Шаман - Василий Седой
— Может быть он на месте, и я его просто не вижу?
В этом случае, кроме, как искать на ощупь, другого варианта нет. Поэтому, я подхватил волокуши, двинулся поближе, пытаясь вспомнить его точное месторасположение. Несколько раз примерялся, боясь ошибиться и стараясь вспомнить до мелочей, как происходил переход в прошлый раз. Когда мне показалось, что я занял именно то положение, которое нужно, сделал последний шаг, как будто в прорубь бросился, при этом, молясь богу, чтобы все сработало, как надо.
На мгновение перед глазами мелькнуло полотно портала. Я почувствовал страшный удар в спину и звук выстрела вдалеке. Перед тем, как провалиться в непроглядную тьму, успел подумать:
— А говорят, что своего выстрела не услышишь. Я услышал.
Глава 1
Шёпот, тихий шепот и обрывки слов. Это все, что мне запомнилось в последние мгновения перед тем, как я осознал себя на дне водоёма. Пришёл в себя и сразу попытался выкашлять воду, попавшую в лёгкие. Вы пробовали кашлять под водой и при этом не сделать непроизвольно вдох? Не советую даже пытаться. Не понимаю, как я смог удержаться и не вдохнуть. А вместо этого оттолкнулся ногами от дна, покрытого илом, и устремиться вверх, к солнцу, извиваясь телом подобно рыбе, и яростно загребая руками. До поверхности оказалось совсем близко, и мне потребовалось буквально пару гребков, чтобы вынырнуть и начать выкашливать воду, а потом вдохнуть такого чистого и вкусного воздуха. Беспрерывно перхая, краем сознания я отметил, что ноги у меня похоже связаны. Не плотно, как будто дети, дурачась, связали шнурки. Я не стал заморачиваться этим моментом и начал загребать руками, стараясь добраться до ближайшего берега, который находился в каком-то десятке метров от меня. Сам я попал не в очень широкую реку, но это не главное. А главным во всем этом оказалось то, что я сразу не заметил. Я стал очень молодым, полным сил. Тело, которое я сейчас ощущал, как родное, было однозначно не моё. Тонкие жилистые руки с кожей красноватого оттенка и отражение в воде краснокожей наглой мордахи с чёрными, как ночь, прямыми волосами, тонко намекали, что мне повезло сменить не только тело, но ещё и расу.
Уже у самого берега, на мелководье меня накрыло. Мозг буквально взорвался от нахлынувших воспоминаний прошлого владельца тела. Я не оговорился, именно прошлого. Умер пацан, в тело которого я попал, утонул. Сразу же стал понятен шёпот, услышанный перед попаданием в воду, с обрывками фраз. Скорее всего, пуля, попавшая в меня во время перехода, оказалась смертельной настолько, что даже омоложение, происходящее во время перехода, и восстановление организма, не помогло. Наверное, поэтому неведомая хрень, управляющая этими переходами, закинула моё сознание в тело пацана в надежде, что я выгребу и выплыву из этого водоёма.
Она не ошиблась. Я выплыл, и таким образом, спасся. Вот только сказать, что я рад этому, по сути, перерождению, с уверенностью не могу.
Дело в том, что я нахожусь в теле семилетнего пацана из племени мохаве, который и слыхом не слышал о каких-либо европейцах. Соответственно, время, в которое угодил, я сейчас не могу определить даже приблизительно. Но это ладно, разберусь, наверное. А вот проблемы пацана, из-за которых он погиб, придётся решать прямо в ближайшем будущем. И они только на первый взгляд кажутся незначительными. На самом деле это не так.
В племени, где родился и жил погибший парень, есть определённая традиция, обязательная для всех детей мужского пола. Детей, достигших пятилетнего возраста, забирают из семьи и воспитывают в подобии пионерского лагеря. Другими словами, детей собирают в месте, никак не контактирующем с племенем, и учат всему, что должен знать и уметь мужчина. Воевать и охотиться. Живут дети отдельно от всех остальных соплеменников до тех пор, пока не пройдут определенное испытание и не начнут считаться настоящими воинами. Зачастую, его проходят в четырнадцать лет, иногда в пятнадцать.
К чему я это все рассказываю? Дело в том, что с пяти до семи лет ребята постоянно находятся под присмотром кого-нибудь из старых воинов. И им, в принципе, ничего не может угрожать. А вот с семи лет они начинают готовиться к самостоятельной жизни в составе небольших смешанных, разновозрастных отрядов. Начинают ходить в непродолжительные походы, охотиться и рыбачить. Тоже, по большому счету, ничего особо опасного нет. Более старшие ребята присматривают за младшими, и таким образом, оберегают от всевозможных неприятностей. Парню, в тело которого меня угораздило попасть, не повезло. В этом лагере у него образовался враг, на два года старше его, который реально пытается убить пацана. Если не считать моё появление, у него получилось. Беда в том, что этот малолетний урод не успокоится и продолжит искать варианты устранения теперь уже меня. Всё это происходит из-за давней вражды между отцами ребят. Даже после гибели родителя пацана, которая случилась четыре года назад, ничего не закончилось. Складывается ощущение, что род парня хотят извести под корень. Иначе трудно объяснить череду смертей родственников пацана, ставшую особенно набирать обороты после того, как отец врага стал военным вождём племени. В течение двух последних лет при странных обстоятельствах погибли все три старших брата парня. Он остался последним живым мужчиной в роду.
Дело ближайшего будущего разобраться, почему парень вообще оказался в воде, да ещё и со связанными ногами. Кстати, я не ошибся. Шнуровка, как подсказала память мокасинов, оказалась связанная между собой хитрым узлом. Последнее, что помнил парень перед тем, как утонуть, это то, что он вместе с четырьмя спутниками возвращался в лагерь после ночной рыбалки. Они били гарпунами рыбу, находя её при помощи факелов на мелководье. После бессонной ночи парень заснул во время, когда его сменили на веслах. Скорее всего, упомянутый враг связал между собой ремешки шнуровки и столкнул спящего в воду. Других вариантов я сейчас придумать не смог.
Распутав узлы, я выбрался на берег, выжал мокрую одежду, и одев её на себя сырой, потихоньку потопал в сторону расположения пресловутого лагеря.
По дороге, внимательно отслеживая окружающее пространство, я напряженно размышлял.
Если я останусь в этом лагере, долго не проживу. Даже в том случае, если смогу по-тихому уничтожить девятилетнего урода, это меня не спасёт. У него есть братья постарше, с которыми мне сейчас при всем желании не совладать. Сбежать не получится, выследят и догонят без проблем. Не обмануть мне местных охотников-следопытов, без вариантов.
Получается замкнутый круг, из которого
