Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия
Автобус затормозил около здания заводоуправления. В их столовой мы обычно и перекусывали. Сытно и относительно недорого. Да и люди там интересные попадались иногда. Некоторые свои познания по части изготовления всяких прибамбасов из металла я именно здесь и получил. Как-никак, а завод большую часть своего существования пахал на оборонку. И специалисты тут были очень даже квалифицированные.
Отстояв очередь на раздаче, мы облюбовали себе столик у окна. В силу наших частых сюда визитов, записные остряки из розыска уже предлагали привинтить над ним табличку "Столик для дежурной группы".
Обед уже подходил к концу, когда у Виталика захрипела рация. Из-за особенностей данного здания прием в нем был весьма затрудненным. Отчасти из-за этого руководство смотрело косо на визиты сюда сотрудников, находящихся на дежурстве.
Чертыхнувшись, Романов быстро допил компот и выскочил на улицу. Когда мы всей гурьбой высыпали следом за ним, он уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу у "ПАЗика". Увидев нас, он призывно замахал руками.
- Чегой-то приперло его, не иначе как кого-то грохнули, - наш водитель Миша был суровым реалистом и ничего хорошего от жизни не ожидал. Как правило, его мрачные прогнозы относительно нашей предстоящей деятельности всегда оправдывались.
- Скорее, мужики, где вас черти носят?
- Чего стряслось-то?
- "Седого" рванули! Дежурный туда уже городскую группу вызвал! Надо раньше них успеть, а то… сами понимаете… поставят нас всех в позу пьющего оленя.
Остывший автобус рванулся вперед, гремя своими внутренностями и распугивая сигналом прохожих.
Мы успели почти вовремя, городской группы еще не было, и дежурный по управлению тоже пока не появился. Тут уже суетились ребята из местного отделения.
Недалеко от нового, недавно отстроенного офиса накренился на бок закопченный "Гелендваген". Стекла у него были выбиты, и в салоне виднелись тела людей.
Ко мне подбежал начальник здешних сыщиков капитан Вяльцев. Нормальный мужик, с ним можно было говорить начистоту.
- Саня! Я тут уже весь извелся, ожидаючи!
- Куда спешим-то? Этому бандюгану уже давно пора персональное кладбище заводить. И на нем самый почетный участок выделить. Я бы на твоем месте только радовался. Посадить-то вы его все равно не можете, так хоть закопаете получше. Авось не вылезет назад-то?
- Все бы тебе прикалываться! Тут вот какое дело, - оттащил он меня в сторону за рукав. - Пока не приехал никто из его тусовки, нам бы машину осмотреть… Поможешь? Он туда с бумагами какими-то садился, постовой видел. А нам бы эти его писульки очень даже кстати пригодились бы. И проблем с их легализацией не возникло бы никаких. Вещдок, изъятый на месте преступления… Понимаешь?
- Так, а я-то тут причем? Вон, следака тряси, это его компетенция.
- Саня! Это подрыв! Тут тебе карты в руки! Без твоего заключения туда никто и носа не сунет!
- Э-э-э, Вова, не гони! Тут должен дежурный взрывотехник лезть, а не я! Да у меня и снаряжения никакого нет…
- Да чему там взрываться-то?! Все уже жахнуло, вон сам видишь - полон салон мертвяков. Это ж чистая формальность! Пока из города народ подъедет, тут уже будет седовская братва, адвокатов приволокут… Сам, что ли, не знаешь, как в таких случаях бывает? За каждую бумагу война пойдет, они уж найдут к чему прицепиться…
- Ладно, уговорил. Пошли следака трясти.
Через несколько минут я стоял около подорванного джипа. Опера приволокли мой чемодан и даже притащили откуда-то чью-то форменную шинель с капитанскими погонами - площадь продувалась навылет холодным ветром. И шанс словить тут хорошую простуду был весьма вероятен.
- Так! Вова, очисти площадь!
- Да мы тут рядышком постоим…
- Исчезни с глаз моих долой! Или ждем городскую группу!
- Исчезаю…
Отфотографировав многострадальную машину со всех сторон, я убрал фотоаппарат в распахнутый "Кюлленберг", взгромоздив его на капот. Надо мною втихаря потешались коллеги за приверженность к этому старомодному немецкому кримчемодану, но я старался этого не замечать. Нравилась мне его по-немецки кондовая и основательная конструкция, окованные металлическим профилем углы. Да и с точки зрения специалиста, он был вполне хорош и самодостаточен. Все в нем было на своем месте, ничего лишнего.
