90-е: Шоу должно продолжаться – 5 - Саша Фишер
Все-таки, хороший человек Сэнсэй. Хуже всего, когда человек оказывает тебе услугу и кокетливо махает ручкой, мол «забей, мне ничего не надо, твоя улыбка — лучшая награда!» Обычно это означает, что такой трындеж в дальнейшем тебе будут до самой смерти припоминать. А Сэнсэй при всей своей «не-от-мира-сегошности» был все-таки деловым человеком.
— Не забивай пока голову, — сказал он. — Сейчас для вас главное — репетиции. Можешь считать, что я деньги поставил на то, что вы там зал порвете, сечешь?
Когда я вернулся в комнату, там, ясен пень, стоял галдеж. «Ангелочки», наперебой, предлагали планы по зарабатыванию денег, один другого развесистее, Жан с Ириной бодро строили планы составить нам компанию. Потому как Жану, конечно же, требовался репортаж для его журнала о том, как новокиневская рок-группа, да еще и с обложки первого номера «Африки» покоряет сцены культурной столицы, Лариска просто подхватила общий ажиотаж, а Наташа что-то деловито строчила в блокноте. По всей видимости, вносила событие в анналы, чтобы утром не позабыть произошедшее. А то мало ли, как бывает…
— Ну что, братишки и сестренки, считаем это хорошим знаком для новоселья, ведь так? — сказал я, широко улыбаясь.
— У меня аж коленки трясутся, я даже не верю, что это на самом деле происходит! — заявил Бельфегор. — Мы поедем в Ленинград! Иииииихаааа!
Все принялись радостно скакать и голосить на все лады.
До тех пор, пока наше веселье не прервал звонок в дверь.
— Упс, — сказал я. — Кажется, мы пошумели настолько, что вызвали соседей.
На пороге стояла белокурая дамочка в шелковом халатике, внешность которой лучше всего описывало слово «милфа». Лет эдак тридцати пяти, подтянутая, с неплохо наложенным макияжем и выдающимися достоинствами.
— Молодой человек, — сказала она чуть возмущенным грудным контральто. — Вам не кажется, что вы… эээ… слишком шумите?
— Прошу прощения, сударыня, — я изобразил «мушкетерский» поклон с воображаемой шляпой. — Просто я и мои друзья только что получили очень радостную новость.
— Надеюсь, празднование вашей радостной новости не затянется до утра? — глаза соседки кокетливо блеснули. Дверь квартиры напротив скрипнула, и в щели показался чей-то любопытный глаз.
— Ни в коем случае, — заверил я. — На самом деле, максимум еще пятнадцать минут… — Я посмотрел на часы. Было почти десять. — Уже закругляемся.
— Хотелось бы верить… — она поджала накрашенные губы.
— Клянусь, — я изобразил на лице пафос и прижал руку к сердцу. — Обещаю, что в дальнейшем мое проживание не причинит вам ни малейших хлопот.
— Ну посмотрим, посмотрим… — иронично сказала она и удалилась, повиливая круглой попой чуть размашистее, чем это считается приличным.
Я закрыл дверь и, в задумчивости, вернулся в комнату. Сэнсэй своим звонком, на самом деле, здорово упростил мне задачу, вселив в «ангелочков» драйв и желание срочно-срочно репетировать-работать-записывать альбом и вообще всячески усердно трудиться. Очень вовремя он позвонил, очень. В принципе, Астарот и так дошел своим или надиным мозгом до того, что пора уже вырастать из коротких штанишек «гаражного рока». А тут еще и «Невские берега» подоспели. Участие в таком фесте дает, конечно же, массу новых возможностей и знакомств. Ну и прибавит нам веса, конечно. Не то, чтобы эта поездка одним махом забросит нас в разряд «мастодонтов», но это в любом случае тот социальный лифт, которым непременно нужно воспользоваться.
— Ну что, пипл, на этой мажорной ноте предлагаю вечеринку считать законченной, — сказал я, входя в комнату.
— Уоооо… — разочарованно заныли мои гости.
— Ша! — я поднял палец. — Я с самого начала предупреждал, что это одноразовое мероприятие. Скоро сюда приедут всякие левые жильцы, да и хозяин просил соседей не беспокоить… В общем, не ныть! Нам еще работать предстоит, как коням!
— Да, точняк, — внезапно поддержал меня Астарот. — Предлагаю репетиции вообще сделать ежедневными теперь. Нам еще в «котлах» выступить надо и не облажаться.
Ева встрепенулась и приоткрыла глаза.
— Ты еще спи, это мой будильник, — тихонько сказал я и поцеловал девушку в ухо.
— А как же… — сонно пробормотала она.
— Тебе же никуда сегодня не надо, — сказал я. — Так что спи, пока не надоест. Еды там полный холодильник. А я приду где-то в час, и мы вместе поедем смотреть, что там Стас намонтировал.
— К этой вашей Кристине? — спросила Ева.
— Ага, — я снова поцеловал девушку и встал с кровати.
— Ладно, уболтал, красноречивый… — пробормотала она и снова уронила голову на подушку.
В Новокиневск внезапно нагрянула оттепель. Настолько, что даже сейчас, в темноте, с крыш капала вода, а на утоптанном снегу тротуаров в лучах фонарей блестели лужи. Правда от этого стало еще более скользко, так что я откровенно пожалел, что у меня не шипованные подошвы.
На самом деле, конечно, всю эту историю с работой на рынке пора было заканчивать. Сильное молодое тело — это, конечно же, хорошо, но усталость от недосыпа все-таки как-то накапливалась, да и времени начинало отчетливо не хватать. Работа на рынке выполнила свою функцию — она позволила мне не греть голову над тем, что я буду жрать на ужин и не трястись над каждой копейкой. Но сейчас имело смысл подумать об ином денежном потоке. Более связанном с основным, так сказать, видом деятельности. Концерты, кассеты… Гастроли по сельским клубам. Вот эти все дела.
Вчера перед тем, как разойтись, мы назначили организационное собрание на эту субботу. Чтобы как раз обсудить все эти моменты, включая вставший внезапно ребром финансовый вопрос.
Кстати, надо бы с Колямбой встретиться. Сомневаюсь, конечно, что он поделится доходом с концерта в овощехранилище, но почему-то мне не хотелось пока терять контакт с этим куркулем-многостаночником. Послать — это всегда успеется. А его навыки тащить все, что не приколочено, мне вполне могут пригодиться. Так или иначе. Плюс площадка, опять же…
Примерно под такие
