Константин Костин - Неинтересное время
— Наш музей был основан при Загорской школе в 1937 году, — профессиональным голосом завел Денис, — когда учениками школы было принято решение о создании комнаты памяти Гражданской войны…
«Ага, — съязвил Сергей, размышляя, можно ли здесь курить, — знаем мы как ученики принимают такие решения. Учителя сказали, несчастные детки и решили…»
— А что это за броневик? — Катя-Лена обошла странную фиговину, присела сзади, — Дверцы…
— Это, — с готовностью переключился Денис, — так называемая «бронированная огневая точка», БОТ, нечто вроде маленького передвижного дота…
Если останавливаться возле каждой железяки, то они застрянут надолго…
Сергей машинально похлопал себя по бокам (карманы средневековая одежда не предусматривала), вздохнул и шагнул к Денису:
— Слушай, у тебя закурить есть?
Денис, оторвавшись от рассказа о том, как именно металлического выкидыша танка таскали на позиции, охлопал себя и протянул початую пачку.
— Я покурю на крыльце, — Сергей утащил сигаретку.
— Окей, — согласился Денис, — только недолго, а то пропустишь много интересного.
«Ага, из какого болота вы все это натягали». В какой-то деревне и музей?! Есть чем гордиться, подумаешь…
Сергей курил, выпуская дым в свежесть уже летнего вечернего воздуха. За деревьями сада проглядывали огоньки деревни: уличные фонари, свет окон. Музей, как он успел расслышать, разместился в здании старой школы, после того как где-то в конце восьмидесятых построили новую. Нормальные бы люди продали бы все мало-мальски ценное, а они волокли сюда. Может, предложить Денису?…
Сергей загасил окурок, прицелившись, кинул его в железное ведро урны, стоящее в двух метрах. Попал, конечно. Ладно, схожу попробую…
Голос Дениса доносился со стороны одной из комнат (бывших классов, надо полагать). Сергей проскочил туда, мимоходом пытаясь представить стоимость того, что находится здесь… хотя бы части… да хоть чего-нибудь! Никогда не интересуясь ничем таким (даже историю в школе и институте сдал на тройки) затруднялся даже определить редкость ли перед ним или какая-нибудь банальшина, которую любой понимающий антиквар высмеет, стоит только развернуть сверток (в мыслях он почему-то приносил трофей в магазинчик завернутым в брезент, старый и выгоревший). Вот например, снаряд от катюши… Блин, здоровенная дура! Нет, для примера надо что-то попроще и поменьше. Вот пистолет на стене висит… Если верить табличке… Ага, «Тульский-Токарев», а, так это «ТТ», любимое оружие киллеров… нет, тоже не подходит, торговля оружием — это как-то не то о чем Сергей мечтал ночами. Заметут, и закончится бизнес где-нибудь в лесах знойной Колымы. Нет, Сергей, конечно, хотел бы пойти по стопам олигарха, но не Ходорковского же! Нет, так, с бухты-барахты, антикварным королем не станешь. Сначала с Денисом поговорить, намекнуть на возможность сотрудничества, а потом, может, вместе сообразим…
Из комнаты донеслись восхищенные взвизги девчонок и кряканье Ингвара. Чего они там делают?? Сергей заглянул в проем.
Ингвар, с напряженным лицом стоял посередине комнаты почти не двигаясь, окруженный стальным облаком, вокруг него свистела и металась шашка, которую он крутил, перебрасывая из руки в руку.
— Оп! — тяжело дыша, Ингвар остановил жуткую вьюгу (воистину вьюгу лезвий) и опустил руку с зажатым оружием.
Очарованные девчонки зааплодировали. Даже Денис, хоть и улыбался скептически, однако покачал головой с явным уважением. Сергею стало завидно. Почему он так не умеет? Пробовал, конечно, и даже немного научился, вот только дальше требовались тренировки, а времени как-то не находилось… Так и не осилил он это умение…
— Вот это оружие! — Ингвар в чувствах поцеловал клинок, — Настоящая, казачья! У меня дед с такой немцев рубил. Откуда у вас такая?
— Подарили, — гордо ухмыльнулся Денис, — Старик-ветеран приезжал, воевал у нас в войну. Посмотрел и сказал, что детки не сберегут, а у нас хоть память о нем останется. Сказал, видит, что у нас историю берегут…
— Да уж, — начал приводить в действие свой план Сергей. — Такую коллекцию хоть в Москву, а то здесь ее практически и не видит никто кроме коров…
— Да ты что — Денис обиделся, — у нас же постоянно туристы! Я потому ночью вас и вожу: днем здесь не протолкнешься. К нам со всей России приезжают, и из-за границы: немцы, финны, норвежцы…
Дальше Сергей слушать рекламу Загорского музея не стал. Диагноз ясен: Денис — ярый патриот своей деревни. Уговорить такого продать хоть один экспонат из музея… Да легче уговорить гаишника на дороге отпустить тебя без последствий и оплаты, когда он поймал тебя пьяного и без документов на встречной полосе!
