Светлейший. Тьма - Владимир Викторович Бабкин
— Какие планы на жизнь?
Спрошено было у нас обоих.
Пожимаю плечами.
— Любить жену и Отечество. Полететь на Марс. А так, ничего вроде, кроме вернуться в наш дом на Ольхоне, раз уж дом в Константинополе сгорел.
Диана ничего отвечать не стала, холодно промолчав.
Кивок.
— Отлично. Но, вас давно не было на Острове.
Усмехаюсь
— А кто нас туда пустит?
— Я.
* * *
ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЯ. ИМПЕРАТОРСКИЙ ПОЕЗД. 14 сентября 2015 года.
Диана, сославшись на усталость, отправилась в наше купе. Мы же с Дядей Федей (он предпочитал, чтобы его так называли) сидели в вагоне-столовой и вкушали «Слёзы Христа».
Красные и суровые.
Дядя Федя поднял со стола руку и показал своё запястье с браслетом. Ясно. Нас не пишут.
Очень непростая вещица у него на руке. Я знал троих, у кого такая штука была. Потом их стало двое. Одну похоронили вчера. Но, вот, как оказалось, такой браслет есть и у Дяди Феди.
Что я знал о нём? Да, не особо и много. Брат покойной Царицы. Семьдесят пять лет. Юбилей недавно скромно отмечали. Учёный-океанограф. Семья-дети. Внуки. Иногда появлялся на официальных мероприятиях, но, в остальном, вёл отнюдь не светский образ жизни, посвящая всего себя науке и прочим исследованиям.
Имел резиденцию на Жемчужных островах у Панамского канала. Целый институт, настоящий штаб. Масса всяких исследователей глубин и прочих учёных. Флотилия надводных и подводных аппаратов. Исследует сейчас Тихий океан во всём его масштабе и многообразии. Пересекается с Кланом Ухтомских в Индийском и Тихом океанах. И в океанах вообще. А там всё непросто. Огромные ресурсы и возможности. А тут какие-то «океанские исследования», прости Господи. На кону триллионы золотых солидов! Да, что там триллионы! Сотни и сотни триллионов!
В «мирскую» жизнь старался не лезть, оставляя её Царственной сестре. Мы иногда пересекались «на полях», но никогда никаких задушевных бесед у нас не случалось. А тут, волею судьбы и случая, мы едем в одном поезде на юг и сидим за одним столом.
«Слёзы Христа».
В бокалах.
Вопросительно смотрю на него. Он спокойно спрашивает:
— Какие погоды были в Гатчине в конце февраля 1917 года?
Ясно. И он в курсе моего туманного прошлого. Сколько ж людей знает Тайну?
— Нормальные. По сезону. Штормило правда в столицах.
— И в Могилёве?
Киваю.
— Да, но туда шторм добрался чуть позже. Погода вообще изменчива. В Москве снег случается и в июне.
— Бывает и такое. Что ты знаешь о Тайне?
Усмехаюсь:
— Я давал присягу хранить государственную и военную тайну…
— Ты понимаешь о чём я.
Отпиваю из бокала «Слёзы Христа». Промакиваю губы салфеткой. Красный, словно кровь, отпечаток на белоснежном.
— Я знаю, что моё тело лежит сейчас под мраморной могильной плитой в Петропавловской крепости.
Кивок.
— Верно. А ещё что?
Искренне улыбаюсь:
— Стесняюсь спросить, Дядя Федя, а не много ли вопросов по щекотливой теме для простого океанографа? Пусть и очень знатного. Кто вы на самом деле?
Спокойное:
— Я? Я просто истинный Глава Дома Романовых. На Земле и Луне. Так сказать, второй после Бога.
Киваю.
— Да, занятная и непыльная работа.
— Не то слово. А ещё я рыб люблю. Жаренных.
— Понимаю. Они забавные.
— И вкусные. Миша, хватит валять дурака. Что ты знаешь о Тайне?
«Слёзы Христа» вновь на моих губах.
— Насколько мне известно, зафиксировано минимум два переноса сознаний меж временами и ещё одно произошло уже здесь. Как, кстати, здоровье того тела, куда, судя по всему, «соскользнуло» сознание мальчишки, в теле которого я нахожусь?
— Нормально. Увидишь скоро.
— Хм. Ладно, раз пошла такая пьянка, посмотрю из любопытства. А, в целом, не особо-то и много знаю. Вероятно, мы живём в параллельной Вселенной и здесь тоже бывает непросто. Это, если в двух словах.
— За такие знания убивают обычно.
Киваю.
— Сам удивляюсь. Шёл ведь, никого не трогал, а тут — бац! И создал невольно вашу Вселенную.
— Теперь уже НАШУ общую. А не надо было шататься по всяким Гротам.
— Так тогда бы, возможно, и вас бы не было на свете.
Кивок.
— Вполне может быть. Но, не суть. Что есть, то есть. Но, даже за отблески знания Тайны с людьми случается всякое нехорошее.
Усмехаюсь.
— Дядя Федя, прекращайте театр. Если бы меня хотели убить, то давно бы убили. Зачем я вам?
«Слёзы Христа». Глоток. У него на губах красное. Степенно салфетка окрасилась в кровь.
Ответ был спокоен и сух.
— По традиции Тайну знают трое. Так получилось, что с момента твоего сюда переноса, Тайну, по факту, знали четверо, включая тебя. По-хорошему, тебя следовало бы, как минимум, изолировать, а не давать разгуливать по двум мирам, а лучше просто убить. Но, был определённый ненулевой риск. Мы не знали, как отреагирует Вселенная на то, что тебя собьет машина на улице. К тому же мы с Марией, Царствие ей Небесное, были уже довольно старыми людьми. Мария умерла, Мария Вторая при смерти. Я тоже довольно больной человек. Возраст всё-таки. Осталось мне не так уж и много. По традиции Хранителей Тайны трое. Ты о Тайне знаешь, пусть и далеко не всё. Ты не болтал о ней на каждом углу, что плюс. Мы, конечно же, следили за этим. Возьмешь на себя Бремя Тайны?
«Слёзы Христа». На моих губах.
— Это что? Орден какой-то?
— Нет. Просто Тайна. Невообразимая. Основа нашего мира. Мир рухнет, если о ней узнают.
Я помолчал.
— Вовка знает о Тайне?
Безразличное:
— Нет.
Хмыкаю:
— Тогда почему я? Ведь он Наследник Престола?
Салфетка промакивает губы после красного вина.
— Это ничего не значит. Покойный сын-Наследник Марии Первой о Тайне тоже не знал и не узнал. А ты о Тайне знаешь, и, вообще, как бы виновник, некоторым образом, в появлении нашей Вселенной. Кому как не тебе хранить эту Тайну? Если даст Бог, то Вовка станет моим преемником. Но, пока он не готов к принятию Тайны. Я работаю над этим. Так что? Каково твое решение?
«Слёзы Христа». Сухие и красные. До благовейного божественного ужаса.
— У меня есть выбор?
— Нет.
* * *
ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЯ. ИМПЕРАТОРСКИЙ ПОЕЗД. 14 сентября 2015 года.
Диана не спала. Читала что-то на планшете. Деланно-лениво спросила:
— Как дела?
Пожимаю плечами.
— Нормально. Пообщались о смысле
