Новая прошивка императора - Николай Бутримовский
Глава VII
Мы уже намеревались сесть в вагон — я даже сместился в сторону от распахнутой двери, галантно пропуская Аликс первой… В это время стоявший рядом железнодорожный чиновник выхватил из-под полы мундира обрез и попытался прицелиться в меня.
— Император! — надрывно закричал кто-то из окружающих.
Понимая, что не успеваю, я тем не менее попытался прикрыть своим телом Александру Фёдоровну. В голове успели пронестись сбивчивые мысли:
«Вот и всё… Ещё одна вдовствующая императрица и новый государь… Кто наследник? Михаил, кажется?.. Но почему? Этого же не было… И из обреза? От дробового заряда не уйти…»
— Спасай… — крикнул кто-то ещё, а затем раздался выстрел, после ещё один.
Что-то обожгло руку, но я остался жив! Отпустив прижатую к вагону Аликс, развернулся… Террорист падал на землю, явно получив по голове шашкой, а рядом с ним уже толпились казаки из конвоя и какие-то полицейские чины.
Рассмотреть картину полностью мне не удалось, снова раздался крик:
— Берегись! У него бомба!
Чуть в отдалении от первого нападающего, возник второй. Он отбросил в сторону железнодорожный фонарь, а следующим, значительно более сильным движением метнул дымящийся свёрток…
А затем у меня получился самый лучший футбольный пас из всех, которые ранее делал… Золотой удар! Мой левый сапог технично ударил по летящей бомбе и отправил её аккурат в щель между платформой и составом. Сразу после этого я затолкнул визжащую Аликс в вагон, надеясь, что его пол прикроет от взрыва. И прыгнул за ней сам.
Раздался оглушающий грохот, а сильнейший удар в спину… — словно бревном…
«Проклятье… Откуда эти террористы взялись?..» — успел подумать я, и, впечатавшись, лицом в стенку тамбура, потерял сознание.
Мотоцикл взлетел в воздух, меня выбросило из седла, перевернуло, а затем больно приложило об асфальт… Сознания я не потерял — адреналиновая волна толкала меня, заставляла двигаться, пытаться убежать от накатывающейся от многочисленных повреждений боли… Я сел, оглядываясь и соображая, где нахожусь… Спина упёрлась в бетонный отбойник. А когда удалось сфокусировать зрение, то прямо передо мной оказался чёрный БМВ преследователей… Из открытого окна высунулся человек с коротким автоматом и открыл огонь.
Выстрел и пламя вырывается из ствола укороченного охотничьего ружья. Вместе со снопом картечи…
Два нападения перемешались в сознании, подменяя друг друга и устраивая безумный хоровод…
— Ваше величество?
— Государь?
— Никки?
Очнулся на мягкой постели и сразу же услышал хор волнующихся голосов.
— Голова болит… Да и остальное тоже… — прохрипел я и понял, что хочу пить.
В поле зрения появилось знакомое лицо семейного доктора — мне удалось его признать, несмотря на то, что глаза болели от яркого света.
— Государь? — спросил Густав Иванович, и не дожидаясь моего ответа, продолжил. — Государыня, господа, его величество пришёл в себя, прошу нас оставить, ему требуется покой.
В комнате началось движение, и вскоре всё стихло, а в поле зрения, кроме Гирша, оказалась взволнованная Мария Фёдоровна, да где-то у стены виднелась фигура охранника в уже выученной мной форме дворцовой полиции.
«Стерегут…» — удовлетворённо подумал я.
На Мама́было всё тоже чёрное платье, что и при посещении Лавры, из чего я сделал вывод, что времени с момента загадочного нападения прошло немного — и, по-видимому, мы всё ещё на станции или где-то неподалёку.
Вдовствующая императрица выглядела заплаканной — было очевидно, что она явно беспокоилась за жизнь своего сына…
«Знала бы ещё… Но…»
— Всё хорошо, — нашёл в себе силы улыбнуться я. — Что с Аликс? С остальными?
— Она слегка ушиблась, когда ты затолкнул её в вагон, — ответила Мария Фёдоровна. — И пережила сильный шок. Густав Иванович дал ей успокоительное.
— Хорошо, что всё обошлось… Доктор, налейте мне уже попить…
Пока я пил, Гирш вежливо, но непреклонно выпроводил вдовствующую императрицу из комнаты.
— Вам нужен покой, государь.
— Что со мной?
— Лёгкая контузия от взрыва и сотрясение. Вы сильно ударились головой при падении и рассекли кожу на лбу. Собственно говоря, именно из-за этого удара вы и получили сотрясение. Да одна из дробинок чиркнула по предплечью, был разорван рукав и осталась царапина — даже бинтовать не пришлось.
— Гхм… Когда бомба взорвалась под вагоном, меня словно конём лягнули в спину…
— Ощущения наверняка были болезненными, но вам сильно повезло, государь.
Приговаривая разные необременительные вещи, Гирш сделал осмотр, дал выпить какую-то горькую гадость и оставил меня отдыхать. Только я захотел поговорить со стоявшим у стены как памятник поручика дворцовой полиции, дабы разузнать новости, как меня сморил тяжёлый лекарственный сон…
«Гирш мне наркоты, что ли, намешал?..» — успел подумать я, закрывая глаза.
На этот раз снов не было, а проснувшись, я понял, что меня везут на поезде. Вагон уютно качался, купе тонуло в темноте, лишь слабый ночник освещал фигуру дежурившего — не то охранника, не то медработника…
Полежав несколько минут, я снова уснул под стук колёс…
Тыдыщ — тыдыщ…
Я стоял вблизи шоссе и смотрел, как чёрный БМВ резко остановился рядом с упавшим мотоциклистом, а затем раздались выстрелы…
Было ясно, что там убивают меня прежнего, но сделать ничего не получалось. Как это часто случается воснах, япыталсясилоймыслиизменитьнеблагоприятноеразвитиесобытий, сделатьтак, чтобыменянеубили. Ноэтобылоневозможно… Итогдаярешилпонятьпричины… Ипопытатьсяизменитьпредшествующее…
«Наблюдатель» стоял в аэропорту и смотрел на взлетающий прямо над головой тяжёлый широкофюзеляжный самолёт.
«Я» сидел в мягком удобном кресле в проходе и через две головы пытался разглядеть остающийся внизу аэропорт…
Проснулся в удобной кровати в знакомой спальне Александрининского дворца. В окно вливался яркий дневной свет, а на кресле рядом с кроватью дремал Гирш.
— Густав Иванович? — спросил я пересохшими губами, снова хотелось пить.
— Да, государь, — подхватился он, стряхивая с себя дремоту. — Только заменил сиделку, и вы сразу проснулись. Как самочувствие?
— Голова побаливает, а спина уже прошла. В туалет хочу.
— Я сейчас позову сиделку!
— Вы мне в утку предлагаете ходить? Ну уж нет! — кряхтя мне удалось приподняться. — Смотрите, вполне могу самостоятельно!
— Ваше величество! — взволнованно сказал Гирш. — При контузии движение противопоказано!
— Не беспокойтесь, я не буду спешить. Да и слегка размять ноги-руки не помешает.
Немного с трудом, но мне удалось встать, не обращая внимания на протесты со стороны врача. Затем я, чувствуя себя лунатиком, добрался до санузла,
