Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро…
– Вам следует лечь обратно, Александр! Завтрак будет только после осмотра…
И уже обращаясь к кому-то снаружи, попытался приветливо улыбнуться:
– Прошу вас, Полиэвкт Харлампиевич!
"Одуреть, что за имя…"
Вошедший мужчинка лет 50-60, в коричневом сюртуке, с накинутой поверх него серовато-белой накидкой, сразу начал вежливо-приторно улыбаться.
– Ну-с, как ваше самочувствие?
– Благодарю… доктор, хорошее.
– Где-нибудь болит? Голова, живот? Нет?!?
– Нет, ничего такого…
– Что с вами приключилось, не помните?
– Вообще ничего… доктор.
– Хм… Ну что же, давайте, голубчик, я вас осмотрю…
После стандартного осмотра – язык, глаза, уши, послушать сердце, посчитать пульс, и всё это со значительным и глубокомысленным видом (а то как же, такое светило медицины…), доктор, а скорее всего – простой врач, призадумался, мучительно решая. Лечить пациента или пускай живёт?
– Ну, я думаю… что… всё плохое уже позади, гм-гм… Нервический припадок, видимо. Да-с. Покамест ещё немного полежите, мало ли? Да-с. А утром я вас ещё напоследок осмотрю, и… Кхм, да. Николай Исаакович, продолжим обход?
Минут через пять после них появился и служитель с долгожданным завтраком. Черт!!
"Всё-таки, у всех больниц есть что-то общее. Там пичкали овсянкой, и здесь она, родимая"
К счастью, был ещё и сладкий чай, с парой кусков белого душистого хлеба. И на обед с ужином тоже…
* * *"Если тут больных так рано будят, во сколько же здоровые подскакивают!?!"
За окном было ещё темно, когда его растолкал бодрый старичок с лёгким ароматом перегара.
– А?
– Вашбродь, пожалте освежиться.
– !?!?
Жестяной тазик-купель, ведёрко с теплой водой и полотенце уже привычно сероватого оттенка. Местный заменитель душа…
Только ушел лазаретный служка – тут же появился господин доктор.
– Ну-с? Как вы себя сегодня чувствуете?
– Спасибо, гораздо лучше, чем вчера.
– Похвально, похвально. Встаньте… повернитесь… Так, прошу вот сюда, поближе к свету. Ну что же… могу вас порадовать, голубчик, вы полностью здоровы… Да-с! Того, что с вами приключилось, вам стыдится не следует, поверьте. Все таки выпуск из Павловского – это… э… не рядовое событие, да-с. Гха… Э… да. Таким вот образом, да-с.
Так что после завтрака, господин корнет, вы можете покинуть лазарет, да.
– Благодарю вас, Полиэвкт Харлампиевич!
– Ну что вы, голубчик, пустяки, право же…
Завтрак молча принесли, молча плюхнули деревянный поднос на прикроватную тумбочку и так же молча удалились. Сервис, однако! Едва он запихнул в себя неопознанную размазню с тарелки и прополоскал рот чаем – тут же доставили одежду.
"Под дверью что ли, стояли да прислушивались?"
Белая рубаха-куртка и тёмно-зелёные штаны. Тесноватая бескозырка, сапоги, начищенные и натёртые так, что нужда в зеркале отпала. Ремень опоясал талию… руки делали всё сами, без участия разума. Лёгкий мандраж растворился в нахлынувшем безразличии.
– Веди.
Служка, подскочив (задремал, наверное), вытянулся, как мог:
– Слушаюсь, Ваше Благородие!
Шагая за шустро ковыляющим дедком, бывший пациент попутно рассматривал лазарет: окрашенный жёлтой краской деревянный пол, бежевая на стенах, а всё остальное – в грубой извёстковой побелке, даже откосы на окнах. Непонятный кислый запах повсюду…
"Чистенько и бедненько, нда".
Пара длинных коридоров, узкая и крутая лестница без перил – и в глаза ударил яркий свет утреннего солнышка.
– Благодарю.
– Рад стараться, Вашбродь! Велено напомнить – вас ждут в канцелярии!
"Чем раньше отсюда исчезну, тем для меня лучше будет. Ага, вроде туда надо…"
Угрюмо-серое двухэтажное здание напротив лазарета и впрямь оказалось канцелярией – навстречу попались двое письмоводителей и важный господин с пухлой папкой в руках, подсказавший, куда пройти.
– Подпоручик князь Агренев, Александр Яковлевич?
Мелкий (по внешнему виду) чиновник изобразил полное равнодушие и вселенскую скуку
"Мм… как там по-уставному?"
– Так точно.
– Всё давно готово. Попрошу расписаться. С вас вычет за порчу казённого имущества… это я про те царапины на винтовке Бердана. И здесь… и в этом ордерочке… Вот – это ваши бумаги!
На стол перед корнетом небрежно кинули большой толстый конверт.
– Вам следует поспешить, господин казначей будет присутствовать ещё час, не более…
Выяснив, где он сидит, энергично двинулся за денежкой. Побольше бы таких сюрпризов – или почаще…
Казначей в чине надворного советника (работает "автопилот-то!") при виде Александра недовольно скривился, но без проволочек выдал, три раза перед этим пересчитав, аж двести рублей – и тут же стал демонстрировать, как он занят. То есть шуршать бумагами, переставлять чернильницу на столе, и всё такое в том же духе.
