Патрик Карман - Тёмный Эдем. Начало
Я не стал сразу изучать содержимое папки. Просто скопировал её на накопитель и наблюдал, как несколько десятков файлов перелетают из компьютера в мой медальон.
Строго говоря, мне вовсе не обязательно было её открывать — я и так знал, что там увижу. Своё собственное имя. Шестеро других — и я.
Я был одним из Семерых.
* * *В последующие месяцы доктор Стивенс и родители изо всех сил старались убедить меня, что стоит только уехать из дома на неделю, и проблемы решатся сами собой. Никто не называл это место настоящим именем, все говорили о «лагере» — ага, как будто речь шла об обычном летнем лагере, где можно плавать на каноэ, стрелять из лука и устраивать весёлые потасовки с друзьями. Но я знал, что там не будет никаких каноэ, никаких стрел и никаких друзей. Я понимал, чего они на самом деле хотят и о чём думают. Они считают, что я неизлечим. Им надоело со мной возиться, они решили: будь что будет, уж какое-нибудь крайнее средство должно подействовать.
— Мы надеемся на положительный результат, — сказал отец, всем видом показывая, как сильно он хочет добиться от меня согласия, и таким тоном, как будто мне десять лет и мы с ним лучшие приятели. —
Доктор Стивенс считает, что всё получится, и мы ей верим. Просто попробуй.
— Расскажи Уиллу про этого Рейнсфорда, о котором она говорила, — добавила мать, беря его за руку.
— Двадцать лет назад доктор Стивенс училась у очень хорошего специалиста, настоящего гения. Он разработал специальную программу, особый курс лечения, и занимается им неподалёку от Лос-Анджелеса. Это очень дорогое лечение. Но благодаря доктору Стивенс тебя возьмут практически даром.
— Вот видишь? Мы желаем тебе только самого лучшего, — добавила мать.
— А почему я не могу поехать один?
— Потому что это особая программа, в ней должны работать вместе сразу несколько человек, — настаивал отец. — Это не как встречаться с доктором Стивенс. Всё по-другому.
— Ну, то есть групповая терапия. Как для сумасшедших.
Отец вырвал у мамы руку и вышел на кухню, но потом вернулся и упёрся руками в стол, за которым сидели мы с мамой.
— Просто подумай об этом, ладно? Мы считаем, что так будет лучше для тебя.
Шли недели, я пытался отговорить родителей, но дней за пять до отъезда понял, что они всё равно не оставят меня дома. Я узнал это от младшего брата — тот обладал настоящим даром чувствовать настроение отца с матерью.
— Ну что, едешь? Уже решено, — сказал он.
Мы сидели на полу в моей комнате и играли в «Берсерка»[2] на старенькой приставке «Атари-2600», которую я купил через eBay. Брат, как обычно, натянул свою светло-зелёную бейсболку на самые уши, так что волосы торчали из-под неё во все стороны. Игра, как многие древние видеоигры, издавала изумительные роботизированные звуки — так бы и слушал её сутки напролёт! Когда роботы обнаруживали героя, они начинали монотонно кричать: «Тревога! Нарушитель! Тревога! Нарушитель!» Звуки были такие, как будто кто-то говорил скрипучим электронным голосом прямо в работающий вентилятор.
Я на столько очков обогнал брата, что уже начинал его немного жалеть — а зря. Никогда не жалейте младших братьев, обыгрывая их, потому что в конце концов они обязательно с вами расквитаются.
— Точно? — переспросил я, не отводя глаз от очередного робота, расхаживающего по экрану.
— Ну, у них такой вид. Наверняка.
Кит был высоким тринадцатилетним подростком, пользующимся заслуженной популярностью среди своих сверстников. Тихий и спокойный, как и я, но более ловкий и сильный, однажды он проиграл мне в аэрохоккей, стоявший у нас в гараже, — если подумать, это не такое уж моё достижение. Следующее, что я помню, — как он прижимает меня лицом к полу баскетбольного зала, а это уже куда обиднее.
— Да ладно, подумаешь, съездить на неделю, — сказал он, вставая, но не отрываясь следя, как я играю, — запоминал мои приёмы, потом с их же помощью меня и обыграет. — От этого не умирают.
Когда я обернулся, он уже вышел — словно призрак, который приносит ужасную весть и тут же исчезает, чтобы его нельзя было переспросить. Иногда мне кажется, что старший брат — это Кит, а не я.
Я сел за стол и уставился в окно, ожидая, пока загрузится ноутбук. Следующие три часа я неотрывно слушал голоса Семерых, включая свой собственный, и играл в «Берсерка». В голове у меня всё путалось, я погружался в море лиловых роботов и страхов, о которых не имел ни малейшего представления.
