Сперанский 4. Коалиция - Денис Старый
Но я не сильно расстраиваюсь. Во-первых, уже то, что я назначен главой — это плюс. Второе, уже вызваны Цветков и компания, которым я передам вопросы урегулирования отношений между империей и калмыками и выработки системы. Во-вторых мне нужно посмотреть и отредактировать сочинение по истории государства Российского, часть которого уже подготовлена Львом Цветковым. В-третьих, Цветков сделает все так, как и положено, или как я скажу.
Чтобы калмыки остались на Дону, нужно, как я думаю, всего чуть расширить полномочия их судебного органа Зарго, кроме того не пускать к ним Николая Ивановича Страхова, который, может и хороший литератор, писатель-сатирик, он даже какой-то там либерал-боец за отмену крепостничества, но в иной реальности начал доить калмыков, беря взятки, давая мзду другим, дописывая большее, чем есть количество кибиток, по которым калмыки платили налоги. Это уже происходит и я сменяю Страхова, о чем государя просили и атаман Орлов и Иловайский, да и сами калмыки.
Если все будет продолжаться в том же духе, то в итоге калмыки, как и в иной реальности, психанут и пойдут к Астрахани, где, впрочем оказалось не многим лучше. Мне видится проблема так: Зарго — судебный орган калмыков, в который пусть сами назначают судей, внутренние вопросы калмыков — их личное дело, они же обязаны выставлять воинов, ограничиваться для своих кочевий выделенной территорией, платить налоги Донскому войску. Как по мне, ничего нет не решаемого. Пусть Зарго будет своего рода Казачьим Кругом, ну а на Дону станет Большой Казачий Круг, где будут представители от калмыков. Не понимаю принципиальность того, что все члены Зарго утверждаются в Петербурге. Этот орган управления не особо влияет на общее положение дел. Тут я бы грамотно подвел Павла, что подобная ошибка могла быть в период правления женщин, но никак не сильного правителя-мужчины. И парадоксально, но такая, на вид, полная чушь, очень даже более аргументирована для императора, чем иные доводы.
А вот реставрировать власть хана я не стану даже предлагать. Есть такой товарищ Чучей Тундутов, который обещает кучу всего хорошего и ни капли плохого. При этом взятками, лестью и обманом стремится получить титул хана. Он уже, как мне кажется, подкупил Николая Страхова и тот щемит калмыков, требуя и для себя дополнительных поборов и признания хана, который лишний в современных реалиях. Нет, подобное еще больше оттолкнет калмыков. Пусть они получают статус, схожий с казаками, живут и не тужат, да России служат.
В целом, как объяснял мне Платов, кооперация с калмыками весьма полезна для казаков на Дону, где люди менее всего страдают расизмом. Даже демографический вопрос для верхушки казачества стоит очень даже остро. До сих пор на землях Донского Войска есть немалый перекос в сторону мужского населения. Так что молодые казаки побегут в припрыжку, а старики благословят и вполне пойдут на смешанные семьи и своего рода ассимиляцию этого осколка калмыцкого народа.
И пока все идет вполне благополучно. То есть тут тот случай, что лучше пустить все на самотек и красиво отчитаться перед властью, что все хорошо. Иначе, казаки теряют немало материальных возможностей. Ну и я теряю хорошие отношения с казачеством, которые могут принести очень много благ. Тем более, что я имею свои земли на границе с территорией Донского Войска. С соседями нужно дружить. Если еще соседи имеют земли на залежах угля и железных руд, так и вообще лобызаться нужно.
Так что, проведя в Надеждово только четыре дня, пусть и очень насыщенных, я отправился, вновь в сопровождении своей походной жены, в Черкасск. Ну а как еще мне Катьку называть, если мы с ней после свадьбы больше время проводим в дороге? Правда приноровились и так любить друг друга. Может и Камасутру стоило бы несколько уточнить, или даже раздел новый составить. Но время нет на это, так как нужно писать «Графа». Это будет бомба европейского масштаба! А после я начну еще и «Трех мушкетеров»… Так что имя Сперанского будет греметь и в Европе. Ну а чем громче оно звучит там, тем тверже я стою на ногах здесь, в нашем Богоспасаемом Отечестве.
По дороге от Надеждово в Черкасск я уже составил проект соглашения с калмыками, в котором были ссылки и обращения к договорам меду русским государством и этим народом, по недоразумению названым калмыками, хотя они ойраты, ну или джунгары. Выглядело все стройно и красиво, так, что придраться было сложно и даже несколько ограничивало возможности русского императора своевольничать.
Не то, что я так сильно радею за калмыков. Я во всем ищу выгоду и для себя и для Отчества. Вот с этой частью, в прошлом, великого народа, я очень даже могу кооперировать. Ну а про то, что казакам не выгоден уход калмыков, я уже говорил.
— Подписывать? — спросил меня атаман Василий Петрович Орлов, когда я представил ему проект документа «О положении народа калмыков-ойратов на землях Войска Донского».
— Сие ваше решение, Василий Петрович. А уже скоро приедет мой ученик и он сможет наладить отношения между вами и калмыками. Но я не вижу причин для пересудов, — я говорил не только донскому атаману, но и представителю от калмыков по имени Нурали.
— Не нади хана, нади жить мир, кочеть не страха, дружба казаки, — высказал свою позицию Нурали.
Не хотели калмыки иметь у себя хана, да и на Дону не так, чтобы и сильно много представителей этого кочевого народа. Что это за хан, если у него подданных сильно меньше ста тысяч? Калмыки хотели жить без страха, что у них отберут земли. Не редко случалось, что прежние кочевья жглись дворянством, чтобы калмыки откочевали подальше. А после эти земли занимались под пахоту. Уже сколько лет кочевья калмыков сокращались! Да я и сам думаю, что пора им заняться оседлым скотоводством. Всю шерсть куплю у них, если будет на продажу.
— Так и будет, — пообещал я, не особо будучи уверенным, что все срастется так, как надо.
А после, когда мы уже праздновали непонять что, наверное, составление проекта Положения, я понял, что калмыки нужны
