Солдат и пес. Книга 1 - Всеволод Советский
— Да мой тоже, — сдержанно обронил я.
— Да? Ну давай проверим.
И мы доверились псам, дружно ринувшимся в одном направлении.
Вскоре и я почуял нечто. Едва уловимый, но неприятный запах. Сердце нехорошо екнуло.
И вот среди еловых зарослей замаячил просвет, мы все четверо устремились туда, вырвались на небольшую полянку…
И замерли.
От автора:
Новинка от Дамирова и Гурова в жанре Назад в СССР! Цикл ЗАВОД! Много лет я отпахал на заводе, пока несчастный случай не забрал мою жизнь. Мое сознание перенеслось в прошлое, теперь я молодой пацан — ученик на советском оборонном заводе. Вышел второй том сегодня, а на первый том скидка: https://author.today/work/386806
Глава 8
То есть замерли мы с сержантом. В псах наших пробудился древний волчий инстинкт, оба они не столько застыли, сколько напряглись до последней жилки, став живыми пружинами. Я ощутил, как Гром натянул поводок
— Т-твою мать… — вырвалось у милиционера.
На поляне, источая тот самый неприятный запах — еще не гниения, но уже смерти — лежала растерзанная туша лося. Растерзанная не зверями: медведями или волками, а людьми. Отрубленные конечности, обезглавленный торс. Полуободранная шкура. Разделку туши, не завершив, спешно бросили.
Мгновенный вывод: браконьер или группа таковых незаконно завалили лося. Несколько часов назад. Начали разделывать, отбирая самые ценные части на продажу или себе. И здесь им как снег на голову наша поисковая экспедиция. Услышав лай собак, они сообразили, что работают силовые структуры, что спрятаться, отсидеться не получится. И поспешили рвануть, не завершив черное дело.
— Вот твари, а?.. — процедил сержант. — Стрелять таких надо! Я знаю. Сосед у нас в деревне браконьерничал вот так втихую. Ну вроде промышляет тайком себе, и ладно, вреда особо нет… А он, сволочь, вдруг как запил на двадцать третье февраля, так до восьмого марта без тормозов. Ну и, видать, какую-то гайку в башке сорвало. Схватил ружье, жену убил, ее сестру покалечил, мужа ее тоже. Свояка то есть. Вон так! А начиналось с малого. Ну, балуется мужик ружьишком, так будто бы оно и ничего… Добаловался, хренов сын!
— И что дальше?
— Ну, что! Следствие, суд. Вроде бы дело к вышке шло, да адвокат ловкий попался. Молодой парень, из кожи лез, себя показать… На этого-то урода ему насрать было с высокой колокольни, да случай выпал уж больно громкий. Он и постарался. И верно, согнал вышку до пятнашки!.. Да только один черт, этот колдырь обратно не вернулся, сгинул на зоне. Туда и дорога!
— А что с ним там случилось?
— Не знаю. Не интересовался. Сдох Клим, и хрен с ним… Ладно! Тебя как зовут?
— Борис.
— Володя, — протянул он руку. Я пожал крепкую загрубелую ладонь. Он сказал:
— Ну что, давай по следу? Этих тварей отпускать нельзя.
— А найдем?
— Ха! Ты моего Чингиза не знаешь!
Он сказал это с гордостью, и слегка трепанул пса по холке.
— Ты автомат приведи в боевое на случай чего. Да, и имей в виду: в этом самом случае бьем на поражение. Про всякие там выстрелы вверх будем в объяснительных писать. А то может так выйти, что предупредительный сделал, а с жизнью расстался…
У него самого через плечо был перекинут АКСУ — новейшая по тем временам вещь (Автомат Калашникова складной укороченный), из семейства АК-74: калибр уже 5,45, а не 7,62. Максимально компактные АКСУшки предназначались для экипажей боевых машин, включая самолеты, но признать правду, для общевойскового боя они были слабоваты. Зато для милиции оказались в самый раз, МВД охотно внедряло их. У милиционеров оружие получило прозвище «Ксюха».
Володя привычным движением поправил автомат:
— Ну, вперед? Не дрейфишь?
— Не по адресу.
— Тогда вперед!
Мы подошли к обезображенной туше.
— Чингиз, нюхай! — скомандовал сержант. — Ищи, ищи.
Чингиз принюхался, ощерив зубы. Влажный черный нос его мелко дрожал. И вдруг пес стремительно рванул вправо.
— За нами! — крикнул Володя.
Мы бешено неслись через лес, огибая ели, продираясь средь мелких елочек, перепрыгивая через упавшие стволы. Чингиз уверенно держал след, нам с Громом надо было только не отстать. Я видел, как Гром старался. Конечно, караульный армейский пес — не милицейская ищейка, мы бы вряд ли так смогли выдерживать направление. Но Гром учился! Это несомненно, он стремился повторять все то, что делал Чингиз. Молча. Умные овчарки понимали, что шум — наш враг.
Я взмок, дыхание сбивалось. Но темп не снижался. И бежать стало легче: лес перестал быть буреломом, проредился… Володя на бегу обернул ко мне взмокшее, румяное лицо:
— Нагоняем! Еще немного… А, мать твою!
Он чуть не кувыркнулся.
— Не озирайся! — задыхаясь, крикнул я ему.
Я еще ничего не видел, не слышал, но псы безошибочно мчали нас к цели. Поверхность пошла под легкий уклон, мы понеслись еще быстрее…
И вдруг вырвались на открытое пространство.
Лощина или распадок — нечто вроде пологого оврага между двумя лесными массивами, по дну которого течет ручей. Мы очутились на склоне, а по ту сторону ручья в гору карабкались трое с огромными, туго набитыми рюкзаками. У одного из рюкзака торчали роскошные, мощные лосиные рога.
Набрав воздуха в грудь, Володя заорал:
— Стой! Стой, стрелять буду! — и повернувшись, прошептал:
— Борька, будь другом, дай два одиночных! У нас за каждый патрон все мозги вынесут, мать их!
Я перещелкнул предохранитель из блокировки в «стрельбу одиночными», вскинул АКМ и дважды пальнул в светло-облачное небо.
Это был заранее условленный сигнал «все сюда!» Конечно, по звуку выстрела найти в лесу цель не просто, но что же делать. Народ у нас опытный, общим разумом решит задачу.
Мы бросились вниз, легко перемахнули через ручей. Догнать перегруженных браконьеров труда не составило. Гром и Чингиз угрожающе зарычали.
— Голос! — приказал я, и Гром залаял. По этому звуку наши тоже смогут взять курс.
Трое поняли, что им не уйти. Но у них было в какой-то степени выигрышное положение: они находились на склоне выше нас. Двое обернулись, один продолжал карабкаться вверх.
У этих двоих были грубые, обросшие щетиной лица. Один, приземистый — скуластый, с приоткрытом рту гнилые зубы. Другой, повыше, худой, пожилой — Кощей Бессмертный, блин, настолько впалыми были его щеки и глазницы, так остро выдавался
