Тафгай. Том 8 - Владислав Викторович Порошин
— Это, Стасян, когда в место головы, в которой скопилась одна мура, — я постучал костяшками пальцев по деревянному косяку. — Включается в работу другой орган тела, с небольшой такой головкой на конце.
— Ха-ха-ха! — Заражал словно конь Микита и, ткнув пальцем в Болдырева, произнёс. — Есть идея! Ваня, а давай когда мы Кубок Стэнли выиграем, ты купишь целую кучу цветов и подаришь своей Джессике прямо в этом кубке. Она тебе сразу всё простит.
— Правильно, — поддакнул я. — Ты слушай, что тебе подсказывает опытный охмуритель женского пола, у которого уже четверо по лавкам сидят. И давайте мужики соберёмся, нам до вершины осталось всего два последних шага.
— А правда, — еле-еле выдавил из себя улыбку Иван Болдырев. — Если цветы в кубке подарить, то может быть и получится?
— Обязательно получится! — Я хлопнул тёзку по плечу. — Выше нос, Ромэо! Джульетта кубок ждёт!
* * *
И хоть мы с мужиками хорошо поговорили в перерыве, вторые двадцать минут четвёртого финального матча «Монреаль Канадиенс» — «Чикаго Блэкхокс» всё равно начались с ураганных атак хозяев льда. Старший тренер монреальцев великий Скотти Боумен так раззадорил своих парней, что они продемонстрировали самые худшие образцы прямолинейного канадского хоккея. Это когда один игрок хватает шайбу в своей зоне, тащит её до чужой синей линии, от которого сильно и мощно лепит по воротам, где у нас пока всё что летело в створ, уверенно отбивал Тон Эспозито.
Зачем Боумен предложил парням такой стартовый навал? Лично я причину этого видел в двух факторах. Во-первых, в прошлом матче такая тактика прокатила и мы дали слабину, а во-вторых, Скотти во время каждой хоккейной паузы таращился на нашу скамейку запасных огромными удивлёнными глазами, ведь там не было ни мистера Айвена, ни мистера Рэя, а сменой игроков командовал запасной вратарь команды Гэри Смит.
— Тафи, шит, смена, шит, покажите, шит, парни настоящий хоккей, булшит! — Заорал громадных размеров малообразованный парень на всю скамейку запасных, чтобы на лёд вышла моя тройка нападения.
— Гэри, ты можешь материться чуть меньше? — Спросил приехавший со смены взмыленный Деннис Халл.
— Кис май эс! — Ещё громче выкрикнул Гэри Смит и, повернувшись в сторону чужой скамейки запасных, и осклабившись в зловещей с выбитыми зубами улыбке, гаркнул, — как дела мистер Боумен⁈
— Заводной парень, наш Смити, — хохотнул я выкатившись на площадку.
— Да это ещё ерунда! — Загоготал Микита. — Один раз он рванул с ворот, чтобы забросить шайбу сопернику. Еле успокоили. Выиграй вбрасывание, Тафи, нужно переламывать игру.
— Хорошая идея, — криво усмехнулся я и въехал в правый круг вбрасывания в нашей зоне, где напротив меня тут же вырос Жак Лемер, рядом с которым появились и другие легенды Монреаля — Фрэнк Маховлич, Иван Курнуайе, а так же битые мной в первом периоде Ги Лапуэнт и Серж Савар.
Шайба из ладони судьи полетела вниз, трибуны взревели, словно были не на хоккее, а на испанской корриде, где в бедное тело быка уже вонзились короткие копья и пролилась густая красная кровь. Первое малозаметное движение клюшки — блок крюком, второе движение — этим же крюком шайба резко выгребается на нашего лучшего защитника Билли Уайта. А дальше как бы случайно я врезал плечом в плечо Лемера, чтобы тот на льду не расслаблялся.
Уайт через левый борт тут же выбросил жёсткую словно камень шайбу в среднюю зону, ведь наш хитрец Стэн Микита нёсся уже туда, а Ваня Болдырев параллельным курсом полетел в атаку правым флангом.
— Рви, Болди! Рви, сука! — Заорал я по-русски, так же старясь не отстать от друзей.
Микитос владея великолепным катанием, только за счёт быстрых ног первым добрался до шайбы и обыграл на противоходе Ивана Курнуайе. А затем, чтобы не попасть под сокрушительный силовой приём Савара, сделал пас чуть назад на меня, и ускользнул от местного громилы через левый борт.
И так как Серж Лемер отстал, а Серж Савар на пару мгновений растерялся, я легко влетел в зону атаки, где мы очень давно не были в гостях. Если бы не зануда Лапуэнт, то я допёр бы до самых ворот монреальского любимца Кена Драйдена. Однако товарищ Ги так ловко подсел под мою грозную несущуюся на высокой скорости фигуру, что я за пол секунды успел представить как взлечу в воздух, где крутану мельницу. «Б…!» — выругался мысленно я, но шайбу успел двинуть дальше на совершенно открытого Стэна Микиту.
— Еееее! — Заорала местная публика, когда я, ненавидимый ими хоккеист, рухнул на лёд, однако через секунду она же и заткнулась!
Ведь Микита вылетел один на один, обыграл Драйдена и под очень острым углом к воротам сделал пас на накатывающего от правого борта Ваню Болдырева. Бросок моего тёзки по пустым воротам, который я увидел вверх тормашками, и шайба влетела в сетку! Куда же ей родимой было деваться? Трибуны замолкли, как во время траурной церемонии, а мы заорали:
— Еееее! Даааа! Гоооол!
Впрочем слова «да» и «гол» кричал лишь я один.
— Джессика, кубок едет к тебе, — пробормотал наш влюблённый хоккеист, когда мы его поздравляли с успехом.
* * *
В перерыве после второго периода вся команда в раздевалке весело и громка пела:
— Кис май эс, Гэри! Кис май эс, Гэри!
Тем самым парни решили отыграться на нашем же втором голкипере Гэри Смите, который уже два периода, войдя в роль старшего тренера, поливал матерными словами всех хоккеистов на скамейке запасных. Кстати, настроение перед решающими 20-ю минутами игры было замечательным, так счёт на табло — 0: 2 в нашу пользу, да и соперник как-то подсдулся.
— Фак ю, парни, — отмахнулся Смит от шуточной песни и с чувством выполненного долга, взяв с общего стола в руку бутылку пепси и гамбургер уселся в свой вратарский угол.
— Классно забил, — похлопал я по плечу хоккеиста второй тройки нападения Денниса Халла. — Вторая шайба нам нужна была как воздух. Молодцы мужики, — обратился я уже к его партнёрам.
— Жаль, что ты уходишь из команды, — ответил младший брат легендарного Бобби Халла, который в этом сезоне стал самым ценными игроком в ВХА. — Бобби говорит, что в следующем году ты будешь играть в его лиге. Правда?
— Да, хрен его знает,
