного взвода настоящих немцев со связанными руками, что шли под конвоем к штабу.
— Мне нужен доклад по продовольствию. Позже доложите, – быстро приказал я Смелову и вышел из штаба.
— Хорошо, – кивнул тот.
Как таковых стен у нашего штаба не было, был навес из лапника и стол с лавками, которые мы так же упёрли со всем имуществом из лагеря военнопленных, так что выйти за его пределы мне труда не составило, как вы понимаете.
— Докладывайте, – приказал я командиру диверсионного взвода старшему сержанту Путянину, бывшему ранее замкомразведвзвода стрелковой дивизии. Сам при этом с интересом рассматривал шестерых немцев, что угрюмо стояли чуть в стороне, с некоторым испугом поглядывая на нас.
Я для этого взвода людей по одному отбираю, после тестирования
и проверки на совместимость, а также умения принимать и применять новые знания. Взвод пока состоял из одиннадцати бойцов, Путянин был двенадцатым, но результаты я уже видел.
— Товарищ старший лейтенант! – четко вскинул руку к виску взводный. – Согласно вашему приказу мы организовали ложный пост на дороге. За два часа ничего не происходило, пока в одиннадцать часов восемнадцать минут по московскому времени не заметили приближение техники противника. Это была грузовая машина французского производства. После её остановки мой заместитель сержант Секалин, одетый в форму офицера Вермахта, приказал водителю, старшему машины и пассажирам выйти, предоставив документы. После этого он приказал им сложить оружие, пояснив, что в случае неповиновения будет открыт огонь, указав на пулемёт, что был установлен в люльке мотоцикла. В результате были захвачены и допрошены солдаты из гарнизона села Красятичи, находящегося в шестнадцати километрах от нас. После допроса немцев выяснилось, что их направили для прояснения ситуации с замолчавшим лагерем военнопленных. С их слов, особо их командование не обеспокоилось пропажей связи, такое уже случалось, но согласно инструкции машину для прояснения ситуации выслало. Машина и пленные доставлены в лагерь, пост на дороге продолжает действовать.
— Переводчика ко мне! – крикнул я начштаба, который с интересом слушал доклад, продолжая работать. Он отдавал приказы подходившим бойцами, посыльным и диктовал штабному писарю приказы по хозчасти. У меня не было зама по хозчасти, Смелов взял это на себя, пока не найдётся замена. – А вам, бойцы, выношу устную благодарность за отлично проделанную работу. Кстати, немцев зачем привели?
— Так я думал, вы их допросить захотите? – удивлённо ответил взводный.
— Мне вашего доклада хватает. Форму с них снимите, пригодится, а их самих под нож.
— Это не по праву! – тут же завизжал один из «немцев». Заметив мою улыбку, он тут же замолк, сообразив, что его провели.
— Немцев на допрос, – приказал я подошедшему переводчику. – Мне нужно знать всё об их гарнизоне в Красятичах, подъездах к нему, имуществе и о командовании. Если они что знает о других гарнизонах, тоже допросите. По окончании немедленно доложите.
— Есть, – козырнул немолодой мужчина с лопнувшей линзой в очках.
Этот мужчина был учителем немецкого языка под Киевом, по мобилизации попал переводчиком в стрелковый полк. Тот был разбит, под Житомиром он попал в плен. После освобождения из лагеря сержант Ней принял должность штатного переводчика. Одним словом, привычную должность. Для диверсионной работы он не годился, не та фактура, но вот для допроса в спокойной обстановке – вполне.
— Пару бойцов возьми, помогут, если немчура молчать будет, а с этим русскоговорящим я сам поговорю. Путянин, обеспечь нам место для спокойной работы, чтобы никто не мешал. А то у нас в лагере не стоянка, а проходной двор, – приказал я взводному и направился в штаб, а «немца» повели куда‑то в сторону озера. Оно тут недалеко находилось, буквально в трёхстах метрах.
— Докладывайте по продовольствию. Что у нас, всё так плохо?
— Запасов продовольствия, с учётом того, что захвачено в лагере, хватит по всем прогнозам на пять дней. Вы приказали не снижать норму, больных кормить усиленно, чтобы они восстановили форму, но если…
— Нет, паёк не снижать. Вы и так похожи на ходячие скелеты. Требуется вас откормить, а для этого нужна нормальная кормёжка. Продолжайте работу, если что, я у озера, провожу допрос языка.
— Хорошо.
Новая информация по продовольствию особо из колеи меня не выбила, я уже решил, что и как делать, просто чуть–чуть подкорректировал планы согласно полученной информации.
Пройдя по тропинке до опушки леса, я мельком посмотрел на замаскированный трофейный грузовик высокой проходимости, тонны так на три, возможно, даже четыре, который охранял часовой, и свернул к озеру, тут метров пятьдесят осталось, пропустив мимо взвод из сорока бойцов, что промаршировал от озера. Судя по влажным волосам, бойцы принимали водные процедуры. С учётом того, что лёд совсем недавно сошёл, это был подвиг. Хотя, наверное, они скорее всего обтирались влажными тряпками, чем действительно лезли в воду. Чревато это, заболеть могут.
На берегу бойцы хозвзвода стирали старые бинты, подготавливая их для повторной эксплуатации, на деревьях висели и сохли на солнце уже постиранные, ещё трое стирали старую форму и постельное бельё, используемое в санвзводе. У бережка присела Таня, девочка, что была с нами. Её с сестрёнкой закрепили за санвзводом. Она помогала санитарам в меру своих сил кормить с ложечки, утирать пот со лба у тяжелораненых и другое. Тоже к месту пришлась. У меня в подразделениях бездельников нет и не будет.