А что тяжелый он, так это даже в плюс. Во время часа "пик" в метро это был очень убедительный аргумент против излишне резвых бегунов. Несется на тебя такой вот резвый, все снося на своем пути… И никто и ничто ему не помеха - он спешит! А как с окованным углом "Кюлленберга" коленом повстречается… Дальше уже не торопясь идет… точнее - ковыляет. Чемодану же - хоть бы хны! А поскольку машиной я так и не обзавелся, в метро с ним ездить приходилось частенько.
Так, что мы имеем?
Имеем мы подорванный автомобиль. Стекла рассыпаны вокруг, стало быть, взрыв произошел внутри. Где же? Борта целы, пробоин нет, гранатомет отпадает. А если по стеклу влупили? Нет, не похоже… Да и очевидцы говорят про внутренний взрыв.
Походим, посмотрим… А что у нас внизу?
Ага!
Старый, но верный прием - "сто лет граненому стакану". Лепят его, родимого, на клей. Или на замазку. Да хоть на жвачку! Лишь бы держался. А внутрь запихивается расчекованная граната. Можно и наоборот, гранату подвесить, а стакан на нее одеть, чтобы чеку держал. И в том, и в другом случае эффект одинаковый. Стакан ли с гранаты соскочит на ухабе, граната ли из него выпадет и на веревочке повиснет. Жахнет - мало не будет! Никому…
Так здесь и произошло.
Граната рванула аккурат между сиденьями. Пол треснул, и взрывная волна вынесла наружу все стекла.
На передних местах лежали тела водителя и охранника. На заднем сиденье развалился "Седой". Многократно судимый и сидевший авторитет, он был хорошо известен всем нам. Крепкой рукой он держал многочисленных "беспредельщиков". Не давая им особо шуметь поблизости от своих "владений". Да… не позавидую я Вяльцеву… Тут скоро такое Чикаго начнется… только успевай труповозки заказывать. Ну да ладно, это его "земля", ему тут и воевать. Так, что мы имеем? Двери… заклинило, или замки закрыты? А не один ли хрен? А высоко джип задран, плохо мне видать, что там внутри… На подножку встанем… Оп-па!
Соскочив на землю, я махнул рукой Вяльцеву. Тот подбежал и вопросительно на меня посмотрел.
- Ты в салон заглядывал?
- Ну!
- Внимательно смотрел?
- Да нет… так, подошел и метров с трех поглядел… А что?
- А ты повнимательнее посмотри. Не торопясь. Нам теперь спешить некуда.
Озадаченный Вовка приподнялся и заглянул в салон.
- Ну, ни фига ж себе…
- Во-во! И я про то же самое.
Салон был засыпан деньгами. Разбросанные взрывом новенькие долларовые купюры лежали повсюду. На полу, на телах, на ковриках и сиденьях.
- И что ты теперь предлагаешь делать?
- Ну… - Вяльцев озадаченно почесал затылок. - Даже и не знаю…
- Так что, друг Вова, извини, но в машину я не полезу. Во всяком случае, один. И до приезда руководства туда даже и не загляну.
- Да ладно тебе! Что я, в самом деле, на тебя подумаю, что ты мог что-то оттуда взять?
- Ты, может, и не подумаешь. Забыл, кто у нас сегодня ответственный по округу?
Кислое выражение его лица показало мне, что это он прекрасно помнит.
- Так вот, стоит кому угодно из нас туда засунуть хоть палец… и с нас будут вычитать эту сумму до конца жизни.
- Какую сумму?
- Недостачи.
- Какая, на фиг, недостача! Это ж бандит лежит!
- Да? Ты его уже осудил? И приговор на руках? Мало тебе примеров из недавнего прошлого?
Вяльцев засопел. В прошлом году задержанный с оружием бандюган накатал заяву на задержавших его оперов. Мол, сняли у него с руки часы и отобрали деньги. Прискакавшие мгновенно ребята из отдела по борьбе с личным составом нашли у одного из оперов двести долларов. И хотя в заявлении указывалась цифра в десять тысяч, ничего им не помогло. Ребят с треском выперли из органов. А через некоторое время закрыли дело и на бандюга. Хоть ствол не вернули, и то хлеб. Эти ребята были как раз из Вовкиного подразделения.
Он еще раз заглянул в салон и напрягся.
- Саша! Посмотри!
- Чего там?
- Вон там, между сиденьями!
- Что там такое?
- Блокнот "Седого"!
Этот блокнот я даже как-то имел сомнительное счастье лицезреть. Приличных размеров книжица в кожаной обложке. В него покойный авторитет записывал все, представлявшееся ему интересным. У оперов давно чесались на него руки.
- Саша! Я тебя коньяком вусмерть упою! Достань его!
- Сам доставай.
- Ну,… пожалуйста!
Я приподнялся на носках. Где там этот блокнот? Ага…
