Новое оружие - Василий Анатольевич Криптонов
Готов поставить медный грош против прыжка с крыла самолёта на то, что эти ребята прикреплены к первому курсу. Вон, с цесаревича глаз не спускают. И это — только те люди, что бросились мне в глаза. А тут наверняка присутствуют и другие. По крайней мере, я на месте Его Императорского Величества пускать это дело на самотек точно не стал бы, приглядывал бы за отпрыском. Браслет, блокирующий Тьму, с руки цесаревича никуда не делся, конечно. Но — мало ли. Как говорят в этом мире, бережёного бог бережёт.
— Хороши, да? — негромко вздохнули у меня над ухом.
Замечание относилось явно не к новым наставникам. Вздыхал Анатоль Долинский, мой лучший друг. По совместительству — первый бабник академии. То, что девушки, которых он клеил, в подавляющем большинстве западали на меня, Анатоля не смущало.
— Хороши, — согласился я.
О ком говорит Анатоль, нетрудно было догадаться. Рядом с великим князем Борисом Александровичем стояли две девушки первокурсницы.
Выше щуплого цесаревича на полголовы, стройные, длинноногие и весьма фигуристые. Блондинка и брюнетка, с загорелыми лицами и остриженными по плечи волосами. Парадная академическая форма сидела на них как влитая.
Я присмотрелся. Память о друзьях семьи и детства, с помощью магических премудростей загруженная в мою голову, молчала. Костя Барятинский — тот, чьё тело я занимал уже год, — с этими девушками знаком не был.
— Просвети, — попросил я Анатоля. — Кто это?
Анатоль считался непревзойденным знатоком столичных красавиц — как ровесниц, так и дам постарше.
— Понятия не имею, — удивил меня Анатоль. — Никогда прежде их не видел. Думал, может, ты знаком.
— Увы, — я пожал плечами.
— А Его высочество, я смотрю — не дурак, — фыркнул Анатоль. — Времени даром не теряет!
Борис, повернувшись к брюнетке, уставился на её пышный бюст. Так откровенно, что не заметить его интерес было просто невозможно.
— Рискованно, — заметил Анатоль. — Если эта красотка не знает, кто он такой — великому князю может и по морде прилететь.
Вспоминать известный в моём мире анекдот о том, что может и не прилететь, я не стал. Хотя Борис, кажется, суть анекдота знал и решил проверить свою удачливость. Ничем другим я не смог бы объяснить то, что он уверенно протянул руку к бюсту брюнетки.
Успел пощупать или нет, я не увидел. Брюнетка возмущенно взвизгнула и влепила Борису пощечину.
Вышло громко — и визг, и удар. Настолько громко, что проигнорировать этот казус не сумел даже такой искусный дипломат, как Калиновский. Он растерянно замолчал.
Курсанты, преподаватели, наставники — на пару цесаревич-брюнетка уставились решительно все.
— Таки прилетело, — прокомментировал Анатоль.
Я не ответил.
Меня вдруг накрыло чувство, которое не беспокоило ни разу с тех пор, как одержал победу над заклятым врагом — чувство опасности. Это чувство хранило меня ещё в своём мире. Во многом благодаря ему я выживал в ситуациях, выжить в которых казалось невозможным.
Я перенёсся в этот мир, из мятежного главы Сопротивления превратился в князя Барятинского. Однако чувство опасности никуда не делось, хранило меня по-прежнему. И сейчас оно взвыло в полный голос. Я бросился к цесаревичу раньше, чем он, вспыхнувший от гнева до корней волос, успел что-либо сделать. Но всё равно опоздал.
Небо над корпусами академии в одно мгновение потемнело. Земля под ногами содрогнулась. А над поверхностью Большого пруда, расположенного прямо напротив императорского дворца, заклубился чёрный туман. Слишком хорошо мне знакомый…
— Прекрати! — подбежав к Борису, я схватил его за плечи и встряхнул так, что с головы цесаревича слетела фуражка.
Двое парней в коричневых сюртуках наставников, в которых незадолго перед этим я заподозрил телохранителей Бориса, бросились ко мне. Я поднял ладонь, выставляя магический Щит — сквозь который они не смогли бы прорваться. Только вас мне сейчас и не хватало.
— Прорыв, Капитан! — закричал мне Анатоль. — Тьма снова прорвалась!
Клубы чёрного тумана над прудом ему тоже были слишком хорошо знакомы.
— Вижу, — процедил я. Снова встряхнул Бориса. — Прекрати! Слышишь⁈ Не пропускай Тьму!
— Это не я! — крикнул Борис. — Клянусь тебе — не я!
Я всмотрелся в его лицо.
