Пронск - Даниил Сергеевич Калинин
Передают его слова верные мужи соратникам. Отпрянули вои от бойниц, и во второй раз град вражеских срезней не причинил вреда русичам. А воевода уж шумит:
– Приготовились!!!
Не так велика длина гродней, защитники которых сражаются с ворогом, услышали они Ратибора и тут же вернулись к бойницам, натянув тетивы. А воевода напряженно замер, слыша в ушах стук собственного сердца и с нетерпением ожидая, когда разомкнутся, опустятся щиты половцев, мокшан да хорезмийцев, открывая их лучников… И только он это заприметил, как тут же зычно воскликнул:
– Бей!!!
Полетели стрелы русичей со стены, ударили дружно в нехристей, вскинувших луки, – есть павшие! Закричали раненые поганые, но меж тем уже бежит ко рву толпа агарян, сжимая в руках вязанки с хворостом… Ратибор отступил назад, прильнул к бойнице, обращенной внутрь детинца, закричал что есть силы:
– Стреляйте, да берите чуть выше – на два пальца!
Мгновение спустя воспарил вверх смертный рой, перелетев через стену… Не менее половины срезней бесцельно рухнули в ров, но оставшиеся ударили во врага, уже забрасывающего препятствие перед собой тугими вязанками. И хотя только четверть стрел нашли цели, раня поганых в руки, ноги да животы (оставшиеся же ударили в щиты, или хворост, или в землю впились), да взвыли вороги громко, отчаянно! И визг этот стал лучшим лекарством для истерзанной волнением души воеводы – бьется Ижеславец, непросто будет ворогу его взять!
…Не менее получаса длится яростная схватка, множатся потери с обеих сторон. Поганые пристрелялись к бойницам и метко, часто бьют по ним, укрываясь за заборолами да щитами соратников. Но и со стен стрельба не стихает – составные луки павших ратников берут в руки свежие вои, стремящиеся вступить в схватку с ворогом, а стрелков за стеной татарские срез-ни и вовсе не достают. Меж тем десятка три, а то и четыре агарян, кто забрасывал ров вязанками хвороста, уже сами покоятся на его дне! Впрочем, тела своих убитых нехристи и сами бросают на стремительно растущий у ворот перешеек, что с минуты на минуту свяжет оба берега рва – и тогда штурмующие подступят уже к самым створкам… Охрип воевода, выкрикивая команды и бодря воев, уже дважды вражеские стрелы, залетевшие в бойницы, с силой били Ратибора в прочную дощатую броню, но пока что силы небесные берегли воя от ран и смерти…
Наконец хворост заполнил ров вровень – и тут же хлынул вперед отряд крепких воев, облаченных в кольчуги да поднявших щиты над головами.
– С бронебойными и долотовидными наконечниками – бей!!!
В очередной раз по команде воеводы лучники со двора детинца ударили по ворогу – ныне они уже хорошо пристрелялись к насыпному перешейку. Взмыл в воздух град стрел, что с легкостью раскалывают деревянные щиты и могут проломить сталь шелома, что прошивают кольчуги, и не менее полутора десятков ворогов пало под ноги соратников да свалилось в ров…
И вновь вскричал громогласно Ратибор, видя, что расстроились ряды поганых, что второй залп соберет большую дань смерти:
– Бей!!!
Град из не менее чем сотни стрел вновь ударил в следующих по насыпи татар, забрав жизни двух дюжин поганых! Но бегущие впереди татары уже достигли ворот, и в створки полетели горшки – горшки с горючим земляным маслом!
Первый, второй, третий… Четвертый и пятый ударили в пламя горючей смеси, уже наполовину охватившее воротины, с некоторым запозданием, но как же ярко вспыхнул огонь, когда содержимое горшков густо растеклось по дереву!
Воевода в ужасе замер, глядя как огонь ползет вверх по башне: еще немного ведь – и перекинется со створок на шатер! Но всего несколько ударов сердца спустя он принял, на первый взгляд, совершенно неправильное, но по сути своей крайне смелое и дерзкое решение:
– Открыть ворота!!!
Сотенный голова Славен, кому поручено было защищать башню и не пустить ворога в крепость, от удивления выпучил глаза, но Ратибор взревел буквально по-медвежьи:
– Я знаю, что делаю! Открыть ворота!!!
Поганые только успели отступить по перешейку к противоположной стороне рва, когда перед их ошарашенными взглядами раскрылись объятые все выше поднимающимся пламенем створки ворот! На несколько мгновений татар охватило замешательство, ибо все происходящее показалось им хитростью урусов, ловушкой… Только непонятно было, в чем заключается подвох. Но затем десятники из числа монголов, увидев удобную возможность отличиться, яростно закричали и погнали вперед отборных воев мокши и половцев, переданных им в подчинение. И последние, уже приученные к тому, что десятников требуется слушаться беспрекословно, побежали к раскрытым воротам в башне урусов, бодря себя яростными криками и в душе надеясь на двойную долю добычи…
Их не встретил даже привычный град стрел – воевода приказал своим лучникам переждать немного. Но вот когда первые поганые, бегущие в плотной толпе, уже практически добежали до прохода, воевода бешено закричал:
– Лей!!!
Дружинники давно разогрели в чане горючее льняное масло, а после им еще долго пришлось поддерживать огонь под ним, ожидая, когда же, наконец, Ратибор прикажет лить его на головы штурмующим! И вот, дождавшись отмашки воеводы, они подняли чан к бойнице, а после опрокинули его содержимое вниз! На головы бегущим татарам, дико взвывшим от боли… И уже совершенно по-звериному заоравшим, когда горючая жидкость, попавшая на вязанки хвороста, мгновенно вспыхнула под их ногами!
А все дело в том, что с ворот вниз стекло немного земляного масла из разбитых татарами горшков, образовав небольшие очаги пламени. И именно на них теперь густо хлынуло масло льняное, мгновенно и ярко вспыхнув!
Испуганно отпрянули поганые, подались назад, в оцепенении взирая на корчащиеся на дне рва, объятые пламенем фигуры соратников, свалившихся с перешейка вниз. Вроде и немного их погибло, не более десятка, однако же сама смерть их была страшна, вселив суеверный ужас в сердца нехристей… И еще не успели прийти в себя агаряне, как очередной град стрел хлестнул по их рядам, калеча и убивая поганых…
У Набатной башни, где и стоял Ратибор, первый штурм был отбит. Хворост, обильно политый маслом, весело пылал, и будет пылать еще долго! Да, теперь пламя уже не утихнет, покуда не сожрет весь перешеек, отрезав крепость от татар… Правда, отныне нет и воротных створок. Но довольно узкий проем вполне можно закрыть рогатками или даже вкопать в землю надолбы – склоненные в сторону врага заостренные колья. К тому же воевода еще не воспользовался телегами с камнем, не бросил в бой он и тяжелых
