Андрей Родионов - Святой воин
Словом, в рубке лоб в лоб, когда сила на силу, меч на меч и никаких подлых лучников, галлы должны были бы просто смести британцев, растоптать, изничтожить, вмять в грязь... Эту битву историки впоследствии назвали вторым Азенкуром, и горький плач прошел по земле французской, ведь почти никто из ушедших в бой обратно не вернулся. Развеялся сладкий миф о том, что островитяне побеждают лишь благодаря йоменам с длинным английским луком. При Вернейле рыцари сошлись грудь в грудь, и долгие семь часов битвы никак не могло решиться, чья же возьмет. Уже на закате британцы одолели, и самые строгие ревнители рыцарской чести признали, что то был честный бой. Честнее не бывает, ведь против каждого английского рыцаря бились двое французских. Герцог Алансон попал в плен, семь тысяч французских рыцарей было убито на месте, еще пара тысяч попала в плен. Все шесть тысяч шотландских наемников полегли на поле боя, не пытаясь отступить, не желая сдаться, не требуя пощады. Ведь дрались-то они не за Францию, а против Англии.
Вот так в битвах под Кравеном и Вернейлем французы потерпели страшнейшие поражения, а к 1425 году у них просто не осталось боеспособной армии. Наконец-то англичане раскатали галлов в тонкий блин. Беззащитная Франция покорно лежала пред захватчиками, а герцог Бедфорд злорадно потирал сухие ладошки и вовсю строчил приказы, назначая губернаторов в города и провинции покоренной Франции. Он еще не знал, что младший братец Глочестер, лорд-протектор Англии, наконец-то решил жениться.
Три года назад юная графиня Жаклин Фландрийская сбежала в Лондон от опостылевшего мужа. За герцога Жана Брабантского ее выдали в нежном возрасте пятнадцати лет, супруг и не скрывал, что женится не столько на ней, сколько на землях, получаемых в приданое. И каких землях! Графство Эны и Голландии — богатейший кусок Франции, основа текстильной промышленности всей Европы. Густо населено оно трудолюбивыми купцами и ремесленниками. Что и говорить, лакомый кусочек удалось заглотить! А графиня... да что в ней проку, в худосочной, между нами говоря. То ли дело спелые грудастые поселянки, вот где есть за что подержаться.
Герцог Брабантский не баловал вниманием молодую жену, посвящая свободное от охоты время бабам и пирам. Обычная история в то грубое время, когда рыцарским женам оставалось лишь заниматься хозяйством, растить детей да принимать тайком статных менестрелей и безусых оруженосцев. Но с Жаклин у него нашла коса на камень! Года не прошло, а шестнадцатилетней графине уже до смерти надоел грубый мужлан, что обожает лишь пьянки и охоту. Уши в трубочку сворачивались от его сальных шуток и грохочущего смеха, хотелось поклонения, балов до утра, стихов с серенадами и моря шампанского!
Не долго думая, Жаклин сделала супругу ручкой и перебралась в английское королевство. Увлеченный селянками муж не сразу и заметил, что супружеское ложе опустело. Едва оказавшись в Лондоне, графиня мигом развелась с опостылевшим супругом и тут же занялась обустройством личной жизни, благо по праву рождения красавица принадлежала к высшей знати. Жаклин поводила точеным носиком по сторонам и тут же нашла вполне подходящего кандидата в мужья. Это был дядя малолетнего короля, герцог Глочестер, лорд-протектор Англии, мужчина собой видный, деликатный и не без образования. К тому же еще не старый и очень, очень богатый. Словом, дело сладилось.
Прекрасно известно, что в Греции есть решительно все, начиная от дутого золота и заканчивая норковыми шубами. Зато любая из дорог ведет в Рим. Англичане сухи и надменны, а из гостей уходят не прощаясь. Немцы некрасивы, воинственны и педантичны, а итальянцы вообще не знают, чего хотят. Каждую минуту макаронники требуют от любимых то распахнуться до пояса, то прикрыться с головой.
Американцы тупые, зато русские могут выпить сколько хочешь без всякого ущерба для здоровья. Французы же не дураки вкусно поесть, а в области амурных наук лягушатники далеко оставили позади и «Кама Сутру» и «Ветку персика». Скажу больше, есть обоснованное подозрение, что именно галльские эмиссары в стародавние времена обучили доверчивых туземцев всяким грязным «французским штучкам», в результате чего население Индии и Китая чудовищно поперло вверх.
Графиня Жаклин в совершенстве владела всеми любовными премудростями, живи она тремя столетиями позже, ее с полным основанием назвали бы прекрасным дитем порока. Юная фландрийка, на диво искушенная в любовных утехах, с легкостью оттеснила от властителя Англии блеклых британских нескладех, а герцог с изумлением обнаружил, что постель — чуть ли не последнее из мест, где влюбленные могут предаваться страстным восторгам. Для чего же тогда придуманы кресла, столы и портшезы?
