Охотник на мафию. Часть 1 - Михаил Васильевич Шелест

Вот бы им такую козу устроили! Как бы они выбирали, кто достойнее?! Юрка нашёл стингер у духа в повозке среди разного шмутья, а «Абдула» тащил на себе эту хреновину двести километров. Раненный, между прочим в плечо, тащил.

Юрий Иванович стал военврачом-хирургом, и, говорили, хирургом неплохим.

И вот теперь, по мнению полковника, творилась какая-то непонятная хрень. Лисицын упорно называл Юрку «Абдулой», то есть позывным Сергея Субботина. И Юрка вынужден был молчать и не спорить. Сказал старший товарищ, что ты – «Абдула», значит так надо. Самого «Абдулы» рядом не было, да и быть, наверное, не могло. Кто ж его пустит в милицейский госпиталь с его теперешней биографией. Юрка тяжело вздохнул. На другой стороне сейчас «работал» Серёга. У бандитов.

- «Ладно. Потом разберёмся, что надумал Сват», - подумал «Сармат», имея ввиду полковника медицинской службы Лицицына.

Сил на разговоры у раненного пока не было. Он старательно пытался выздороветь и понял, что у него три пулевых ранения в грудную область. Одна пуля, как сказал Лисицын, проникла под бронежилет сверху, сломала правую ключицу и вышла со спины, застряв в задней бронепластине. Две пули пробили нагрудник: одна застряла в печени, а другая в сердце. Пули автоматные, Андрей показывал. То есть, из автомата стреляли сверху.

- «Странно, а видел я только одну вспышку снизу», - то и дело всплывала мысль. Он постоянно возвращался к ней.

- «Я видел одну его вспышку и всю свою автоматную очередь. Почему я не видел и не слышал автомата? Если меня контузило его пулей, где она? Там была арка, какой, нахрен, автомат? Откуда?»

Наконец Юрий смог произнести без перехода на кашель и без отключки более двух слов:

- Почему я «Абдула»? – спросил он военврача, когда они остались вдвоём.

- В смысле? – вздёрнув вверх левую бровь и нахмурив правую, спросил Лисицын. – А кто ты?

- Я «Сармат», - тоже нахмурившись, сказал полковник.

- Чего вдруг?

- Ну, ты это... Андрюша, хватит, а? Чо прикалываешься? Мне трудно смеяться.

Военврач нашёл перед собой рукой стул, не глядя на него, отодвинул его подальше от кровати больного и сел.

- А ты, значит, не прикалываешься? – спросил раздражённо Лисицын. – Мне, между прочим, вообще не до смеха. Я и так тут у вас, как в тюрьме. Почти месяц без выхода за территорию. Меня уже все ваши белки в лицо знают. И я их, кстати, тоже. А дома ждут, между прочим. И позвонить не дают. Благо, привыкли к моим «командировкам» к больным. Время такое, что братки не даютрасслабиться.

- Где это, у нас? В госпитале? Не выпускают? С чего бы это? А в каком я госпитале? В МВД?

Военврач сощурил глаза, вглядываясь в пациента, словно только что увидел. Лицо его окаменело.

- В каком, блять, госпитале эм вэ дэ? Совсем сбрендил, Серёжа? Кто тебя туда положит? Если только в тюремную больничку? Но не дай бог! Гонишь, что ли? Не пугай ты меня! Так всё хорошо было! Или ты прикалываешься? Ты себя за Юрку, что ли выдаёшь? Зачем? Тут же все ваши, бандиты... Зачем ты себя «светишь»?

- Какие бандиты? – охренел Юрка. – Какие, блять, «наши бандиты» ?! Охренел?!

- Сам охренел!

- От охреневшего слышу, - почти крикнул Юрка, закашлялся и отключился.

«Включился» он под вечер, часа через три. За окнами темнело. Очнулся и увидел сидящего на стуле Андрея. Увидел, и поморщился, как от зубной боли. Зачем Андрею было мучить его напоминанием о том, что они с Серёгой разосрались, не понятно. Хорошо ему, он просто врач в «Тысячекойке». Может общаться с кем хочет, лечить. Хоть ментов, хоть бандитов. Даже обязан лечить, не взирая на «окрас». Клятва, блять, Гиппократа.

А ему как быть, когда Серёга, его друг, не просто бывший спецназовец ГРУ и ветеран Афгана без военного пенсиона, а член организованной преступной группировки? И не просто рядовой член, а лидер бригады, «бригадир», мать его! И носил он среди бандитов кличку «Офицер». А он, Юрий, был ментом. И не простым ментом, а командиром СОБРА при Управлении по борьбе с организованной преступностью.

Разругались они с Серёгой ещё в девяносто первом, когда рухнул Союз. Тогда многих «спецов» вывели за штат и уволили без возможности дослужить до пенсии. Вот Серёгу и закусило. Он, Юрка, плюнул на гордость, амбиции и записался в милицейский СОБР. А Серёга «пошёл в отказ». Сколотил банду из бывших офицеров спецназа и занялся рэкетом. Владивосток город портовый, было чем поживиться.

Андрей сидя на стуле дремал, но проснулся сразу, как только услышал поскрипывание кровати. Юрка попытался чуть сдвинуть затёкшее от лежания в одной позе тело.

- А! – воскликнул он радостно. – Сейчас проверим, кто из нас псих!

Он встал и принёс спрятанное до времени «Ч» за шкафом довольно большое овальное зеркало, обрамлённое пластиковой окантовкой.

- Ну ка...

Военврач поднял зеркало над пациентом так, чтобы тот увидел себя в нём.

- И-и-и? – вопросительно произнёс Андрей.

- Ну, что, «и»? - спросил Юрий и раскрыл рот.

На него из зеркала смотрел, тоже раскрыв рот, Серёга.

- «Абдула», - произнёс он и захлопнул рот.

Абдула тоже рот захлопнул.

- Бля-я-я... - простонал Юрий и потерял сознание.

Пришёл он в себя не самостоятельно. Его хреначил по щекам и пихал в нос нашатырную ватку Юрич.

- Не царапайся. Весь нос, блять, поцарапал, - сказал Юрий, уворачиваясь головой от очередного тычка ваткой в нос.

- У меня нет ногтей, - сказал Юрич агрессивно. – Что за хрень ты придумал себе? Если бы ты знал, блять, что Иваныча нет, ты бы, блять, не выёбывался.

- В смысле нет? – удивился Иваныч и хотел продолжить словами: «а я?», но вовремя сдержался.

- В прямом, блять. Убили его. В тот же день, как и тебя подстрелили. Вы не в одном месте были? Тебя твои братки утянули. Я не знаю, где вас постреляли. А полковника нашли в подворотне с дыркой в черепе. Пуля снизу в горло вошла и... А я не мог между вами разорваться. Твои за мной сразу послали и тут закрыли. Один раз и выпустили, за инструментами. Да я на похороны Абдулы успел. Но я-то не знал, что Юрку тогда ранило. Вернее... Убило его