Александр Тестов - Варяги

— Павел, можно просто Паша, — пожав руку, гордо произнес тот.

— Вот и познакомились, — резюмировал ролевик. — А теперь, внимание, тост! За наше случайное знакомство!

Все трое расплылись в довольных улыбках, вспомнив слова из известного кинофильма. Три пластиковых емкости коснулись друг друга, всколыхнув не осевшую пену, и парни залпом влили в себя хмельной напиток.

Становилось душновато, в воздухе ощущалось приближение грозы. Темнота опустилась кромешная, мрачные тучи закрыли и звезды, и луну. Участники фестиваля, приняв последнюю дозу горячительного, стали укладываться по палаткам и шатрам, лишь самые стойкие продолжали держать оборону у затухающих костров. Оборону держали крепко и задорно. Кто-то из украинских друзей огласил замковое пространство старинной озорной песенкой:

Ты казала в понедилокПидем разом по барвинок.Я пришел, тебе немаПидманула, пидвела.Ты ж мене пидманула, ты ж мене пидвела,Ты ж мене, молодого, с ума-розума свела.

А так как ночное бдение не возможно без девушек, то и в ответ тут же раздалось:

Я ж тебе, я ж тебе пидманула,Я ж тебе, я ж тебе пидвела,Я ж тебе, я ж тебе, молодого, с ума-розуму свела.

Содержимое бочонка, принесенного Павлом, неизбежно заканчивалось, а гроза неизбежно надвигалась. Прошло не больше часа со времени их общего знакомства, а они уже успели порядком «набраться» и теперь совсем по-приятельски обсуждали предстоящий завтрашний бугурт.

Ты казала у ви второк поцелуешь разив сорок…

Однако предвкушения воинских забав не очень радовали туриста, его потянуло на приключения и именно сейчас:

— А полезли на башню, — предложил изрядно захмелевший Павел, указывая в сторону, туда, где неясно виднелись очертания выборгской башни святого Олафа.

— Ты чо? Нас же не пустят! — заплетающимся языком пробормотал реконструктор.

— Пустят! — почти твердо произнес Вадим, пытаясь ударить себя кулаком по коленке и промахиваясь. — А не пустят — возьмем штурмом.

— Точно, штурмом! Пошли, — скомандовал турист, поднимаясь первым.

Ты казала у ви второк поцелуешь разив сорок…

Сверкнула ослепительная молния, на секунду стало светло как днем. А через мгновение где-то совсем близко громыхнуло.

— Вот, и ваш Один или как там его… тоже согласен! — указав пальцем на небо, произнес Пашка, хватаясь за друга, чтобы не упасть.

— Точно! — подтвердил друг.

— Железно, — кивнул Андрей.

Ты казала во середу пидем разом по череду…

На преодоление непреодолимого препятствия в виде тети Глаши, которая на просьбу пропустить их в башню отреагировала как истинная валькирия, ушло почти двадцать минут. Тетя Глаша, как истинный сторож, вооружившись метлой, пыталась преградить путь троим нагло рвавшимся внутрь бойцам.

— Не пущу! — кричала она, отбиваясь от наседавшей на нее троицы.

В небе опять громыхнуло, и сверкнула молния. Брать башню действительно пришлось штурмом.

Ты казала у читверг пидем разом на концерт…

В итоге Вадим и Андрей обошли ее с двух сторон, пока Павел атаковал «в лоб».

Дверь за спиной пожилой валькирии скрипнула, она обернулась, и друг ролевика юркнул под грозно занесенной метлой. Воссоединившись, троица проскочила вовнутрь башни, и дверь перед носом бабы Глаши закрылась.

— У-у-у, ироды окаянные….

Ты казала у читверг пидем разом на концерт…

Для хмельного организма путь на самый верх был тяжел и труден — шутка ли такая куча метров вверх, да по крутой лестнице. Преодолевая пролет за пролетом, все трое наконец выбрались на крышу башни, вернее, на ее карниз шириной в метр. Пока они превозмогали этот сложный путь, гром раздался еще несколько раз.

Ты казала у пятницу пидем разом у светлицу…

— Красотища, — первым воскликнул реконструктор, выйдя на смотровую площадку.

— Что есть — то есть, — подтвердил Вадим.

Павел промолчал. Небо очередной раз озарилось яркой вспышкой, и друга ролевика стошнило. Он перегнулся через перила и с высоты птичьего полета исторгнул из уст своих все содержимое желудка. И тут снова громыхнуло. Два недавних противника по турниру тут же схватили Павла за руки, чтобы тот не свалился вниз. С неба, за мелькнувшей молнией, упали первые крупные капли летнего дождя.

