Дмитрий Шидловский - Самозванцы
В конце перестройки Басов занялся бизнесом. Небезуспешно, благо связей среди бывших комсомольских, партийных работников и сотрудников КГБ, стремительно занимавших командные посты во властных структурах, банках и внешней торговле, у него было предостаточно. Сказалась безумная популярность карате в конце восьмидесятых, когда через зал Басова прошла добрая половина горкома ВЛКСМ и сотрудников «Большого дома». Долгое время всё было великолепно, но вот в конце 1993-го произошла какая-то некрасивая история с приватизацией одного из комбинатов в Ленинградской области. Партнер Басова был убит в собственном подъезде, а сам Игорь исчез. Тогда Крапивин уже думал, что потерял друга навсегда. Но через два года Басов объявился вновь. Сказал, что всё это время жил в Китае, занимаясь у некоего большого мастера чинна и тонкого меча, и что эти занятия открыли ему на многое глаза. Когда же Крапивин поинтересовался, что же такого нового усвоил Басов в Поднебесной, тот как-то странно усмехнулся и сказал: «Знаешь, я как собака теперь. Всё понимаю, сказать ничего не могу». Впрочем, на последовавшей затем тренировке Крапивин на своей шкуре почувствовал, насколько Басов изменился.
В большой бизнес Басов не вернулся. Открыл элитный клуб восточных единоборств, где преподавал карате, чинна[3] и кендо.[4] Сам активно занимался айкидо, для чего несколько раз в год летал в Японию. Его снова стали приглашать на съемки фильмов и, к удивлению Крапивина, Басов не отказывался. Некоторое время Игорь с удовольствием участвовал в съемках в качестве каскадера, потом стал лишь консультировать создателей фильмов. Год назад Басов съездил под Псков, как он сказал, на съемки нового фильма. Вернулся оттуда какой-то чужой, нелюдимый и совсем замкнулся в себе. Впрочем, об этом Крапивин судил уже по редким телефонным разговорам. Времени для личных встреч не осталось совсем.
И вот теперь два старых друга неспешно шагали по берегу Нахимовского озера.
— Ну, так и какое у тебя дело ко мне? — снизу вверх посмотрел на старого приятеля Басов.
— А почему ты решил, что дело?
Басов неопределенно пожал плечами.
— Ты прав, дело, — смутился Крапивин. — Ты знаешь, я к тебе с официальным предложением.
— От кого?
— Есть одно учреждение…
— При вашей конторе?
— Примерно. Но курирует ее работу лично президент.
— Ого! Так у тебя ко мне предложение от Владимира Владимировича лично?
— Примерно. По крайней мере, я настоял, чтобы тебя включили в проект.
— В какой?
— Вообще-то это государственная тайна.
— Тогда и не рассказывай, — небрежно отмахнулся Басов.
— Ты отказываешься? — чуточку обиженно спросил Крапивин.
— Я не люблю государственных тайн, — поморщился Басов. — Слишком брезглив.
Друзья остановились у самой кромки воды и повернулись друг к другу.
— Ты мне нужен, Игорь, — негромко произнес Крапивин. — Если тебя с нами не будет, могут погибнуть десятки и сотни людей. Судьба целых стран может измениться.
— Так за чем же дело стало? — спокойно ответил Басов. — Выкладывай свою государственную тайну.
Часть 1
ОКНО
ГЛАВА 1
Крапивин
Бой был коротким. Даже не бой, а скорее расстрел. Шедшие по дну оврага боевики попали под перекрестный огонь группы Крапивина и были почти сразу уничтожены. Большинство из них даже не успели сделать ни единого выстрела. Теперь Вадим стоял над распростертым на снегу телом Мухаммада. «И что же тебя занесло в эти края из твоей Саудовской Аравии? — подумал он и, посмотрев на окружавшие место боя заснеженные горы, добавил: — А меня что занесло? Я выполнял свой долг, ты тоже думал, что выполняешь долг. В итоге встретились… вот так».
— Командир, есть связь, — доложил Шаров, подавая Крапивину переговорное устройство.
— Первый, я седьмой, — проговорил Крапивин в микрофон, — Докладываю: задание выполнено, объект уничтожен. Потерь нет. Прием.
— Ты где пропадал, сучий потрох? — донесся из рации сердитый голос «первого». — Почему на связь так долго не выходил? Прием.
— Как я докладывал, у объекта была серьезная служба радиоперехвата, — с трудом скрывая раздражение, ответил Крапивин. — Возможно, поэтому он от нас и уходил раньше. Прием.
