Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов
Вернувшийся из трактира Ефим, проводив коляску взглядом, снова огладил бороду и, повернувшись к парню, прямо спросил:
– Что ищем, ваше сиятельство?
– Кого. Княжну Наталью Тарханову видеть доводилось?
– Ох, чтоб тебя! – охнул Ефим. – Неужто скрали?
– Непонятно пока, – вздохнул Елисей. – Из дома сама сбежала, а вот куда пошла, неизвестно. Обещалась к завтраку быть. Записку оставила. Думаю, побежала по лавкам оружейным.
– Девка? По оружейным? – удивился Ефим.
– Там девка с норовом трех пацанов разом, – ехидно усмехнулся Елисей. – Ей не куклы, а оружие интересно. Так что думай, кто тут оружием всяким торгует. Особо вспоминай, у кого оно нелегально быть может.
– Да откуда ж княжне про такое знать?! – не поверил Ефим.
– Эта заноза и не такое узнать могла, – отмахнулся Елисей. – Умна, зараза, да еще и папашей вертит, словно флюгером. Думаю, сумела кого-нибудь разговорить.
– Прям не девка, а лазутчик стана вражеского, – тихо рассмеялся Ефим.
– А ты вспомни, кто папаша у нее, сам все поймешь, – усмехнулся Елисей в ответ.
– Добро, понял я тебя, княже, – помолчав, кивнул Ефим. – Есть тут пара лавок, которые давно уж прикрыть пора, да у службы все руки не доходят. Пошли.
Он решительно свернул за угол и повел парня куда-то в глубь торговых рядов.
* * *
Толкнув скрипучую старую дверь, Елисей вошел в полутемную лавку и, оглядевшись, направился к прилавку. Настороженно рассматривавший его мужичок с рожей продувной бестии чуть прищурился и, окинув парня внимательным взглядом, угрюмо поинтересовался:
– Чем могу служить, вьюнош?
– Человека я ищу. Невесту свою. Одета добре, глаза восточные, серые, и мастью тоже вороная. С виду на татарку похожа. Видел такую? – коротко описал княжну Елисей, не спеша рассматривая товар. – Могла чего из белого оружия спрашивать.
– Не было тут таких, – отмахнулся мужичок. – Ступай отсель. В другом месте невесту свою ищи.
– Ты, почтенный, не понял. Я ведь за правдивый ответ и заплатить могу, а вот за ложь и глотку перерезать, – усмехнулся в ответ Елисей, останавливаясь перед ним.
– А силенок-то хватит? – презрительно усмехнулся мужичок.
– Вот и поглядим, – не остался парень в долгу.
– Макар, – оглянувшись через плечо, позвал продавец.
Из подсобки выполз мужик ростом метра под два, но при этом худой. Словно из древесных корней свитый. Выпрямившись во весь рост, длинный окинул посетителей внимательным взглядом и, зло усмехнувшись, пробасил:
– Пошли вон, господа хорошие. Подобру-поздорову.
– А то что? – иронично поинтересовался Елисей, небрежно оперевшись о прилавок и чуть склонив голову набок.
– Не тяни, Макар. Время дорого, – поторопил продавец своего вышибалу.
Длинный обошел прилавок и, засучивая рукава, направился к парню. Выждав, когда он окажется в двух шагах, Елисей чуть качнулся и, недолго думая, со всей дури пнул его ногой в пах. Бил Елисей без всякой жалости. Длинного аж подкинуло, после чего, утробно застонав, он медленно сложился сразу во всех суставах, обхватив низ живота заскорузлыми ладонями.
Тут же шагнув к нему, Елисей нанес сложенными в лодочки ладонями по ушам и, окинув результат своей деятельности внимательным взглядом, повернулся к продавцу.
– Ты… ты… ты что сделал? – заикаясь от изумления, пролепетал мужичок, растерянно перегибаясь через прилавок, чтобы разглядеть вышибалу, стонавшего на полу.