Вратами для своего прихода в мир Тьма выбрала тщедушное тело этого пацана. То ли из-за того, что в нём текла кровь императора, то ли из-за того, что так распорядился мой заклятый враг — в этом мире он носил фамилию Юнг. А возможно, в результате обеих этих причин, или же вообще по какой-то другой — при моём последнем свидании с Юнгом нам было не до отвлеченных бесед. Задать этому мерзавцу вопрос, почему Тьма избрала именно цесаревича, я не успел.
Суть та, что врата Тьмы удалось закрыть. С некоторых пор Борис носил не снимая специальный амулет, не позволяющий Тьме обрести власть над ним. Раньше прорывы случалось, когда Его высочество изволили гневаться, или испытывали какие-то ещё несветлые чувства. Но с того момента, как Борис надел на руку серебряный браслет с императорским гербом, прорывов Тьмы не было. Ни одного. И вдруг…
— Это не я! — настаивал Борис. — Клянусь тебе, Костя — не я!
Глаза его оставались такими же, какими были — обыкновенными глазами обыкновенного пацана. Взгляд напуганный — но не более. Ничего похожего на чёрные бездонные провалы — предвестники того, что Тьма рвётся наружу и вот-вот окутает всё вокруг, я не увидел.
Решил:
— Ладно. С тобой потом разберёмся.
Убрал Щит, приказал телохранителям:
— Сюда!
Оба псевдонаставника подскочили ко мне. Коричневые сюртуки сидели на них, как сёдла на коровах. Надо будет намекнуть Его величеству, что представление о конспирации у того, кто готовил этих парней к работе — откровенно так себе. Палятся, как дети малые.
— Обеспечить безопасность великого князя! — приказал телохранителям я. — Глаз с него не спускать!
— Слушаюсь, господин капитан, — вытянулся по струнке тот, что, видимо, был в паре старшим.
Надо же. Знает меня не только в лицо, но и в каком я звании. Значит — сотрудник Тайной канцелярии. Коллега, можно сказать.
А ко мне уже бежали Воины Света — мои ближайшие друзья. Те, с кем вместе мы научились обуздывать Тьму.
— Отряд — к оружию! — скомандовал я.
Отряд ощетинился светящимся магическим оружием — мечами и саблями.
— Я с вами! — дёрнулся было Борис. — У меня тоже есть личное оружие!
— Ты — с господами наставниками, — отрезал я.
— Но, Костя…
Слушать его дальше я не стал. Кивнул телохранителям, и они синхронно ухватили Его высочество под локти. Получилось виртуозно — вроде бы со всем уважением, не придерёшься, но и вырваться из железной хватки Борис не мог.
— Господин Барятинский, что происходит⁈ — рядом со мной оказался запыхавшийся ректор.
— Происходит прорыв Тьмы, Василий Фёдорович. — Мне пришлось напомнить себе, что ректор ничего подобного никогда не видел, и потратить несколько драгоценных секунд на разъяснения. — Уведите курсантов и преподавателей в безопасное место. Не допускайте паники. А главное — не позволяйте никому нам мешать! От тех, кто никогда не имел дела с Тьмой, тут будет больше вреда, чем пользы. Рядом с местом прорыва не должно остаться никого, кроме моего отряда.
— Понял, — кивнул Калиновский. — Выполню всё в точности, не сомневайтесь.
Я и не сомневался. Ректор Императорской академии действительно собирался в точности исполнять распоряжения второкурсника… Сказать кому — не поверят. Будь на месте Калиновского кто-то другой, рассмеялся бы мне в лицо. Но Калиновский знал меня не первый день. И знал о том, что я, мягко говоря, не самый обычный второкурсник.
Глава 2
— Господа, прошу вас немедленно покинуть территорию академии! — пронёсся над площадью, где стройные ряды курсантов и преподавателей уже пришли в смятение, зычный, усиленный магией голос Калиновского. — Без паники, господа! Попрошу вас на выход!
Краем глаза я успел увидеть, как кованая ограда, обозначающая территорию академии, взмыла вверх. Сразу несколько широких пролетов из металлических прутьев поднялись на высоту пары метров вместе со столбами. С бетонных оснований столбов посыпалась земля. Толпа журналистов, столпившихся за оградой, брызнула в стороны.
— Сюда, господа! — спокойно, уверенно командовал Калиновский. — Прошу вас на выход!
За дальнейшим я не следил. Калиновский руководит академией без малого тридцать лет. Белый маг шестнадцатого уровня — самый сильный из всех, кто здесь присутствует. Десяток метров чугунной ограды поднял — даже не поморщился. Своё дело он знает туго, справится и без меня. А у меня другая задача.
— За мной! — приказал я своим бойцам.
И бросился к пруду.
Летом, в жару,