Ты казала у субботу пидем разом на работу…

— Ну, ты как? — спросил друга Вадим. — Живой?

Павел откашлялся, сплюнул, но сказать ничего не смог.

— Эк угораздило же тебя, — не унимался друг, — небось, в лагере водки выпил?

Пашка обреченно кивнул. Вновь сверкнула молния.

Ты казала у нидиле пидем разом на висилье…

— Это ты зря, — пожурил его реконструктор, — водка с пивом…

Последних его слов никто не расслышал, громыхнуло совсем рядом, да так, что заложило уши. Затем опять сверкнуло, больно резанув по глазам. Павел совсем ослаб и тяжело повис на руках друзей. Следующий громовой удар почти оглушил. А очередная молния электрической стрелой врезалась в карниз башни всего в двух шагах от парней. От удара металлический карниз задрожал, и все трое, не устояв на ногах, припали к ограждению. Решетка не выдержала напора трех крепких тел и прогнулась. Звуковая волна дрожью отозвалась во всем теле.

— Ложись! — крикнул Вадим реконструктору и стал заваливать на себя повисшее на руках тело Пашки. Дождь пошел чаще, яростно забарабанив по жестяной кровле башни, и мгновенно намочил весь карниз.

Молния вновь метнула свои стрелы, а очередной оглушающий удар, казалось, накрыл всю вселенную. Не выдержав испытания, карниз прогнулся, и по скользкой поверхности все трое скатились до перил. Только сейчас Вадим заметил, что держит Пашку один. Андрей, отпустив его, двумя руками вцепился в ограждение, пытаясь удержаться, чтобы не упасть вниз.

— Славно погуляли, — едва слышно произнес Вадим, и в следующую секунду перила ограждения со скрежетом оторвались от карниза.

Первым начал падать Андрей, а тело Пашки поползло, увлекая следом за собой и Вадима. Ролевик пытался ухватиться одной рукой за сам карниз, но рука предательски соскользнула.

Вадим слышал дикий крик летевшего камнем вниз реконструктора, и из его рта невольно вырвался не менее душераздирающий вопль отчаяния. В воздухе его развернуло, и теперь он летел лицом к земле, видя, как быстро приближается булыжная мостовая замка. «А ведь иногда люди выживали, падая и не с такой высоты», — обманчиво мелькнула спасительная мысль в унисон со вспышкой молнии. Он уже был готов встретиться с землей, успев подумать, что падает как-то неестественно медленно, но страх и следующий раскат грома заглушил все мысли и лишил сознания. Уже где-то далеко в холодном и бесчувственном космосе горланили румяные девки:

Я ж тебе, я ж тебе пидманула,Я ж тебе, я ж тебе пидвила,Я ж тебе, я ж тебе, молодого, с ума-розума свела.

Метеоритный дождь из ярких, стремительно мелькающих звездочек проносился мимо и затихал.

Я ж тебе, я ж тебе, я ж тебе, я ж тебе…

Часть первая Осознание себя

Их домы вихорь разметал,

Их гробы срыли плуги,

И пламень ржавчины сожрал

Их шлемы и кольчуги;

Но дух отцов воскрес в сынах,

Их поприще пред нами…

Мы там найдем их славный прах

С их славными делами.

Глава первая А кто здесь Кукша?

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

Первым пришел в себя Павел. Конечно, спать ему еще очень хотелось, но похмельная жажда и полный мочевой пузырь не задержали его в мире грез. Он лежал на спине, и оттого яркий солнечный свет резал разомкнутые с трудом глаза. Павел прикрыл их рукой и взглянул вверх. Над головой, в нежно-голубом небе медленно плыли дымчатые облака. Он лениво повел головой по сторонам, стараясь не встряхнуть похмельный мозг. Его окружала невысокая зеленая трава и какие-то голубенькие цветочки. Трава еще не совсем просохла от утренней росы, и Паша запустил в нее обе руки. Когда ладони достаточно увлажнились, он обтер ими лицо и свои иссиня-черные волосы. Стало немного легче — включился слух, и недавний фестивальный турист услышал веселый щебет десятков птиц и заливные трели кузнечиков. Он напряг слух, прислушался. Окружающая природа шевелила листвой и травой, нашептывая что-то странное: «Я ж тебя, я ж тебя…»