Виктор Точинов - Усмешки Клио
Но вернемся к теме.
Северо-запад России вообще, и Ленинградская область в частности, богаты средневековыми крепостями, принадлежавшими в оные времена и новгородцам, и шведам, и орденским немцам. Ям и Копорье, Иван-город и Нарва, Корела и Выборг, Орешек и Старая Ладога... Автор этих строк побывал почти во всех. Взбирался на высоченный донжон Выборгского замка; с грустью бродил по городскому парку Кингисеппа, в который превратилась Ям-крепость – в ограждающих парк оплывших земляных валах с трудом угадываются контуры некогда грозных стен и башен; любовался строгой красотой бастионов Иван-города...
Но самое сильное впечатление, без сомнения, оставляет крепость Копорье. Сильное и странное. При взгляде на мощнейшие, не поддавшиеся ни людям, ни времени стены и башни цитадели поневоле встает вопрос: а зачем ее здесь построили?
И в самом деле: зачем?
Крепости издавна ставили на важнейших, имеющих стратегическое значение путях: морских, сухопутных, речных. Либо – возводили для защиты населения достаточно многолюдных городов – чаще всего возникавших на пересечении подобных путей...
Но второй вариант с Копорьем не проходит – мало-мальски крупных поселений на много верст окрест не наблюдалось, как и мирных жителей внутри стен крепости.
И от торговых путей Копорье весьма удалено. Чтобы убедиться в этом, достаточно бросить беглый взгляд на карту. Крепости Новгорода и Старой Ладоги прикрывают, соответственно, исток и устье Волхова – важнейшей водной артерии на пути из варяг в греки. Ниеншанц, Орешек, Ладскрона надежно блокируют Неву – другой этап того же пути. Причем обходной путь из Ладожского озера в Финский залив – Вуоксинская система – тоже на замке: с одной стороны шведский Выборг, с другой русская Корела. Ям (Ямбург) – на пересечении сухопутного тракта на Ревель и Ригу с рекой Лугой – ниже крепости судоходной. На пересечении того же тракта с Наровой (Нарвой), тоже в нижнем течении судоходной, – сразу две твердыни, на обоих берегах: Иван-город и Нарва.
Лишь Копорье – мощнейшая крепость, превосходящая почти все из вышеперечисленных, не защищает ничего.
Ревельский тракт проходит значительно южнее, до побережья Финского залива полтора десятка километров, а журчащая под крепостными стенами речка Копорка судоходна лишь для бумажных корабликов – и последние несколько тысяч лет отнюдь не была полноводнее...
С военной точки зрения – парадокс. Никто и никогда не тратит время, силы и средства на возведение и защиту никому не нужной крепости. Не бывает такого. Однако Копорье стоит – можно приехать, полазить по стенам и башням, отколупнуть камешек на память...
Может, информация – кто и когда построил крепость – даст ответ: зачем?
Не дает ответа. Нет у исторической науки данных о времени возведения и строителях крепости. Известны лишь первые упоминания о ней в летописях – в 40-х годах XIII века[2]. Именно тогда южные берега Финского залива стали ареной столкновений развернувших «Дранг нах Остен» орденских немцев – с новгородцами, активно препятствующими означенному предприятию. Копорье несколько раз переходило из рук в руки – оставлять в тылу занятую врагом мощную крепость ни русские, ни немцы не желали.
Хотя – кровопролитных штурмов вполне можно было избежать. Фельдмаршал Шереметев, очищавший от шведов Ингерманландию во время Северной войны, мыслил вполне стратегически. И не стал подступать к занятому противником Копорью. Зачем? Шереметев взял штурмом действительно ключевые стратегические пункты, перечисленные выше. А шведский гарнизон остался сидеть за неприступными стенами Копорья, ничем и никому не мешая. Посидели шведы, посидели, доели припасы – и ушли сами.
Крепость стала русской. Подлатали взорванные шведами стены, поставили новые пушки, разместили многочисленный гарнизон... И лишь спустя полвека задумались: а зачем? Ответа так и не нашли. И Екатерина Вторая в 1763 году навсегда исключила Копорье из реестра боевых крепостей. Лишенные пушек стены и башни стали историческим памятником – хотя шведы в то время спали и видели сладкие сны о возвращении Прибалтики, и до последней их попытки реванша было еще далеко...
В отличие от гипотез о происхождении варягов-руси, версий, объясняющих загадочный факт существования Копорской цитадели, у историков немного. Мне удалось раскопать всего три – и ни одна не выдерживает самой поверхностной критики.
Судите сами.
Версия первая: место, на котором стоит Копорье, крайне удобно для обороны.