"Ну-ну, какой артист пропадает… да практически никакой. Так! Как бы ещё до своей комнаты добраться. Попробовать пойти автопилотом?"
Увы, автопилот поломался на подходе к… казармой ЭТО обозвать было нельзя – уж очень сильно мешал веселенький лиловый цвет стен и ухоженные клумбы с цветами на входе. Помогла наглость – она же, как известно, второе счастье. Наглость – и дежуривший на входе нестроевик. Вежливо кивнув в ответ на приветствие, Александр добродушно улыбнулся:
– Не заняли ещё мою обитель?
– Никак нет…ээ… Ваше Благородие!!
– Да ладно тебе, не тянись… Второй курс?
– Разъехался. Два дня ещё тому…
– И где теперь мои вещи?
– Ну… у господина фельдфебеля на сохранении.
– А где он – не знаешь?
– Ну… у себя должон быть…
Подарив оставшемуся безымянным вахтёру на прощание армейскую мудрость всех времен и народов о том что -Солдат спит, а служба идёт-, князь отправился в фельдфебельские апартаменты. Уверенным шагом, неспешно и с некоторой ленцой… стараясь при этом не напрягаться слишком уж сильно при виде очередного встречного солдата-нестроевика, с тряпкой или метёлкой в руках, и не забывать отмахивать им приветствие. Хранитель его вещей был немногословен. Указав номер двери, и уверив, что все вещи в целости и сохранности (тумбочку так прямо от кровати забрали, не заглядывая), фельдфебель небрежно козырнул напоследок и резво отбыл в неизвестном направлении, терроризировать подчинённых. Добравшись до заветной двери, Александр слегка удивился. Она была на надёжном запоре, в виде громадного и как бы даже ни чугунного шпингалета.
"Да. До люкса далеко. Но всё же лучше, чем в больничке… а, нет, не лучше…"
Комната хоть и была просторнее, но имела небольшой недостаток… или несомненное достоинство, кому как. Её стены на полметра не доходили до потолка, позволяя легко пообщаться со своими соседями, или подсмотреть. Впрочем… до последнего тут наверняка ещё не доросли. Кровать, рядом его тумбочка, маленький стол, кривоватый стул. У входа громоздится немаленький и сильно рассохшийся шкаф, рядом на стене – узкое зеркальце. Дом, милый дом… Бросив конверт на стол, к лежащей там стопочке книг, он завалился на койку. Уф, устал!!! Мыслей не было никаких. Вроде и надо бы удивляться, паниковать, строить планы, всячески суетится… Всё это заслонило собой угнездившееся в глубине души равнодушие. Лениво текли мысли:
" Как всё странно… может с ума сошёл? Такие реальные глюки… последнее, что помню – грозовое небо… А потом что?".
От попыток хоть что-то прояснить жутко разболелась голова, резко, неожиданно.
– Ё…й в рот, на…, вы…!!!
Кто-то ойкнул за дверью и с громким топотом убежал. А ярость… ярость прошла так же быстро, как и появилась, забрав с собой и равнодушный настрой.
"Поживём-увидим"
Присев за стол, он стал потрошить конверт – что там у нас? Офицерская книжка… хех, предтеча военного билета. Новенькая, типографской краской пахнет. Дальше. О! Предписание!!! Любопытно, любопытно…
Корнету князю Агреневу, получением сего явится к месту службы: Царство Польское, третий Варшавский округ, Келецкая губерния, штаб четырнадцатой Ченстоховской бригады, не позднее первого июля сего года.
Неразборчивая подпись на полстраницы и скромная блямба синей печати.
"Опа! Так я корнет или подпоручик? Непонятно… И по времени – я опаздываю, или можно не торопиться? А год-то какой?!?. Что-то подсказки нету… Так, посмотрим в военном, то есть в офицерской книжке. Ага… одна тышша восемьсот восемьдесят шестой. О как! А родился я… в шестьдесят восьмом. Восемнадцать, значит…"
Третий Варшавский округ… непонятно откуда появилась твердая уверенность – пограничники.
" Опять автопилот шалит? Ладно, мелочи… Погранцы – это очень даже неплохой вариант, обычная пехота была бы куда хуже. Или, упаси Господи, кавалерия или артиллерия – я ж там не в зуб ногой. О службе в ВМФ даже думать страшно! Пограничники… видимо поэтому и корнетом записан. Да уж. Вот интересно: учебную программу училища… как там его… ах, да – Павловского! Помню отлично, а когда у тела день рождения – нет?!! В плюсик пойдет ещё и место службы – там меня никто не знает, а следовательно и не заинтересуется, почему это поведение и манера общения подпоручика… нда, корнета. Корнета князя Агренева, так сильно и резко изменилось. А через годик-два на все вопросы будет железная отговорка: всё течёт, всё меняется! Ладно, что там далее? Хм, билет на поезд Петербург-Варшава. Мило, очень мило. Хотелось бы надеется, что достанется купе, а не плацкарт. Или его тут ещё не изобрели? Время… шесть часов пополудни, первый перрон, открытый билет сроком на месяц. Не понял… пополудни – это как? Ах, это восемнадцать часов… время ещё есть, успею"
