Авиатор 15. Балканы - Михаил Дорин
Мы отошли от места падения на безопасное расстояние. Тут и разговорились.
— Какой это год был? — спросил я.
— 80й. Самое начало.
— Я в 81 м туда попал. Тоже пришлось… на земле с духами схлестнуться, — вспомнил я о своём катапультировании.
— Мы ж так и не познакомились. Я — Александр Клюковкин, — протянул мне руку командир экипажа.
Затем я поздоровался с остальными.
— Меня вы знаете. Я — Сергей Родин.
Пока вертолёт догорал, мы осматривали себя и отходили от вынужденной посадки. Лётный комбинезон у меня не повредился, а вот всё снаряжение осталось в грузовой кабине. Точнее, уже догорает там.
— Наслышан о тебе. Говорят, что вместо рук у тебя крылья. Что ты рождён, чтобы летать. Ну и добавляют, что Герой Советского Союза, — рассказал Саня.
— И что ты думаешь?
— Если честно, руки как руки. Ни закрылков, ни предкрылков, ни перьев, — сказал Саша, и мы посмеялись.
Долго рассиживаться нам нельзя. Если по нам стреляли, то будут искать место падения. А с таким столбом пламени, сделать это не составит труда.
— Куда пойдём? — спросил бортовой техник, помогая лётчику-штурману подняться.
— До столицы мы не дойдём точно, — предположил я.
— Русло реки в нескольких километрах. Поищем деревню какую-нибудь. Может нам помогут со связью, — добавил Саня.
Из снаряжения у нас были только фонарики и стропорезы в карманах. Больше ничего не осталось.
Только я об этом подумал, как за спиной раздались выстрелы. Перестрелка была где-то за горящим вертолётом. Голоса звучали на английском и португальском. С нашим снаряжением много не повоюешь, так что надо уходить.
— Так, чего встали? Ходу, — сказал я и подтолкнул к действиям своих коллег.
Невозможная жара, влажность и куча всяких насекомых оказывали влияние на перемещение. Комбинезон промок насквозь, а шею уже изрядно покусали.
Пройдя несколько километров, пришлось сделать привал. Лётчик-штурман не мог идти быстрее. Надо идти дальше, но он никак не мог подняться.
— Надо идти. Там ещё перестрелка идёт, — сказал Саня и потянул своего коллегу, но тот не вставал.
— Командир, без меня. Я обуза.
— Так, без геройства. Не пойдёшь, значит, понесём по очереди, — предложил я, и Саня кивнул.
— Бросайте вы это дело, — отмахнулся парень, утирая пот со лба.
— Своих не бросаем! — хором сказали я и Саня.
Ого! Не один я знаком с таким девизом. Мы переглянулись с Александром и стали поднимать раненого.
И тут я кое-что заметил. Стрельба утихла. А недалеко от нас захрустели ветки. Кто-то старается аккуратно ступать по земле, но у него это не получается.
Я показал Сане, что надо спрятаться за кустом. Сам же затихарился у одного из деревьев. Укрылся большими листьями. Шаги были всё ближе. Через минуту ко мне спиной стоял боец в камуфлированной форме с откатанными рукавами. Из-под кепки выбивались светлые волосы, а сам он осматривался по сторонам.
В руках у него был автомат Калашникова, а на груди «лифчик», подобный тем, что носили бойцы в Афганистане, то есть самодельный.
— Командир, это были ЮАРовцы. Очередные солдаты удачи потерпели неудачу, — услышал я голос издалека на русском языке.
Говорил человек без акцента. Вот только что здесь делают наши?
— Тем не менее, они зашли так далеко и пронесли с собой ПЗРК. А если бы это был международный рейс в аэропорту Браззавиля? — задал вопрос блондин.
— Тогда бы их цель была достигнута. Они так и жаждут столкнуть Конго и Анголу.
Провокация, значит. А мы просто попали под горячую руку.
— Иваныч, нигде их нет, — услышал я голос ещё одного человека.
— Ищите. Если нет тел, то они живы. Двое из этой четвёрки настоящие профи.
И почему голос этого блондина мне знаком. Раз это русские, вряд ли они наёмники и пришли убить нас. Пожалуй, можно мне одному попробовать выйти из укрытия.
Я поднял руки и начал подниматься. Тут же на меня наставили стволы бойцы. Каждый экипирован очень даже хорошо. Большой боекомплект, ночные стрелковые прицелы НСП-3, рации иностранного производства и так далее. Сомневаюсь, что это штатное подразделение.
— Свои, мужики, — произнёс кто-то из бойцов и все опустили оружие.
Блондин стоял ко мне спиной. Убрав за спину автомат, он медленно повернулся ко мне. Надо было что-то сказать хорошее в этот момент, но у меня вырвалось:
— Опять ты, Виталя⁈
— Я тоже рад тебя видеть, Сергей, — улыбнулся Казанов и достал из кармана пачку сигарет.
Глава 2
Я с непониманием смотрел на Виталия Казанова. К вполне логичному вопросу, чего он здесь делает, хотелось бы добавить и весьма специфический.
Кто ж так придумал его загримировать? Ладно раньше с бородой был. Теперь же гладко выбрит, перекрашен в блондина, да и мышечную массу набрал солидную. Это уже не тот пухлячок, которого я снимал с забора в Белогорском училище.
Пока лётчику-штурману оказывали помощь, Виталик проводил с нами беседу. По всем канонам его профессии, он говорил медленно, рассудительно и без резких перепадов в интонации.
— Думаю, вы понимаете, что вас спасло только чудо.
— Вообще-то, меня Александром зовут, но «чудо», мне тоже нравится, — встрял в разговор командир вертолёта.
Санёк себя не позволит обделить вниманием. Это я уже понял.
— Сан Саныч, вы вне конкуренции в деле вертолётов. Но вот с отрядом южноафриканского спецназа вы бы не справились. Либо имели некоторые затруднения, да Сергей? — улыбнулся Виталик.
— Как пошло бы. Давай к делу. Как ты и твои подчинённые тут оказались? Что это вообще за провокация такая?
Казанов сказал, что мы с большой долей вероятности были сбиты по ошибке расчётом ПЗРК из состава диверсионной группы. Представителям ЮАР, где ещё сильны позиции апартеида, нужно было стравить Конго и Анголу. Это бы дало возможность партии УНИТА вновь начать войну со сторонниками законного президента Анголы Душ Сантуша.
— Ошиблись, значит, — сказал бортовой техник и ушёл к раненому лётчику.
Остались только мы втроём.
— Что ж, Виталий Иванович спасибо огромное за помощь! Вы нам дорогу не покажете до ближайшей остановки? В Браззавиль хотелось бы попасть, — сказал Саня.
— Поддерживаю полностью, — добавил я.
— Думаю, что я вас могу заинтересовать другой работой. Во благо Родины.
Ох, какие громкие слова! Сколько
