Дерек Ленди - Сыщик-скелет идет по следу
– Вы говорите так, будто меня знаете.
– Ты волевая, умная, у тебя острый язык, тебе не важно, что о тебе думают разные дураки… Это напоминает тебе кого-нибудь?
– Да, моего дядю.
– Интересно, – сказал он, – именно этими словами он мне описывал тебя.
Рука в перчатке скрылась в кармане и достала красивые карманные часы на тонкой золотой цепочке.
– Мне нужно идти, – сказал человек. – Было приятно побеседовать с тобой, Стефани. Удачи тебе, кем бы ты ни решила стать.
– Спасибо, – ответила Стефани, немного смутившись. – Вам тоже.
Она почувствовала, что он улыбнулся, хотя его рот по-прежнему был закрыт шарфом. Человек вышел из комнаты и оставил ее одну. Она никак не могла оторвать взгляд от места, где он только что стоял. Кто это был? Она ведь даже не спросила его имени.
Стефани вышла из кабинета, посмотрела на пустую лестницу и со всех ног побежала за незнакомцем, недоумевая, как ему удалось так быстро скрыться из виду. Она вбежала в просторный холл, но там человека в темных очках тоже не было, и открыла входную дверь как раз в тот миг, когда большая черная машина выезжала со стоянки на дорогу. Стефани посмотрела ей вслед, а потом неохотно присоединилась к своему многочисленному семейству, расположившемуся в гостиной, и вновь заметила, как Фергус украдкой засунул во внутренний карман пиджака серебряную пепельницу.
Глава 2
Завещание
Маленький городок Хаггард расположился вдоль извилистой линии побережья. Вначале это была маленькая процветающая рыбацкая деревушка, которая лет сто тому назад превратилась в городок. Из-за близости к Дублину в последнее время он начал стремительно расти, население увеличилось почти наполовину. Семья Эджли жила напротив пирса, выдававшегося далеко в Ирландское море.
Жизнь семьи была небогата событиями. Мама работала в банке, отец имел собственную строительную компанию, братьев и сестер у Стефани не было, семейный быт казался необременительным и приятным. Тем не менее где-то в глубине души Стефани понимала, что жизнь может быть гораздо интересней. Все, что она видела в своей жизни до сих пор, не производило на девочку сильного впечатления, все, по ее мнению, было слишком незначительным. Ей с трудом удавалось находить общий язык с одноклассниками, и, хотя они были вполне симпатичными, общение с ними казалось Стефани неинтересным.
Учебный год закончился, и Стефани ждала летних каникул с некоторой опаской. Не то чтобы она очень любила школу, на самом деле совсем не любила, но школа вносила в ее жизнь определенный порядок. Во время каникул ее фантазия наверняка разыграется, и Стефани станет интересно совсем не то, на чем заставляют сосредотачивать внимание учителя. Ее интересы были весьма широки и разнообразны, это беспокоило не только учителей, но и родителей. Она давно уже оставила попытки их переспорить и только кивала, когда кто-то заговаривал об учебе. Так было проще. Так люди быстрее оставляли ее в покое.
Первые несколько дней каникул Стефани помогала отцу, отвечала на телефонные звонки и приводила в порядок документы у него в офисе. Глэдис, папина секретарша, которая проработала у него семь лет, решила, что с нее хватит строительного бизнеса и сейчас самое время пойти в актрисы. Стефани очень расстраивалась, когда во время прогулок по городку сталкивалась с этой сорокатрехлетней женщиной, танцующей на тротуаре современную интерпретацию балета «Фауст». Глэдис сама сшила костюм, который, по ее словам, символизировал внутреннюю борьбу, переживаемую Фаустом, и теперь показывалась на публике только в таком наряде. Из всего этого Стефани сделала о себе неутешительный вывод: оказывается, ее достаточно легко смутить, легко даже тем, у кого и в мыслях не было ее смущать.
Свободное от офиса время Стефани проводила на пляже или запиралась в своей комнате и слушала музыку.
Она была в своей комнате и искала зарядное устройство для мобильного телефона, когда в комнату вошла мама. Она так и не переоделась после похорон и была во всем черном, в отличие от Стефани, которая ровно через две минуты после возвращения домой стянула длинные волосы в хвост и залезла в свои любимые джинсы и кроссовки.
– Звонил поверенный Гордона, – немного удивленно сказала мама. – Нам нужно присутствовать на оглашении завещания.
– Ух ты! – ответила Стефани. – Как ты думаешь, что он вам оставил?
