100 лет тому назад. Часть вторая - Андрей Коткин
Энергию свою я, как и предписывалось, начал подавать в те амулеты, что в ладонях держал. В точности, как когда-то в зерно, чтобы оно лучше прорастало. Оно и начало «прорастать». Моим глазам, усиленным системным навыком Опознания, представились этакие зеленые не то лучики, не то росточки, тянущиеся из моих рук по направлению к «кейсу». От ростков в них было очень много чего: и их зеленый цвет, и рост, и изогнутость и дугообразность линий, а от лучиков только свечение и прозрачность. Короче, магия.
Рост этих световых растений продлился совсем недолго, минуту, много — две. Едва достигнув своей цели, установленной в чаше туалетной раковины, эти росточки моментально вызвали целое светопреставление, ведь от «кейса» зеленый свет перекинулся к угловым цилиндрам, между ними пробежали собственные связующие лучики и вскоре я уже словно полярное сияние в масштабах туалетной кабинки наблюдал. Правда, в отличие от настоящего полярного сияния тут все исключительно на одном цвете зациклилось.
Очень меня интересовало: эти зеленые сполохи, они какую стихию вообще символизируют? То, что мой набор был нацелен вовсе не на усиление связи со стихией воды, я еще до проведения ритуала разобрался. Набор знаков, начерченных на амулетах, чуточку отличился. Проблема была в том, что у меня не было информации, что они означают. Но все равно выполнять ритуал кинулся. Таким образом рассудил: для меня родство с любой стихией все равно должно быть полезно. И все же, что за стихия? Не вода — она, по идее, синяя, не огонь — он бы и вышел в цвет пламени…. Может, жизнь? Зеленое, растет. Скорее всего, она. Повезло. Система пообещала мне отсутствие штрафов в пространственной магии, теперь еще и магия Жизни! Как на мой дилетантский взгляд, так два самых нужных и полезных раздела ухватил!
Ритуал подошел к концу. Языки полярного сияния в обратном порядке начали в управляющий амулет втягиваться, оттуда по утолщенным, по сравнению с началом ритуала, каналам в те, что я в руках все это время держал, перекинулись, обжигающий холод пробежался от ладоней к груди, кольнуло сердце. И все стихло окончательно. Лишь перед моими глазами виртуальный транспарант повис:
Сродство с магией смерти повышено. Сила магии +2.
Магия смерти? Что за черт! На такое я не договаривался!
А зато внезапно в коридоре людские крики раздались. Люди забегали, захлопали двери купе. Там что, мой ритуал почуяли? Да нет, вряд ли. По-быстренькому скидав все использованные амулеты в Личный карман, заметил, что те мелкие амулеты для рук после ритуала совсем не так презентабельно выглядят, как до него. Потускнели, а один, вроде как даже треснул. Нет, может, эта тоненькая трещинка там и раньше была, просто я не замечал, но скорее всего всё, данные амулеты замены требуют. Тщательно разбираться со случившимся убытком времени не оставалось, почти наверняка скоро и ко мне в дверь затарабанят. Наскоро вымыв руки в той самой откидной раковине, я вышел в коридор.
— Товарищ! Ты ничего вокруг странного не заметил? — Обратился ко мне проводник вагона. Он совсем поблизости от туалета оказался.
— Нет. А в чем дело?
— Какая-то контра в нашем поезде магию смерти творить затеяла. Вот, проверяем. Очень уж неприятная для граждан ситуация может нарисоваться. Так ты точно, ничего не видел?
— Вот те крест! Живот у меня прихватило, не до разглядывания особенностей окружающего было. — Креститься на всякий пожарный все же не стал, просто руку к верхней части живота приложил. Как знать, а вдруг бог все-таки есть в этом мире, и отслеживает клятвы, данные от его имени?
Проводнику и такой формы моей клятвы хватило, нахмурил брови и отошел к группке из нескольких товарищей, что застыли в коридоре нашего вагона. Пока я к двери собственного купе мимо них продвигался, они, молча, в следующий вагон двинулись. Пронесло, однако. И кстати, что я там про везение недавно поминал? Из целой кучи возможных вполне нужных и полезных стихий я умудрился вытянуть одну единственную, на усиление сродства с которой я сам лично ни за что бы, будь у меня нужная информация, не пошел! Слишком предвзятое отношение к ней у народа. Ну, и у меня лично.
Долгая дорога в раскачивающемся вагоне подошла к концу. Я спустился из своего до боли выученного вагона на насыпь, которая на здешнем вокзальчике по недоразумению именовалась перроном. Теперь поскорее бы до дома добраться. Понятное дело, с таким состоянием души я не стал ни красотами деревянного алтайского зодчества любоваться, ни по базару шляться, сразу на выход, в сторону тракта направился. Если по скорости сравнивать, так на дальних дистанциях я, с моей Выносливостью, еще и куда быстрее лошади буду. Одна беда, ночи уже холодные в здешних местах, придется ориентироваться на человеческое жилье, а не пытаться выложиться в беге каждый раз на максимум.
Вот, наконец, и узнаваемые окрестности моей родной деревни пошли. Вот на этом самом пригорке мы с Семеном и Степой в мае привал устраивали, когда в первый раз в школу шли договариваться по поводу экстерната. Вроде совсем недавно это было, а сколько разных событий со мной за это время приключилось.
Что могу вспомнить по пройденному пути? Так и не было ничего особенного. Пеший ход с бегом перемежал, Выносливость тренировал. Не зря, кстати. Система выкинула в конце концов мне поощрение за труды: Выносливость +1. А так… ночевал, как и наметил изначально, у тех хозяев, что спальные места проезжим предоставляют. Уже на подходе к Захарово нарвался на случай, когда хозяин сдаваемого жилья баню у себя топил. Тоже попросился помыться. Не забесплатно, разумеется, но счел такой расход для себя несерьезным. Зато к дяде Сидору заявился свежевымытый и в постиранной одежде.
В родные Большие Ебуны решил заходить со стороны леса и огородов. Сам еще не решил, как в моем случае быть. Подтвердить-то то, что груз я по назначению доставил, мне нечем. А груз там вполне серьезным был, из всего того, что на полках в шкафу у того менталиста стояло, привезенное мной минимум добрую треть заняло. Нет, так-то можно было бы взять и постараться все вернуть отправителю, мол опоздал, хозяин дома, который вы, Иван Тимофеевич, указали, приказал долго жить. Проблема только в том состояла, что я не знал, что из общей кучи привез именно я, а что
