Ларри Бонд - Водоворот

Бежавший перед ним солдат вдруг что-то пробормотал и рухнул наземь. О'Коннелл и Прайс подхватили его под руки и наполовину поволокли, наполовину повели к ожидавшему их вертолету. Экипаж в бронежилетах и шлемах с защитными очками помог им забраться внутрь.

«Блэк Хоук» оторвался от земли и помчался над крышами Претории на юг.

Бригадный генерал Денейс Кутзи смотрел в окно, следя за тем, как крохотные черные пятнышки, уносившие Крюгера, отряд коммандос и Карла Форстера, тают вдали. Бог ты мой, до чего же хорошо сработано, думал он, глядя, как ветер рассеивает последние струйки грязно-серого дыма над Юнион-Билдингс.

Он развернулся на своем крутящемся кресле и снял телефонную трубку.

— Полковник Дурне, говорит Кутзи. Они закончили. Немедленно приступайте к выполнению плана «Валькирия». Да, именно так. Немедленно.

Повесив трубку, он опять посмотрел в окно. Через час, по всему городу рассредоточатся подразделения под командованием офицеров, которые сыты по горло безумным режимом Форстера. Через два часа большинство фанатиков из ныне лишившегося лидера АДС и отрядов «Брандвага» либо погибнут, либо окажутся за решеткой. К ночи Денейс Кутзи возглавит единственное жизнеспособное правительство, которое возьмет власть на маленькой территории, оставшейся от прежней ЮАР.

А еще он надеялся, что рассвет одиннадцатого января застанет его в разгаре переговоров с генерал-лейтенантом Джерри Крейгом — он сделает все, чтобы спасти остатки национальной гордости и суверенитета своего народа.

Глава 41

СВЕРШИЛОСЬ

Воздушные атаки продолжались и ночью. Американские летчики видели в темноте лучше, чем его люди. Мало того, что потери среди кубинских солдат постоянно росли — под непрерывными ударами у них не было времени не только на сон, но и хотя бы на то, чтобы мало-мальски прийти в себя после дневных налетов.

Было около полуночи. С захода солнца генерал Антонио Вега в течение многих часов инспектировал подразделения, собирал информацию, отдавал приказы и успокаивал встревоженный личный состав. Ветераны, десятки раз выдерживавшие удары южноафриканской авиации, оказались не готовы противостоять интенсивности и мощи американских атак.

Если четыре «Миража» несли на борту около тонны бомб, то четыре «интрудера» сбрасывали в четыре-пять раз больше, а перед ними успевали сделать свое дело «хорнеты» с противорадарными ракетами и кассетными бомбами. Они наносили удар по его зенитным средствам, и только после этого уступали место загруженным под завязку штурмовикам.

Первые штурмовики появлялись на заре и продолжали атаковать в течение всего дня, заходя парами, четверками, а однажды и целой эскадрильей, так что его тщательно подготовленное наступление потихоньку сходило на нет. Как раз сейчас он собирался подбодрить солдат и выяснить, остались ли у них силы идти дальше.

Следующую остановку Вега должен был сделать у одной из своих зенитных батарей. В темноте, с потушенными фарами, при тусклом свете месяца, казалось, только его водитель и мог отыскать дорогу в кромешной тьме и благополучно доставить его к месту назначения.

Батарея была развернута на открытом пространстве в пятистах метрах к востоку от города. Благодаря этому ничто не мешало ее орудиям вести прицельный огонь, и в то же время они находились на некотором удалении от других, более заметных целей.

Заранее о приезде Веги не сообщалось, и он почти успел уже выбраться из «газика», когда навстречу ему вышел одинокий часовой с автоматом наперевес. Он окликнул генерала и тут же узнав его, позвал начальника караула. Козырнув в ответ часовому, Вега двинулся дальше, прислушиваясь к голосам, передававшим друг другу новость о его прибытии.

Меньше чем через минуту подбежал приземистый, с крючковатым носом, капитан и отдал честь, остановившись в нескольких метрах поодаль.

— Капитан Рудольфо Морона, командир 2-й батареи. Добро пожаловать, товарищ генерал.

Вега заметил скользнувшую по лицу капитана ироническую улыбку, но подавил в себе желание сделать ему выговор за нахальство. Похоже было, что капитан знает свое дело.

— Доложите обстановку, капитан.