Воспользовавшись моментом, Елисей схватил его за пальцы и, вывернув ему руку, коленом прижал шею к прилавку. Вытащив кинжал, он подсунул лезвие под один палец и, чуть порезав кожу, повторил вопрос:
– Видел девушку, или тебе вместо пальцев одни культи оставить?
– Не было ее тут, богом клянусь! – завопил мужичок в полный голос.
– Подпол где? – уточнил Елисей.
– Здесь, со мной рядом.
– А потайной? – не унимался парень.
– Там, на складе. Да нет ее там. Крест целовать стану, – снова завопил мужичок, когда Елисей случайно чуть сильнее прижал лезвие к его пальцам.
– Ефим, проверь, – скомандовал парень, не отпуская продавца.
Бывший егерь тенью скользнул за прилавок и, быстро проверив все подвалы, вернулся обратно, отрицательно качнув головой.
– Пусто, – коротко выдохнул он.
– Говорил же, не было ее здесь, – закряхтел мужичок, когда парень чуть усилил нажим коленом на шею.
– Твой счастье, почтенный, – зло усмехнулся парень, отпуская его шею и резким ударом опуская рукоять кинжала на его затылок.
– Зачем? – не понял Ефим.
– Да мало ли какая дурь ему на ум взбредет. Не убивать же дурака, – отмахнулся Елисей, направляясь к дверям.
– А ты злой в драке, княже, – одобрительно хмыкнул бывший егерь.
– Это ты еще меня злым не видел, – фыркнул Елисей и, выйдя на улицу, уточнил: – Куда теперь?
– За мной ступай, – послышалось в ответ, и Ефим ловко нырнул в какой-то переулок.
Как оказалось, мелких лавок, в которых торговали краденым и ворованным, в центре столицы было не так и мало. За два часа напарники обошли большую часть из них, когда Елисей, после очередного обыска выйдя на улицу, задумчиво огляделся.
– Ты чего? – насторожился Ефим.
– Что-то мы не так делаем, – мрачно проворчал Елисей, оглядываясь. – Сколько отсюда до княжеского дома быстрым шагом идти?
– Ежели пешком, не меньше часу, – что-то прикинув, ответил Ефим.
– Пешком, – решительно кивнул парень. – Вот смотри. Девчонка из дому сбежала ранним утром. Лавки еще закрыты были. Знала, что придут будить и дома не застанут. Записку оставила. Завтрак у них часов в девять должен быть. Выходит, надо искать лавку недалеко от дома. Путь туда, путь обратно, да еще на месте осмотреться да поторговаться.
– Ага, – сообразил Ефим. – В той стороне не более трех лавок таких есть. И вот одна мне особо не нравится.
– А что там не так? – подобрался Елисей.
– Ворованным чуть не открыто торгуют. И то сказать, лавка та банде местной принадлежит. Управляющим там бывший вор. Хромой. Но руки ловкие. Так что имей в виду.
– Учту, – коротко кивнул Елисей. – А как так получилось, что вор, и в лавке заправляет. Им же вроде сие невместно.
– Старый уже, – скривился Ефим. – Руки ловкие, а ноги еле ходят. Вот ему на кормление ту лавку и отдали. Он ворованное и продает.
– Ну, тоже выход, – задумчиво хмыкнул Елисей. – Добре, пошли туда.
– Только это, княже. Там так просто уже не получится. Трое там навроде грузчиков все время крутятся, да еще, ежели свистнут, десяток сразу набежит, – честно предупредил Ефим.
– Им же хуже, – хищно усмехнулся парень, погладив ладонью рукоять пистолета.
Будучи в черкеске с погонами, он открыто носил на поясе прямой кинжал и кобуру с пистолетом. Черкеска была, можно сказать, форменной одеждой, и потому ни у кого из городовых даже мысли не возникало спросить, почему он при оружии. А кинжал вообще считался частью одежды. Так что