Действительно, Копорка речка хоть и крохотная, но протекает по дну изрядного каньона с отвесными стенами – и с этой стороны Копорская крепость неприступна. Все так. Но можно исхитриться и возвести замок – вовсе уж для средневековых армий недоступный – к примеру, на самой вершине Эльбруса. Только зачем? Никто и никогда не ставит укрепления там, где их трудно взять штурмом, – и нет иной причины для возведения. Должен быть объект защиты...
Версия вторая: некогда Копорье стояло на берегу залива, а затем море отступило, оставив не у дел прикрывавшую порт крепость.
Версию эту, кстати, упоминает известный собиратель фольклора Синдаловский – как «легенду местных жителей»[3]. Но в других источниках она как-то незаметно перешла из разряда легенд в разряд исторических фактов. Проталкивающим эту мысль гражданам стоило бы съездить в Копорье, оценить рельеф местности. Или хотя бы купить топографическую карту-километровку Ленинградской области – и взглянуть на отметки высот. Высота возвышенности, на которой возведена крепость – 120 метров над уровнем моря, и к заливу она понижается не обрывом, но достаточно полого. Волны тут плескались во времена войн кроманьонцев с неандертальцами – но и те, и другие в возведении долговременных фортеций не замечены.
Версия третья: раньше Ревельский тракт пролегал севернее – через Копорье. Либо – параллельно ему шел другой, второстепенный – опять же через Копорье.
Проблема тут та же: топография. Сухопутные пути в старину прокладывались отнюдь не по кратчайшему геометрическому расстоянию между начальным и конечным пунктом. Кто проезжал по Таллинскому шоссе (проложенному ровнехонько по бывшему Ревельскому тракту) мог заметить – от Невы до Луги дорога не пересекает ни одной речки. Ни одной. Хотя Ленинградская область весьма ими изобилует. Причина проста – шоссе идет по самой вершине водораздела рек, текущих на север (бассейн Финского залива) и на юг (бассейн Луги). Соответственно, у путников не было проблем с весенними и осенними половодьями, сносящими мосты и заливающими броды, превращающими низкие берега в топкие болота. Путешествующие любым параллельным трактом – что севернее, что южнее – хлебнули бы этих проблем сполна. В новейшие времена – когда техника дорожных работ неизмеримо шагнула вперед – параллельная дорога появилась. Но – южнее, через Гатчину – Волосово – Веймарн – Кингисепп. Дорога эта куда богаче насыпями и мостами, чем Таллинское шоссе. И – очищается весной от снега на две-три недели позже, чем идущая по водоразделу. А севернее – через Копорье – путь в Прибалтику так и не проложили. Чересчур местность лесистая да болотистая...
Всё. Других версий, хоть как-то объясняющих причины возведения второй по значимости цитадели северо-запада, у историков нет. Молчит наука, как съели Кука...
Загадка третья. Запорожцы за Невою
Эта история произошла в Смутное время – и тоже из себя весьма смутная.
В главной летописи тех лет – «Новом летописце» – имеется запись за номером 365 «О войне черкасской». Черкасами в смутные времена в отличие от черкесов (т.е. кабардинцев) называли запорожских казаков.
Фабула малоизвестной истории проста:
В 1616-17 годах запорожцы (имена их вожаков летопись не называет) совершили набег на Московское государство. Именно набег, чисто с грабительскими целями. К крупным городам относительно немногочисленное войско казаков не подступало, от прямых столкновений с русскими ратниками уклонялось. Грабили посады, деревни... Вот только за одиннадцать лет войн и мятежей русскую землю успели пограбить все, кому не лень: татары и литовцы, поляки и шведы, профессиональные авантюристы, понаехавшие со всей Европы, и свои доморощенные любители. Запорожцам особой поживы уже не досталось – и их рейд несколько затянулся.
Маршрут пришельцев с Днепра вызывает невольное уважение: Новгород-Северский – Углич – Пошехонье – Вологодский уезд – Вага – Тотьма – Белое море – Каргополь – Новгородский уезд (Новгород Великий) – Приладожье...
Далеконько от дома занесло сородичей Тараса Бульбы... Естественно, в иных обстоятельствах столь вольготно гулять по Русской земле запорожцам никто бы не позволил. Но время было Смутное. Только-только утвердившаяся династия Романовых вела несколько войн одновременно – не считая партизанских действий всевозможных ватаг лихих людей. Прошли времена начала Смуты, когда оторвавшиеся от мирных дел люди вставали на защиту «истинного царя» против «ложного». К 1616 году ватаги так называемых «шишей» грабили и убивали просто из привычки к подобному образу жизни. Конкуренцию им составляли большие и маленькие отряды иностранных наемников, уцелевшие от разбитых воинств всевозможных претендентов на престол – начиная от многотысячного, на регулярно-военный лад организованного отряда знаменитого полковника Лисовского и заканчивая никому не известными бандами в несколько десятков головорезов. И все они грабили и убивали, убивали и грабили...
