Приказано поступать по совести - Сергей Елисеев
Из пучин размышлений меня вырвал Вадим, возникший, словно из ниоткуда:
- Андрюх, погнали в столовку?
- Так урок же скоро. - возразил я.
- Ты чего, братух, в облаках витаешь? Большая же! - Костян удивился моему ответу.
Похоже, что находясь в раздумьях я совсем потерял счёт времени. Обычно такое настроение не свойственно мне. Конечно, я частенько размышляю на глобальные темы, однако редко когда я погружаюсь в свои раздумья настолько сильно, что теряю счёт времени. Тем не менее, на то была причина, которую мне было сложно объяснить даже ближайшим своим друзьям.
- Ладно, погнали! - согласился я, после чего встал со стула, и закинув учебник с тетрадкой в рюкзак, двинулся в сторону выхода из класса. - А Егор с Коляном где?
- Они уже там. Решили тебя не ждать! - с усмешкой ответил Вадим.
В коридоре было шумно и многолюдно, как это обычно и бывает на большой перемене. Оно и не удивительно - у учеников выдалось свободное время, в которое они могут пообщаться друг с другом, погулять, поесть или просто расслабиться и отдохнуть от уроков. Хотя, не сказать, что для общения с друзьями мне требовалась именно перемена. С болтологией я неплохо справлялся и во время уроков, за что периодически отхватывал сначала от учителей, а затем и от отца. Правда, от отца в меньшей степени, ибо ему было совсем не до того, чтобы заниматься чтением нотаций своему сынишке-одиннадцатикласснику.
В прочем, не только болтовня о пустяках разряжает скукоту на уроках. Нередко я просто сидел за партой с блокнотом и механическим карандашом, вписывая туда наброски для моего будущего романа. Это дело наравне с раздумьями о жизни затягивало меня с головой, и порой я мог часами без перерывов сидеть и писать. Однако не всегда измышления затягивали меня с головой на долгие часы. Началось это, наверное, пару недель назад.
Возможно, кто-то посчитает меня шизофреником или паникёром, но я буквально каждым сантиметром своей кожи, каждым волоском на своём теле чувствовал напряжение и тревогу, повисшие в воздухе. После двух пережитых переворотов, войны на Украине, Заражения Западной России и ядерного удара по Украине у меня выработалось определённое чутьё, и мне стал предельно понятен алгоритм, как я его называю, Начала Конца. Если говорить проще - любой грандиозный шухер, будь это заточение двадцатимиллионной Москвы в карантин или ядерный удар по Киеву, даёт о себе знать заранее, ещё до начала. Признаки у него одинаковы, независимо от страны, времени года или географического положения. Паника на валютном рынке, предупреждения от иностранных посольств и резкая релокация офисов зарубежных компаний - вот они, главные вестники Армагеддона. А к ним прибавляются агрессивные заявления политиков, повышенная активность иностранных спецслужб и вооружённых сил других государств у границ "нестабильного региона" и чрезвычайное положение в самом регионе. Русские, румыны, американцы - чьи войска только не упоминались в новостных сводках последних недель. И что примечательно, все их перемещения упоминались в контексте нестабильности в Республике Молдова, наступившей после военного переворота и начала военизации государства.
Я мог бы бесконечно долго рассуждать на эту тему, если бы мы с Вадиком не достигли бы нашего пункта назначения - столовой. Здесь было как всегда многолюдно. Одновременный говор десятков, а то и сотен человек вместе со звоном посуды и стуком столовых приборов сливался в единый гул, из которого нельзя было вычленить хоть что-нибудь конкретное. В первые минуты этот гул капал на мозги, раздражал и буквально подталкивал тебя к тому, чтобы покинуть это место как можно скорее. Однако, пробыв в этой среде всего с минуту, твой мозг и органы чувств перестают выделять этот шум, как инородный и начинают воспринимать его частью одного фонового шума, состоящего из десятков звуков, которые мы слышим изо дня в день и ощущаем его, как должное. Ровно также, как, например, когда ты живёшь рядом с автострадой, твой мозг перестаёт акцентировать внимание на гуле моторов и свисте шин автомобилей.
Как только мы вошли в столовую, мой взгляд тут же упал на столик посреди зала, за которым сидели два человека, хотя за остальными ученики сидели минимум вчетвером. В высоком жилистом широкоплечем парне, сидящем ко мне спиной, я безошибочно узнал Егора. За те годы, что мы дружим, я научился узнавать его по любому отдельно взятому признаку: коротко постриженные вьющиеся волосы, почти идеально прямая спина или стройное, подкачанное тело. Вадик же, в плане телосложения был почти, что копией Егора, разве что ростом был ниже почти на тридцать сантиметров.
Протискиваясь между столами, мы с Вадиком подошли к столу, за которым сидели Егор и Коля, дабы занять место. Есть у меня не было желания, и так сутра наелся до отвала, а вот пообщаться с друзьями, с которыми за сегодня я ещё даже ни разу не заговорил, мне очень даже хотелось.
- Здорово, пацаны! - поздоровался я, после чего поочередно пожал руку сначала Коляну, а потом и Егору.
Вот гляжу я на Коляна и не понимаю: как такой тихий и примерный мальчик прибился к троим отморозкам, с которыми у него вообще нет ничего общего? С Егором и Вадиком я познакомился ещё четыре года назад, спорт нас связал. Когда я только пришёл на первую тренировку к Быркэ Евгению Анатольичу, эти ребята помогли мне освоить азы смешанных единоборств, а потом и поделились опытом, за что я им бесконечно благодарен. Спустя кучу передряг, из которых мы выходили вместе и кучу драк, в которых мы стояли плечом к плечу, я отметил для себя одну немаловажную деталь: у этих пацанов нет тормозов, они безбашенные. Этим они мне и нравятся. А когда год назад мы попали в один класс, тогда все стало ещё веселее, ибо с тех пор мы большую часть дня проводим