Дошло до того, что наместник Англии насмерть рассорился с родным дядей, кардиналом Бофортом. Властному старцу не по душе пришлась шустрая французская разведенка, ну и шут с ним, с дурнем старым! Отныне герцог месяцами не занимался государственными делами, прекрасно проводя время на балах и приемах, а рядом с ним была одна лишь Жаклин, сердечный друг, души услада! Итак, двое влюбленных самим небом были созданы друг для друга, а потому через три года гражданского брака, когда английское королевство начало уже приходить в некоторое запустение, наконец-то соединили руки и сердца.
Лишь одно омрачало безоблачное счастье: Жаклин и герцог Брабантский после развода не поделили имущество. Графиня требовала обратно земли Эны и Голландии, со всеми их обитателями, замками и богатствами. Бывший муж осыпал ее в письмах грязной бранью, но приданое упорно не возвращал, считая его справедливой компенсацией за перенесенные в браке тяготы и лишения.
Не на шутку обидевшись за любимую, герцог Глочестер собрал личное войско, и после короткой победоносной войны его наемники выперли из Фландрии всех посторонних, а кто не хотел убраться по-хорошему, тех, в назидание, повесили. Кого за ноги, а кого и за шею, тут уж как получилось. Благо промышленная революция только начиналась и деревья в Европе еще не успели вырубить под корень. Наемники Глочестера гнали назойливых поганцев аж до самого Брюсселя, бывший муж еле успел захлопнуть городские ворота перед самым их носом. Ему было чего опасаться, ведь разгоряченный новобрачный пообещал лично кастрировать герцога Брабантского ножницами для стрижки овец, если тот еще хотя бы раз косо глянет в сторону бывшей жены.
Оскорбленный и обобранный муж тут же пал в ноги любимому кузену и верному другу англосаксов герцогу Филиппу Бургундскому, слезно жалуясь ему на английского беспредельщика. Мол, угомони соратника по борьбе, а главное — отбери у хулигана острый предмет! Филипп страшно обиделся за кузена Жана, а потому отозвал бургундское войско из соединенной армии. Вместо штурма французских замков и городов бургундцы принялись отвоевывать Эну и Голландию у вероломного союзника и отняли-таки приданое взад.
Закусивший удила наместник Англии провел новый набор наемников и вновь выпер из спорного графства всех посторонних к чертовой матери. К этому моменту потери заколотыми, застреленными и зарубленными с обеих сторон насчитывались уже сотнями, — похоже, в Европе назревала очередная заварушка. Протяжно запели трубы, загрохотали барабаны, по всей Бургундии объявили сбор ополчения. Вернуть кузену отнятое барахлишко — святое дело.
Страсти накалились до крайнего предела, о завоевании Франции все позабыли напрочь, а недавние добрые друзья были готовы зубами вцепиться друг другу в глотку. Только чудом бургундцы не вступили в войну с англичанами. Целых три года бывшие союзники никак не могли договориться, кому же будет принадлежать Фландрия, в итоге дело как-то решилось в пользу брошенного мужа. Герцог Бедфорд примирил младшего брата с Филиппом Бургундским, но далось ему это нелегко. Восстановить прежние сердечные отношения не удалось, после происшедшего остался какой-то неприятный осадок.
К слову сказать, когда англичане попросили помочь в осаде Орлеана, Филипп нехотя разрешил им нанять в Бургундии полторы тысячи воинов, но воевали те уже за английские деньги. А когда в ходе осады Филипп попытался выступить посредником между жителями осажденной Жемчужины-на-Луаре и британцами, герцог Бедфорд жестко оборвал его, мол, не лезь не в свое дело, Орлеан — моя добыча. Да, дружба кончилась. Разумеется, все это время и речи не могло быть о новых завоеваниях во Франции, Англия и Бургундия во все глаза следили друг за другом, а спали вполуха, опасаясь предательского удара в спину. Вот уж поистине, вор у вора...
Вот так одна на редкость смазливая девица ухитрилась стравить англичан с бургундцами, расколола сплоченную коалицию, подарив истерзанной войной стране самую драгоценную вещь на свете — время. И пусть седобородые историки ныне гнусаво бормочут, что все произошло случайно, мы лишь усмехнемся. За три относительно мирных года, пока Англию, Бургундию и Фландрию лихорадило из-за прекрасных глаз и упругой попки графини Жаклин, французы с нуля сумели восстановить уничтоженную армию, укрепили городские стены, отлили новые пушки. А главное то, что в стране как из-под земли появилась Орлеанская Девственница.