* * *Мариса Сорренто, сидевшая напротив меня на заднем сиденье фургона, в котором мы выезжали из Лос-Анджелеса, конечно же, и не подозревала, что мне многое о ней известно.
Её голос, как и голоса остальных, удивил меня, когда я тем утром услышал его вживую. Я думал, каково это — увидеть человека, которому принадлежит голос, ставший знакомым, увидеть, как он выглядит, посмотреть ему в глаза. Голос Марисы Сорренто, кстати, понравился мне больше других и даже показался красивым.
— Вот ты бы мог поверить, что родители подкинут нам такую подлянку? — спросила она.
Но ответить я не успел, меня перебили:
— Да может, там весело, как в лагере.
И этот голос был мне знаком. Алекс Хирш, родители которого явно использовали ту же тактику, что и мои. Учитывая то, что я знал про Алекса, и ещё то, что мы направлялись куда-то в безлюдный лес, казалось удивительным, что он до сих пор не распахнул дверь и в ужасе не выпрыгнул на дорогу.
Сидевшие впереди продолжили разговор, а моё внимание переключилось на Марису. Судя по имени и фамилии, девушка была латиноамериканского происхождения, хотя если бы я не знал этого, то ни за что бы так не подумал. Мягкий, почти совершенный голос, под стать нежной смугловатой коже. Но если внимательно прислушаться, то он всё-таки выдавал в ней человека, который тщательно пытается скрыть следы какого-то акцента. Насколько я знал, Мариса жила с матерью и сестрой, а отец их скончался несколько лет назад при загадочных обстоятельствах. Карие глаза девушки — тёмные бездонные колодцы — смотрели прямо на меня, словно Мариса до сих пор ждала моего ответа. О чём же она меня спрашивала?
Вот ты бы мог поверить, что родители подкинут нам такую подлянку?
Я покачал головой. Нет, я бы не мог в это поверить. Но вопрос прозвучал уже давно, и мой ответ оказался бы совершенно невпопад.
— Всё нормально? — спросила она, прищуриваясь.
— Да, — выдавил я. — Всё нормально. А ты как?
Какой я болван! Кровь бросилась в лицо, а язык еле шевелился, словно рот был наполнен песком.
— Не знаю, — ответила она, слегка мотнув головой; волосы её, собранные в хвост, качнулись взад-вперёд. — Тебе не кажется, что всё это как-то странно? Я ни с кем из них не знакома!
Это оказалось очень мило с её стороны, как если бы мы были уже знакомы. Мы и они. Жаль только, что у меня едва не онемело горло. Такое ощущение, словно я потягиваю холодный шоколадный коктейль через соломинку.
— С тобой точно всё в порядке? — переспросила она, отодвигаясь, словно испугавшись, что меня вот-вот вырвет прямо на её ветровку. В голове у меня вдруг пронеслась мысль, что я, пожалуй, не единственный в этом фургоне, кому что-то известно о происходящем. Почему, когда я пытался перевести дыхание, все вдруг сразу посмотрели на меня? Эти парни и девушки казались больными, больными страхом или даже чем-то похуже.
Что не так с Уиллом Бестингом? Эй, посмотрите на него! Нет, серьёзно, вы только гляньте!
Я приказал себе успокоиться. Я знаю, что всё в порядке, волноваться не о чем. Эти люди видят меня впервые, я ни с кем из них раньше не встречался. Они и друг с другом-то никогда не встречались, так что о заговоре даже речи не идёт. Я знал их лучше, чем они — сами себя. Я знал их тайны и их страхи. У них были такие же проблемы, как и у меня, если не хуже.
Если доктор Стивенс и родители действительно хотя бы на секунду поверили, что я согласился провести неделю с этими людьми, то они ошиблись.
Я скорее согласился бы на пруд с пираньями.
* * *Я отвернулся и уставился в окно, представляя, как Кит сейчас сидит у меня в комнате и уничтожает роботов. Через неделю, когда я вернусь, длинный список рекордов наверняка будет обновлён, и на экране загрузки игры больше не будет написано
УИЛЛ
УИЛЛ
УИЛЛ
и ещё несколько раз УИЛЛ.
Но и имя КИТ там повторяться не будет. Нет, так просто это не делается. Младшие братья гораздо умнее и хитрее. Все десять строчек будут заполнены примерно следующими словами:
НУ
ДАВАЙ
ОБГОНИ
МЕНЯ
ТЕПЕРЬ
КИТ!
КИТ!!
КИТ!!!
КИТ!!!!
КИТ!!!!!
Нужно было запереть дверь и вылезти через окно, чтобы он не трогал мои вещи.