– Завтра узнаем. Кстати, ты тоже идешь с нами.
– Я? – Голос Стефани слегка дрогнул. – Почему?
– Ты тоже в списке. Больше мне ничего неизвестно. Мы выезжаем в десять.
– Но с утра я должна помогать папе.
– Он попросил Глэдис заменить его в офисе на несколько часов. Она согласилась при условии, что на ней будет ее театральный костюм.
На следующее утро они смогли выехать к поверенному только в четверть одиннадцатого, на пятнадцать минут позже намеченного из-за извечного папиного пренебрежения к пунктуальности. Он метался по дому, как будто что-то забыл и никак не мог вспомнить, что именно. Он улыбался, кивал каждый раз, когда мама уговаривала его поторопиться, говорил: «Конечно-конечно», но в ту секунду, когда уже должен был сесть в машину, снова остановился, и на его лице появилось задумчивое выражение.
– Он нарочно так делает, – проговорила мама, села в машину и застегнула ремень безопасности. Папа появился в дверях дома в накинутом на плечи пиджаке и в застегнутой на все пуговицы рубашке, сделал шаг к машине и снова остановился.
– По-моему, он собирается чихнуть, – заметила Стефани.
– Нет, – ответила мама. – Он опять задумался. – Она высунула голову из окна. – Дезмонд, что случилось на этот раз?
Папа взглянул на нее с расстроенным видом.
– По-моему, я что-то забыл.
Стефани наклонилась, взглянула на него и что-то сказала маме. Мама кивнула и снова высунулась из окна.
– А где твои ботинки, дорогой?
Папа посмотрел вниз, увидел свои носки, один из которых был коричневым, а другой – синим, и его лицо прояснилось. Он радостно показал им большой палец и скрылся за дверью.
– Что за человек! – вздохнула мама. – Знаешь, он однажды потерял торговый центр.
– Как это?
– Я никогда об этом не рассказывала? Он тогда заключил свой первый крупный контракт. Компания проделала отличную работу. Он повез клиентов посмотреть здание, но забыл, где его построил. Они целый час кружили по городу, прежде чем он увидел что-то знакомое. Он очень талантливый инженер, но жутко рассеянный. – Мама немного помолчала. – Знаешь, до знакомства с твоим папой я встречалась с Гордоном.
Стефани удивленно приподняла брови.
– Я этого не знала.
– Ничего серьезного между нами не было. Мы просто встречались около недели. Я познакомилась с Гордоном летом, на карнавале.
– А почему вы расстались?
– Сама не знаю, – ответила мама. – Просто не подошли друг другу.
– А его не задело, что ты начала ходить на свидания к папе?
Стефани заметила, что мама пожала плечами.
– Я не помню, чтобы он что-то говорил по этому поводу. Гордон нас познакомил, но мы с твоим папой начали встречаться лишь несколько месяцев спустя. Я была симпатичной, но не настолько, чтобы братья из-за меня ссорились.
Стефани улыбнулась, вспомнив подростковые фотографии мамы.
– Не могу представить тебя с Гордоном, – заявила она, и мама рассмеялась.
– Гордон был забавным и по-своему красивым, а папа – просто великолепным и немного робким. На мой вкус, Гордон был слегка нагловатым.
– А папа и Гордон дружили?
– Да. Они были не только братьями, но и близкими друзьями. Когда я встретила братьев Эджли, все они были обычными юношами, даже Фергус. Но когда умерла их бабушка, они отдалились друг от друга. У Гордона появилась какая-то очень странная компания.
– Что же в ней было странного?
– Возможно, эта компания только нам казалась странной, – с коротким смешком сказала мама. – Дезмонд начал заниматься строительным бизнесом, я училась в колледже, в общем, мы оба были, что называется, нормальными. Гордон же изо всех сил стремился отличаться от других. А его друзья вообще нас пугали. Мы понятия не имели, чем они занимаются, но знали, что это наверняка что-то не…
– Ненормальное.
– Точно. Особенно они пугали твоего папу.
– Почему?
Папа наконец вышел из дома в ботинках и закрыл за собой дверь.
– Мне кажется, что у него гораздо больше общего с Гордоном, чем он хочет показать, – спокойным тоном ответила мама. Папа подошел к машине.
– Ну вот, – сказал он гордо. – Я готов.
Он довольно кивнул, пыхтя, уселся на водительское место, повернул ключ, и машина ожила. Пока папа выруливал на дорогу, Стефани успела помахать рукой Джасперу, соседскому восемнадцатилетнему парню со смешными оттопыренными ушами.
