Волшебные меридианы. Книга первая. Картограф. - Юрий Николаевич Москаленко
– Да нет. Просто кто-то придумал, что там, типа места нехорошие.
– А они там хорошие? – поудобнее устраиваясь на диване, спросил я. – Ты меня не пугай давай! А то ведь я тоже возьму и забоюсь сейчас, и как все нормальные люди никуда с тобой не поеду. Ну-ка, давай, выкладывай, что там не так с местами?
– Да что места? Места как места. Ничего особенного. Правда, из-за самого вала там не сеют и не пашут. Типа рельеф местности не позволяет, и никакого жилья рядом никто, соответственно, и не строил. Вот, собственно, и всё. Ничего такого, короче.
Действительно, места, как места. Во всяком случае, с Лёхиных слов выходило именно так. И в чём тогда проблема? А сейчас узнаем, и с трудом пряча улыбку спрашиваю:
– Может, там аномальная зона?
– Бермудский треугольник! Четырёхгранный такой. Тетраэдр, мать его! – ответил Лёха, и по его голосу стало понятно, что он на другом конце провода тоже прикалывается.
– Вот видишь! А ты удивляешься, почему туда с тобой никто ехать не хочет. Канем в небытиё, и никто не найдёт! Или найдут нас с тобой лет через пятьсот, или вообще через тысячу, такие же археологи, вроде тебя, – рассмеялся я. – Будут смотреть на твой этот металлоискатель, и гадать: откуда у простого лозоходца взялся партативный синхрофазотрон?
– Прикинь! Мне один примерно так и заявил, типа там люди пропадают. Нормально, да? Вот откуда он эту хрень взял? Я вообще ничего такого никогда не слышал. Надо же такое придумать!
Я попробовал вспомнить хотя бы одну милицейскую сводку на этот счёт и не смог.
– Лёх, а там вообще, что за местность? Ну, про не сеют, не пашут, я понял, а в остальном там как? Куда там люди пропадают? В болотах что ли тонут? Или в этих… в зыбучих песках? Там что, какие-то леса не проходимые?
Лёха там что-то задумался. Я подоткнул себе подушку и постарался продолжить диалог:
– Лёха! Ты уснул там что ли?
– Да нет, чайку отхлебнул.
Вот так вот, чай он там пьёт! Со всеми удобствами человек разговаривает…
– Ты там не отвлекайся давай! Чё за местность? Судя по твоим словам, вся в траншеях и воронках? Там никаких неразорвавшихся мин или снарядов, случаем, не осталось? – мне стало смешно от собственных слов, но я на всякий случай Лёху всё-таки предупредил: – Это я пошутил, если что. Оборонительный вал, он же от татаро-монгольской кавалерии делался? Ну, во-о-от… а их траншеями хрен остановишь. Это я знаю. Если только из пулемёта.
В трубке послышалось, как Лёха опять что-то отхлёбывает. Потом он всё же ответил на мой первый вопрос:
– Да нет там ничего. Можно сказать, одно чистое поле. Негде там пропадать. И воронок там тоже никаких нет. И леса, кстати, тоже никакого нет.
Я уже почти решил, что поеду, всё равно делать особенно нечего, а так хоть какая-то развлекуха. Но сразу сдаваться нельзя, а то ещё нагрузит какой-нибудь фигнёй. Поэтому я очень скептически уточнил:
– Значит, говоришь, нет там ни лесов, ни болот? Одно сплошное минное поле и больше никаких естественных препятствий?
– Да-да-да! Вот именно, что никаких болот, никаких лесов. И минного поля, я надеюсь, тоже нет, – по голосу было слышно, что он улыбается. – Накрайняк, возьмём и металлоискателем проверим.
Так, сейчас надо чутка поглумиться:
– А как на счёт аномальных зон? Ты проверял? Там, может, телефоны не берут, а мы такие попрёмся. Надо будет вызвать кого-нибудь, да тех же сапёров, и не получится нихрена. И что будем делать?
– Да нормально там всё. Я туда в прошлом году ездил. Видишь, живой.
Не вижу, конечно, но отчётливо слышу. И всё равно нельзя пока сдаваться:
– Точно никаких лесов?
Лёха откашлялся.
– Андрюх, ну, там лесопосадка шириной метров пятнадцать. И всё. Ты же не думаешь, что в ней насмерть заблудиться можно? Ты же вроде бесстрашный техасский рейнджер? Или я ошибаюсь на твой счёт?
На счёт рейнджера не ошибается. Вот только в Техасе лесов-то как раз маловато, но сейчас эту тему развивать не станем. Чтобы голос прозвучал повнушительней, я принял деловой вид и подобрался. Это только кажется, что раз он меня не видит, то и по голосу не поймёт, что я «предельно серьёзен».
– Лёша, – вкрадчиво произнёс я. – Так ведь это же всё дело меняет. Ты хоть раз задумывался, откуда взялась поговорка «заблудился в трёх соснах»? Вот от таких лесополос и взялась! В них все люди и теряются? Нет, знаешь ли, дыма без огня. Зашёл человек в такую невзрачную лесопосадку, а с другой стороны не вышел. Куда делся? Хрен его маму знает. Аномальная зона. Трёхсосновый бермудский треугольник.
Лёха поржал, потом спросил голосом, который с некоторой натяжкой тоже можно было классифицировать как серьёзный:
– Короче, ты едешь, или нет?
К этому моменту я уже понимал, какие преференции для себя стребовать у Алексея, поэтому без тени насмешки сообщил:
– Два условия.
– Какие? – прокряхтел Лёха.
– Дашь со своим миноискателем полчаса походить.
– Ладно. Но только полчаса. А второе условие?
– Всё что найду, моё.
Лёха на том конце призадумался, а потом выдал:
– Да хрен с тобой! Твоё.
Что-то он быстро согласился. Наверное, я мало попросил. Ну, уже всё. Уже договорились. Так, теперь к делу, я размял затёкшую шею и спросил абсолютно серьёзно:
– Лёха, болот точно нет? Я к тому, что сапоги брать необязательно?
– Блин! Андрюх, ну, сказал же нет. Так что ботфорты свои можешь смело не брать.
– А чё брать?
В голосе собеседника ощутилось нетерпение:
– Андрюх, бери что хочешь, тебе таскать.
Ага. Сейчас я ему задам контрольный вопрос прямо в голову:
– Никаких особых пожеланий не будет?
– Нет. А какие могут быть особые пожелания? – он хмыкнул и добавил: – Если только сам чего-нибудь придумаешь, а так нет. Бери что хочешь.
Что ж, хорошо если нет. Теперь самый последний момент, который обязательно нужно выяснить сегодня:
– Во сколько едем? Совсем-совсем с утра, или как?
– В восемь я за тобой заеду.
– Окэ, – сказал я и отключился.
Посидев немного, я решил,
