Третий флот (СИ) - Василий Кленин
«Бегают мысли… Путаются… — вздохнул Чжэн Хэ. — Дело же в Палембанге».
В старом, умирающем Палембанге великий евнух-адмирал установил новую власть. Местные китайские и малайские купцы выбрали главным другого китайца — Ши Цзиньцина. Был тот из чтущих аллаха, а потому имел немало крепких связей среди соседних народов. Адмирал говорил с ним и одобрил, особенно, ему понравилась вера торговца, ибо и сам Чжэн Хэ происходил из мусульманской семьи. При рождении его даже звали не Чжэн, а Ма — по имени пророка.
Торговец Ши поклялся верно служить Великой Мин и получил высокую должность сюаньвэйши — умиротворяющий окраины. С тех пор Палембанг стал главной опорой империи в Южных морях. Все клялись в верности императору Юнлэ (опять же, кроме гордых раджей Маджапахита), но по-настоящему служили Срединному Государству только здесь. Так что, когда несколько месяцев назад стало известно, что старый и верный Ши Цзиньцин умер — в Нанкине обеспокоились тем, как не потерять эти выгодные и полезные земли.
Вот так Чжэн Хэ и получил возможность снова надеть свою алую адмиральскую мантию. Нужно было побывать в Палембанге и принять клятвы верности от нового правителя города. Совсем маленькое путешествие, ничтожное на фоне прошлых. И флот под него адмиралу дали просто крошечный: всего три «Драгоценности»-баочуань (ровно столько совершенно не нуждались в ремонте) и меньше двух десятков вспомогательных судов.
Совсем не величественно смотрелась новая экспедиция. Флот даже стыдно было называть Золотым.
Но зато это было море!
Кое-кто из старых соратников — таких же сведенных с ума морем — смогли к нему присоединиться. Далеко не все. Ян Минь умер, великий Чжоу Мань заявил, что уже староват для дальних походов, молодой Ван Цзинхун не смог. Все командиры эскадр-фэньцзун остались на берегу. Зато верный соратник тайцзянь Ли Син едет вместе с ним. И командир-шаоцзянь Хун Бао тоже здесь. Все-таки какое-никакое войско в таком походе может пригодиться. Пусть не полный шао, а всего пять сотен бойцов.
Чжэн Хэ вообще думал, что войско тут не понадобится. У помершего Ши Цзиньцина был единственный сын и наследник. Ему и достанется власть. Но он сильно ошибался. Сын у правителя Палембанга и впрямь был один — Ши Цзисун. А вот наследников оказалось больше — еще две дочери. И старшая проявила неожиданный норов. Она была заметно старше брата и в делах отца разбиралась гораздо лучше. Семья Ши особо не разделяла торговлю и правление, считала всё это единым семейным предприятием. Так что кое-кто даже счел дочь лучшей правительницей для Палембанга. Поэтому пришлось не только плыть до Суматры, но и подниматься по реке до самого города, чтобы доходчиво объяснить, что делать деньги и служить Срединному Государству — это вещи разные. Во второе глупой женщине лезть точно не следует.
Даже воины Хун Бао пригодились, ибо гордячка Ши Данян плохо понимала слова. Но ничто не может противиться воле Великой Мин. Ши Цзисун дал все прежние клятвы, получил титул отца и…
И можно было со спокойной совестью возвращаться.
Но Чжэн Хэ этого так не хотелось! Можно было, конечно, придумать какую-нибудь причину и снова двинуть на запад, в великое море… А что? На ЕГО кораблях никто не сказал бы «нет». Многие так же, как и их адмирал, мечтали о большом путешествии. Но это было почти невозможно. Флоту были приданы всего два зерновоза и лишь одно водоналивное судно. А с таким количеством воды и еды несколько тысяч моряков, воинов и чиновников западное море не пройдут.
«Может, хотя бы, зайти в юную Малакку?» — снова спрашивал себя Чжэн Хэ.
Спрашивал, но, выйдя в море, повернул направо. Если он не прикажет поменять курс, если пройдет весь остров Бангка и направит флот на Калимантан — про Малакку, стоящую в большом проливе напротив Суматры, можно забыть.
— Господин! — капитан флагмана, надежный, как скала, Мао Чунь, сбежал с кормы и поклонился адмиралу. — Корабль! Вышел из тени Бангки и сейчас явно пытается уйти подальше от нас.
— Думаешь, пираты?
После разгрома армады Чэнь Цзюя морские разбойники не исчезли полностью. Грабежи — очень манящий хлеб, так что не прошло и пары лет, как окрестности большого пролива (где всегда есть жирная добыча) снова кишели налетчиками. Немало было среди них и китайцев. Хотя, больше в такие огромные флоты они не собирались. Наследники Чэня предпочитали жить и «работать» тишком.
Чжэн Хэ вслед за капитаном поднялся на корму, откуда обзор открывался лучше. Беглец был далеко, но ясно видно, что он не из местных оранглаутских судов — шустрых и юрких. Это явно китайский чуань с высокими бортами, двумя мачтами и длинными веслами.
А зачем китайскому кораблю убегать от императорского флота Великой Мин?
— Догнать! — зычно прогудел адмирал, нахмурив свой широкий лоб. От таких приказов грозного евнуха, обычно, начинали бегать даже мертвые.
Сигналы с флагмана передали приказ на остальные баочуани и семь военных фучуаней. Корабли стали растягиваться широким веером по всему проливу, чтобы не упустить пиратов. Те, заметив перемещения, только яростнее принялись пенить морскую воду вёслами.
Ветер был умеренно боковым, так что паруса неплохо помогали всем кораблям. Но никто не получал такую силу от ветра, как «Драгоценности»-баочуани! У «Вечной Весны Неба» — флагмана императорского флота — стояло целых девять мачт, и моряки спешно распускали рейковые паруса на всех сразу.
Проблема в том, что и вести вперед ветру приходилось невероятно большие и тяжелые корабли. Поэтому гораздо более легкие фучуани вскоре выдвинулись вперед. Им неплохо помогали вёсла, тогда как вёсла на «Драгоценностях» могли только помогать им маневрировать. И всё-таки флагман умудрялся почти не отставать. Капитан Мао Кунь не простил себе, если бы его судно проиграло гонку на глазах у обожаемого адмирала.
Преследование затягивалось. Беглецы становились всё ближе, но нестерпимо медленно. Впрочем, в море всегда всё происходит только так. Лишь терпеливые люди способны испытывать наслаждение от долгих морских путешествий. И даже морских битв.
На палубе чуаня уже можно было разглядеть перепуганных людишек. К бою те не готовились. Оно и понятно: кто решится противостоять такой силе! Чжэн Хэ улыбался. Великий адмирал уже предвкушал предстоящее величие Великой Мин.
Первым неприятные перспективы заметил Мао Кунь.
— Высокочтимый тайцзянь, — обратился он своему предводителю. — Берег Бангки заканчивается. И пролив заканчивается тоже. Если эти ничтожества смогут дотянуть до
