Жека - Arladaar
— Где стипуха? — слегка постукивая Жэку по груди спросил он, улыбаясь рябой широкой рожей. — Деньги давай гнида. Или фанеру пробью.
— Так это... Нету! Я ж не получал. У меня ж двояки были! — испуганно соврал Жэка.
— Да ладно, пошли, Фотич, чё с этой нищеты конченой брать, — хлопнул его по плечу Талдыч. — Пошли лучше тёлок поснимаем в общаге.
— Ну смотри с..ка! — рассмеялся Фотя, и с силой пробил Жеке фанеру. — На штраф что ли тебя поставить?
Однако Жека не мог ответить. У него как будто перехватило дыхание, и темнота залила глаза. Опустившись на колени, он судорожно стал хватать ртом воздух. Парни заржали и ушли. Кое-как поднявшись с колен, Жека отдуваясь пошёл по аллейке. Ну ничего... Зато деньги целые. По пути домой зашёл в магазин, купил сестрёнкам и братовьям мороженого, авоську плюшек по семь копеек, себе пачку Родопи за полтинник.
Дома быстро разделся, раздал подарки. Поел. Хорошо хоть комната своя была. Родителям от завода на пятерых дали пятикомнатку в новом доме под отделку, пусть и на девятом этаже. Батя сам стены затирал, белил. У каждого была своя комната. Сёстры ещё мелкие, пять и семь лет, жили в одной, самой тёплой спальне, братовья, десять и четырнадцать в другой, родители в третьей, Жека в четвёртой. В зале стояли телевизор Витязь, взятый в кредит, и простой диван с креслами.
Зайдя в свою комнату, Жека достал старенький магнитофон Томь-404, отданный отцом, и единственную кассету МК-60-1, и включил музыку. Записи конечно так себе, в основном записаны с телевизора, с Голубого огонька, но и то ладно. Музыку Жека любил, и хотел бы новый магнитофон, но родителей просить об этом даже нечего было и думать. Жека часто ходил в магазины, торгующие радиотехникой — в Орбиту, Костёр, Юный Техник, и подолгу рассматривал там приставки, усилители, колонки, проигрыватели. Но это всё было недоступно ему.
Наскоро сделав домашнее задание, Жека взял книгу из библиотеки ,«Одиссея капитана Блада», немного почитал, а потом решил пойти погулять. Район был новый — сплошные девяти и двенадцатиэтажки с пустырями меж ними, и множеством кустов и перелесков. Толком тут ещё никто друг друга не знал, но район имел недобрую репутацию криминогенного, и в просторечии именовался «речкой», по тому, что через него протекала мелкая речушка, почти ручей.
У подъезда на лавочке сидел такой же простовато одетый блондинистый чувачок с длинной чёлкой. Увидев Жеку, он подвинулся, и показал чтоб тот присел.
— Как звать? — спросил чувак.
— Жека. А тебя?
— Славян. Курить есть?
— Есть. Только пошли за угол, ещё увидят...
Что ещё может сблизить как не сигареты? Зайдя в кусты, парни разговорились. Славян жил на пятом, в трёшке. У него ещё сестра была, младше на десять лет, мелкая совсем. Родители тоже на заводе работали, отец шофёром, мать на ТЭЦ лаборанткой. Учился Славян в шараге на слесаря, был он одного возраста с Жекой.
— Ты знаешь тут местных? — спросил Славян, бросая окурок в сторону.
— Какие тут ещё местные?
— Самый крутой тут Сахар. На вишнёвой девятке ездит. У него сестре тринадцать лет, белобрысая такая, и наглая. Ходит куда хочет в любое время. Её все пацаны боятся. Сахар здесь за неё двух бухих мужиков-работяг чуть не убил. Наехали на неё, в подвал хотели затащить, одежду порвали. На штраф их поставил.
— И сколько штрафа?
— По штуке каждому. Они ему с получки по сотке таскают.
Парни ещё немного погуляли, полазили по стройке рядом, а потом Жека вернулся домой.
Завтра после технаря он зашёл в продуктовый. Там на столике продавали кооперативные кассеты с записью. МК-60-5 стоили 16 рублей. Блин... Чуть не половина зарплаты. Но послушать что-то новенькое хотелось. Но что купить-то? Хрен его знает. Современных групп Жека и близко не знал, лишь те, что по телевизору в «Песне-88» и «Утренней почте» показывали. Александра Добрынина, Льва Лещенко, Валентину Легкоступову, Игоря Николаева. Больше всего нравился «Форум», но показывали его редко... А здесь... На корешках кассет какие-то названия конченые. «Кристина», «Фристайл», «Мираж», «Ласковый май −1». Сроду таких не знал, и выбрать не из чего. Зарубежку он не любил, хотя во «Взгляде» показывали иногда. Не найдя что выбрать, хотел уже уходить, как продавец включил музыку на магнитоле Вега-335, на которой он проверял записи.
«Белые розы, белые розы, беззащитны шипы...» Жека как завороженный дослушал песню до конца, и спросил, что это за группа. Оказалось, как раз и звучал этот Ласковый май, первый концерт.
— Да это молодая группа. Беспризорники и детдомовцы поют, — заявил длинноволосый парень в громадных очках «под Листьева», продавец. — Это сейчас самое модное, самое популярное. Вся Москва на ушах стоит. Бери, как раз для молодых.
Жека скрепя сердце отдал за кассету 16 рублей, и хотел уже пойти домой, как увидел ещё один прилавок. Со всякими книгами и журналами, тоже кооперативными. Чего там только не было. Но более всего Жеку заинтересовала небольшая мягкая книжка, на обложке которой было написано «Каратэ Шотокан — путь к совершенству». Жека взял, полистал. Это был самоучитель по каратэ. И стоил недорого, рубль писят. А... Хрен с ним... Надо брать.
Придя домой, поставил кассету, и буквально замер, слушая непривычную музыку. Тут же в комнату вошли братья, мать. Она как всегда, в своём репертуаре, рассерженная. Жека почувствовал скандал.
— И сколько это стоит? — недовольно спросила мать, вытирая тряпкой кастрюлю.
— Шестнадцать... Ру... Рублей... — неуверенно ответил Жека.
— Не... Ты совсем дурак или чё? — чуть не заорала она. — Мы с отцом бьёмся-колотимся, чтоб вы накормлены-напоены были, а ты за какую-то х..ню 16 рублей отдал. Не, ты дурак или чё? Купил бы кеды себе на физкультуру. У меня денег нет! Я тебе сказала!
— Нет, я не дурак, — Жека одел олимпийку, взял пару рублей, и пошёл на улицу.
— Куда пошёл? Мусор выкини.
Жека недовольно взял ведро с мусором, отнёс в мусоропровод, и с грохотом вывалил. С 9 этажа летело долго. Потом по пути на улицу зашёл к Славяну, но его дома не оказалось. Пошёл один. Полазил по стройке, сходил на речку. Делать было нечего, никого он тут толком