Черт! Такая возможность начать свой собственный бизнес накрылась. Сергей уже давно мечтал о том, чтобы прекратить работать на чужого дядю и начать свое дело. Правда, всегда что-то мешало: то отсутствие денег то недостаток знаний то отсутствие желания… Короче, до сих пор все мечтания таковыми и оставались. И тут такая возможность и на тебе: на пути встал деревенский учитель со своим замшелым патриотизмом. Может…
Обдумав неожиданно вкравшуюся в голову мысль Сергей отверг ее как неприемлемую: кража привлекала его еще меньше торговли оружием. Одно дело сесть за продажу раритетного пистолета, какого-нибудь «Манлихера», можно сказать благородная антикваровая статья и другое дело, если тебя поймали за руку при попытке утащить из деревенского музея ржавый плуг, на котором еще в тыща девятьсот замшелом году подписали указ о создании колхоза «Сорок лет без урожая»… Да к черту! Садиться Сергей не собрался по любой статье.
— Денис, — не пришел он к окончательному выводу, — Можно я прогуляюсь сам, просто посмотрю…
— Да можно, конечно, — отмахнулся тот.
Ингвар снял со стены уже две шашки и медленно раскачивал их, явно собираясь показать класс. Девчонки заняли свои позиции у стенки и перешептывались, не обращая ни на Дениса ни на Сергея никакого внимания. Ну, почему ни одна из девушек не смотрит так на него, Сергея?! Чем он хуже Ингвара?! Не умеет крутить мечи, сабли, шашки и прочий холодняк? Не престижная работа? Что не так?!!
Сергей вылетел в коридор, горя жаждой устроить что-нибудь такое… такое… Ну чтобы все ахнули!!! Ага!!! Не нужен мне чистоплюй Денис!!! Воровать плохо? ХА!!! Все состояния нажиты воровством! Закон жизни!
«И пока ты сидишь за воровство, твое состояние прогуливают наследники. Закон Фостерс», — съязвило не вовремя проснувшееся подсознание, склонное у Сергея к циничным шуткам.
Ну, уж нет! Не такой я дурак, чтобы попадаться. Сегодня только высмотрю что-то ценное (если, конечно, смогу отличить ценное от бесценного… тьфу, неценного… малоценного… Дешевки, короче!). А потом, может, через годик приеду еще разок и упру! Продам, разбогатею, открою собственное дело, куплю квартиру, машину… Вот тогда посмотрим, девочки, на кого вы будете глядеть: на меня, всего такого крутого-продвинутого или на Ингвара, у которого из мебели только кафедра в институте.
Сергей остановился посредине коридора. Медленно огляделся, как алкоголик, попавший на винный склад: все твое, поэтому некуда торопиться можно посмаковать сам момент выбора, и только потом уже насладиться и вкусом вина, а поскольку внимательно он пока не присматривался, то ценным кажется все. Сергею раньше не приходило в голову заниматься антиквариатом, а поэтому он и не знал, что будет поценнее. Может быть, какие-нибудь фашистские регалии? Возможно, в этом деревенском складе рухляди отыщутся секретные бумаги подписанные Гитлером или там Сталиным бумаги? Такие бумаги, говорят, ценее всего остального будут. Или, скажем, медальон обер-лейтенанта Отто Ларинголога, пропавшего без вести еще в сорок первом в этих краях. Сентиментальные немцы неплохо платят за такое. Ладно, хорош мечтать, пора выбирать…
Ближе всего находилась крашеная белой масляной краской филенчатая дверь. На ней красовалась деревянная резная табличка: «Уголок суеверий». Сергей повернул ручку, тусклую, латунную. Дверь открылась бесшумно, щелкнул выключатель. Уголок оказался небольшой комнаткой, в которой во времена школы наверняка располагался не класс а какое-нибудь подсобное помещение. Застекленные стенды на стенах, несколько витрин. Все. Ценного тут, похоже, немного… Ну, надо же с чего-то начинать.
Видимо, при создании музея в довоенные времена, суеверием считалось православие. По крайней мере только с той поры могли сохраниться вон те небольшие иконки, деревянные, картонные. Даже бумажные… Было еще несколько медных, покрытых толстыми слоями зеленой окиси. Раньше здесь почтительные прихожане может быть прятали от большевиков большие иконы из какой-нибудь разрушенной церквушки. Но сейчас остались только эти, представляющие чисто исторический интерес.