— Черт с тобой, — недовольно буркнул «первый». — Победителей не судят. Поздравляю. Думаю, можешь сверлить дырочку для ордена. Дело ведь на личном контроле у президента. Но по шапке тебе всё же влетит за то, что из эфира исчез. Два часа назад звонили из центра. Тебя с твоей группой срочно требуют в Москву. Приказывали отозвать с задания, да ты, мерзавец такой, в эфир не выходил и на позывные не отвечал. Так что быстро поднимай своих людей. Куда высылать борт? Прием.
— В точку три, — сухо ответил Крапивин. — Будем через сорок минут. Конец связи.
«Черт знает что, — думал Крапивин, сидя в транспортном самолете. — Зачем мы срочно потребовались в Москве? Может, новый «Норд-Ост»? Но почему именно мы? На такие дела лучше «Альфу» посылать, «Вымпел», на худой конец. А мы ведь сами диверсанты. Спецназ ФСБ. Разведка, уничтожение ключевых фигур противника, похищения, диверсии — вот наш профиль. В Чечне мы уже как дома. В Таджикистане работали, в Грузию ходили, в Саудовской Аравии даже операция была. А в Москве мы зачем, да еще с такой срочностью? Что за пакость там случилась? Довели страну. Двадцать лет назад, если поступала информация, что у какого-то урки видели оружие, ставили на уши и милицию, и КГБ, но треклятый предмет, который показался сексоту оружием, находили вместе с уркой. И не только в Москве, но и по всему Союзу. Активно работающие против страны диссиденты не могли спокойно чувствовать себя даже в западных странах. А уж тот, кто задумал террористический акт, не мог считать себя в безопасности ни в одной точке мира, даже изменив внешность. А теперь в столицу только что дивизии ваххабитов с тяжелой техникой не прорываются. Бардак, мать его. Все за деньги купить можно».
Посвятивший жизнь служению отечеству Крапивин очень тяжело переживал развал в стране и спецслужбах. Он никогда не был большим поклонником коммунистических идей, но с детства воспитанный отцом, кадровым военным, в традициях служения родине и жесткой дисциплины считал, что государство должно быть крепким, независимым от любого внешнего влияния, а весь его народ — дисциплинированным. Каждый человек, думал Вадим Крапивин, от рождения несет долг перед своей родиной, и этот долг много больше и куда значительнее, чем долг перед семьей или друзьями. Сам он с честью нес службу, и тем больнее ему было видеть, как многие чиновники превращают государственные посты в кормушку, живут за счет отчизны, паразитируя на теле измученной страны. Собственно, в деятельности всех этих «слуг народа» видел Крапивин источник бед России. И более всего печалило подполковника, что не было никакой возможности исправить положение.
«Что же вы, революцию новую совершать решили? — отвечал он сетующим на развал в стране сослуживцам. — В который уж раз? Сначала прогнали убийц, возвеличили воров. Прогоним воров, посадим себе на шею убийц. Честный человек у власти не удержится, свойство у нее такое. Надо службу свою честно нести. Мы люди военные, наша задача защищать родину от внешних врагов. А страна со временем сама разберется, кто из политиков ей друг, а кто враг».
И все же ему было до слез обидно за плачевное состояние некогда великой державы, служению которой он отдал четверть века.
«Опять грехи каких-то мерзавцев покрывать будем, — раздраженно думал подполковник.
— Кто-то прошляпил, кто-то за взятку «не заметил», а нам теперь спасать. Выручим, не впервой. Но все же как надоело своим телом закрывать бреши, образованные глупостью и воровством!»
На военном аэродроме под Москвой прямо к трапу подкатил «Урал» с брезентовым верхом. Крапивин дал команду отряду на погрузку.
— Куда едем? — быстро спросил он встречавшего отряд капитана.
— Объект «Тибет», — доложил тот.
— Нападение?
— Никак нет. На объекте всё спокойно. Но из Центра пришел приказ срочно доставить вас туда в полной боевой готовности. Вы поступите в распоряжение генерал-майора Селиванова.
— Тогда трогай, — бросил Крапивин и с легкостью, необычайной для своего грузного тела, отягченного вдобавок бронежилетом и целым арсеналом вооружения, запрыгнул в кузов грузовика.
Об объекте «Тибет» Крапивин слышал только однажды, на одном из совещаний. Как он понял тогда, это был закрытый институт, созданный КГБ еще в семидесятые годы для изучения и разработки новейших систем связи. Оставалось только гадать, зачем в научно-исследовательском институте, занимающемся вопросами связи, срочно потребовался элитный отряд диверсантов ФСБ. Впрочем, Вадим Крапивин прекрасно понимал, что разгадки ждать долго не придется, а годы службы в самых горячих точках приучили его быть готовым к любому повороту событий. А вот то, что он поступает в распоряжение Селиванова, его совсем не порадовало. Генерала он знал не с лучшей стороны.