— Четыре орудия из шести в порядке, пятое ремонтируется. В ближайшие полчаса его ремонт будет закончен. Шестое восстановить не удастся.

— А радар? — спросил генерал. Морона покачал головой:

— Дохлый номер, товарищ генерал. — Он указал рукой: — Сюда, пожалуйста. Посмотрите сами.

Вдвоем они подошли к радару, установленному на батарее, которая состояла из шести 57-миллиметровых пушек «С-60», надежных орудий, обеспечивающих прикрытие от нападения с малой и средней высоты. Правда, все они были не самой последней модификации, буксируемые грузовиками и небронированные. Расположенные в круг орудия были соединены кабелем с управляющим радаром «СОН-9», известным в НАТО как «Флэп Уил».

С виду радар был незамысловат: квадратный вагончик с маленькой параболической антенной на крыше. Он тоже уже устарел, прослужив добрых двадцать лет.

Подойдя ближе, Вега разглядел в лунном свете очертания установки, которая выглядела вроде бы неповрежденной. Но подойдя ближе, генерал увидел, что ее стены изрешечены осколками, а тарелка антенны пробита в нескольких местах.

Морона осветил красным карманным фонариком стену вагончика — в ней было несколько десятков больших пробоин.

— Сзади на крыше — та же картина, — докладывал Морона. — В нас попала противорадарная ракета. Она разорвалась в воздухе, метрах в двадцати или тридцати над нами. Один солдат заметил огненную полоску — промелькнула так быстро, что и заметить-то толком не успел. Все только услышали вууш-буум, и радар осыпало вот этим.

Капитан протянул Веге горсть металлических осколков. Они были кубической формы, некоторые деформировались от удара.

— Этим была начинена боеголовка. После попадания они усеяли все вокруг, а в вагончике мы нашли их больше пятидесяти… и весь расчет, — Морона помолчал.

— В результате той атаки, товарищ генерал, я потерял пять человек убитыми и семерых ранеными. Мы пытаемся наладить дублирующую оптическую систему, и даже если бы у меня были запчасти для ремонта радара, я бы не торопился его включать. Мы просто-напросто вызвали бы на себя другую такую ракету.

Вега покачал головой. Это был опасный подход. Пусть в словах Мороны есть доля правды, но он признавал превосходство противника, что никогда не могло понравиться генералу. И все-таки этот парень знал свое дело. Сегодня на счету 2-й батареи было два американских самолета, один из них был сбит как раз во время той ракетной атаки.

— Капитан, мне понятно ваше нежелание…

Его слова потонули в пронзительном завывании сирены, и оба тотчас поняли, о чем она предупреждает. Приближается новый воздушный налет.

— Генерал! — крикнул Морона. — Вам придется вернуться на командный пункт.

Вега мотнул головой и тоже повысил голос:

— По нему снова могут нанести удар.

— Его уже бомбили, мы его перенесли, но потом его снова бомбили.

— Я останусь здесь.

— Тогда в штабной окоп, товарищ генерал! — властно прокричал, чуть ли не скомандовал Морона, что, впрочем, было единственным разумным решением. Оба они устремились к траншее; капитан показывал Веге путь.

Рядом бежали другие: орудийные расчеты занимали свои места, связисты подключили и опробовали телефонную сеть. Вега видел, как поднялись и повернулись вокруг своей оси стволы орудий: наводчики проверяли механизмы.

Они добрались до штабного окопа, прямоугольной ямы глубиной немногим более шести футов. Когда Морона спрыгнул вниз, телефонист прокричал ему:

— По меньшей мере восемь самолетов с востока!

Обычно в таком сообщении указывались еще высота и скорость полета, но Вега подозревал, что переданные данные основывались на аудио- и визуальном наблюдении. Передвижной радар воздушного поиска тоже был уничтожен, и поэтому они лишились информации не только об атакующих машинах, но и расчетном времени налета. Самолеты могут появиться в любой момент, подумал Вега.

Морона надел наушники, что-то выслушал и приказал в микрофон:

— Высота заградительного огня — сто метров. — Подняв к глазам бинокль он начал всматриваться в ночное небо, стараясь уловить очертания приближающихся штурмовиков.

Не отрываясь от бинокля, он опять заговорил с Вегой:

— Без радаров мы не можем прицельно бить по отдельным машинам, тем более ночью. Все, что нам доступно — вести рассеянный огонь на правильно выбранной высоте, чтобы самолеты были вынуждены прорываться через наш заслон.