Застенец 3 - Дмитрий Билик
Скрипнули половицы, испуганным вздохом отозвавшись в гостиной. Это Марта вскочила на ноги, но тут же замерла, словно забыв, как дышать.
Доктор тоже встал, решив, что не время дрожать от страха в присутствии дамы сердца. Он медленно, будто пытаясь отсрочить неизбежное, двинулся по направлению к комнате. Шаг, еще один, еще…
Выросшая в коридоре тень заставила сердце сжаться. Герр Клаус был хорошим специалистом, богатым человеком, однако храбростью его жизнь обделила. В отличие от того, кто вырос перед ним. Настоящего адреналинового наркомана, который и лучшим гонщиком в мире стал именно поэтому.
Петер Бок был бледной копией самого себя. Не тот красавец, которого помнили по выступлениям в Формуле-1. Худой, небритый, с плохо отросшими после операции на мозг волосами. Он уставился на доктора непонимающим взглядом, однако после этого произошло еще одно не менее занимательно событие. Мужчина заговорил.
— Кто Вы?
— Я… Я…
—Петер! — вскрикнула Марта и бросилась в объятия к мужу. Слезы градом лились из ее глаз. Лишь спустя полминуты она оторвалась от супруга. — Это доктор. Герр Клаус. Он лечил тебя.
— Лечил меня? — переспросил Петер. — От чего?
— Ты упал на лыжах и сильно ударился головой. Разве ты не помнишь?
— Лыжи, — задумчиво пробормотал мужчина. — Да, мы ездили на лыжах. А потом… потом не помню.
— Герр Бок, скажите, пожалуйста, как Вы себя чувствуете? — с замиранием спросил доктор.
—Чувствую? Нормально, все в полном порядке. Только есть хочу.
Все, что оставалось вымолвить доктору — единственное слово:
— Чудо.
* * *
От звука поворачивающегося в замке ключа Юля вздрогнула. Казалось, вместе с открывшейся дверью оборвалась и ее жизнь. Толика настоящей жизни, которая начиналась, стоило девочке остаться одной. Она надеялась, что мать уехала к подруге и вернется поздно, когда уже все будут дома, но ей сегодня не везло.
—Юлька! — от голоса родной матери у девочки похолодело внутри. — Дома, что ли?
Она знала, что таиться бессмысленно. От этого может выйти еще хуже. Поэтому выскочила в коридор, натянув дежурную улыбку. Мать могла предъявить претензию и по поводу хмурого вида. Вообще, все зависело от настроения. Перед матерью невозможно было выслужиться, если та не в духе.
— Чего лыбишься как идиотка? Продукты на кухню отнеси. И аккуратнее, яйца не разбей. Аккуратнее, говорю, уронишь же сейчас! В кого ты такая? Руки как из жопы.
Юля промолчала. Она знала, что лучший способ избежать конфликта — в такие моменты не замечать подобных упреков. К тому же мать сегодня была не в таком уж плохом настроении, как обычно.
Правда, стоило немного расслабиться, как девочке тут же прилетел подзатыльник.
—Посуду почему не помыла?
— Я только пришла, — попыталась оправдаться Юля.
—Пакеты разбери и мой давай. Скоро отец приедет.
Конечно для Юли он был никакой не отец — отчим. Но к Николаю девочка относилась хорошо. Хотя бы потому, что в его присутствии мать надевала маску «добрячки» и адекватной женщины. Так, поорет иной раз, но без рукоприкладства. А иногда Николай даже осадит ее, мол, чего к дочке прикопалась.
Правда, порой подобная защита выходила боком. Николай на работе был мастером, да еще на хорошем счету, частенько задерживался. Мать же «вела хозяйство». На самом деле этим занималась тринадцатилетняя Юля, однако кто девочке поверит? Поэтому как только за отчимом закрывалась дверь, Юльке припоминалось все.
На людях они были образцово-показательной семьей. Мать — эффектная женщина, способная украсить любой вечер. Николай — высокий молчаливый мужик с золотыми руками, клюнувший в свое время на красивую обертку. Юлин младший брат — красивый трехлетка с кудрями пшеничного цвета, которого она любила, скорее вопреки всему. И она — угловатая, несмышленая, рукожопая, так похожая на «этого урода».
Этим уродом являлся ее настоящий отец, который сбежал от матери давно, девочке еще и пяти не было. Просто в один день его нервы сдали, и отец не пришел домой. В следующий раз муж с женой встретились в загсе по весьма серьезной причине: развод.
Отец даже пытался первое время видеться с Юлей, приносил игрушки и конфеты. Их мать рвала и выбрасывала. Игрушки обязательно были «дешевой дрянью», а от конфет девочку могло «разнести». Кто ее такую потом замуж возьмет?
Самого же отца бывшая жена все время материла и при каждой встрече всячески выносила мозг. Поэтому скоро он забыл к ним дорогу. Хотя алименты платил исправно.
Юля не винила его. Если бы она могла, то сама бы сбежала. Только куда? Родители матери умерли, бабушка со стороны отца тяжело болеет. Вот и осталась девочка одна в этом мире. Жила, сама не понимая, ради чего.
Многие ее сверстницы мечтали стать богатыми, знаменитыми, успешно выйти замуж. Юля была более приземленной. Она мечтала, что закончит девятый класс и тут же поступит в колледж. Любой, главное, чтобы предоставляли общежитие.
Вот и сейчас она так задумалась, что не заметила, как вытянутая кружка с надписью «Все люди, как люди, а я королева» выскользнула в эмалированную мойку и разбилась. У Юли кровь застыла в жилах.
Девочка замерла, только вода теперь шумела на кухне. Она бы сейчас отдала все, чтобы стать крохотной, незаметной. Чтобы ее вовсе не существовало. Однако уже слышала, как шаркают тапки по линолеуму.
Разбить кружку — полбеды. Разбить Ее кружку — это катастрофа.
Мать влетела на кухню, остановившись на секунду, чтобы оценить масштаб трагедии. И как только увидела белые осколки с той самой надписью, скрипнула зубами. Ее глаза налились кровью, как у быка на корриде, а ярко накрашенные губы выплюнули единственное слово: «Дрянь!».
Юля сама не поняла, как все произошло. Она схватила огромный нож, лежащий в мойке и выставила перед собой. И только после испугалась своей поступка.
— Нож положи, — прошипела мать.
— Я… я не хотела… Прости меня, пожалуйста. Я…
—Положи нож. Ты же не хочешь, чтобы кто-то поранился? — голос матери стал на удивление спокойным, даже завораживающим. Словно она сейчас была опытным заклинателем змей, а Юля
