Начало пути - Денис Старый
Глава 5
Глава 5
Белокураково
21 февраля 1795 года
— Ваш… е брод… ие, — сквозь пелену, размываясь, в сознание проникали звуки.
— Леська беги! Тебя тут не було! — требовал мужской голос.
— Северинушка, любы, но как же так? — неуверенно отвечал звонкий девичий голосок.
— Дура! Я ударил барчука. Если он какой важный, то меня и сечь станут. Зачем тебе позориться, что была со мной? — настаивал парень.
— Спаси Христос тебя! — уже уходя, проронила та, которую парень называл Лесей.
— Сударь, сударь! — тормошили меня.
— Руки, убрал, сука! — взревел я, наконец, придя в себя после нокаута.
Я лежал на полу, в левой щеке пульсировала боль, чуть кружилась голова. Давненько меня так… Впрочем, после похожего удара я и перенесся в это время.
— Ты кто такой? — спросил я, приподнимаясь.
— Северин Цалко, — отвечал мужчина лет двадцати двух или немного старше.
Зрение вернулось и я мог отчетливо рассмотреть обладателя весьма тяжелого удара. Парень был чернявый, имел нос с горбинкой и чуть раскосые глаза, что наводило на мысль о шальных предках, которые ловили татарок для пополнения казацкого войска. Конечно же, не этими женщинами восполняли убыль воинов, а казачатами, рожденными от полонянок. Парень был рослым и явно на печи не отлёживается, а впитывает казацкую науку. Хотя есть ли тут казаки? Екатерина же их уже давно того… В будущий рай, то бишь, Краснодарский край, отправила, ну или, действительно, того… в рай.
Могло быть и так, что и не малоросс передо мной, а серб или хорват, последнее в меньшей степени. Здесь рядом, насколько я уже знал, немало станиц и городов, основанных сербскими переселенцами. Впрочем, намешано в этих местах так, что только что индейцев и не было, хотя не факт.
— Так, Цалко, обиды я не прощаю, — сказал я и увидел, как парень понурился. — Вот, пока тебя так же не успокою с одного удара, так и буду обиду держать.
Северин поднял глаза, полные недоумения, и посмотрел на меня еще раз более пристально и заинтересованно.
— Ваш бродь, ты шо со мной на кулачках? Али так решил без ответа ударить? Ты ж, барин, учти, что я не хлопий какой, а казак, и наняли меня до лета, кабы земли охранял. Тому власти твоей на до мной нет. Наказывай деньгой за то, что ударил, слова не скажу, все, что есть отдам, но сечь меня и бить — не дамся, — Северин встал, подбочинился. — Только ежели князь прикажет, как батька в раз высечет, но не ты.
Было видно, что он не понимает, с кем именно имеет дело. Съезди он так по физиономии Куракину, так засекли бы до смерти и никто бы слово не сказал, а здесь я, непонятный человек с «бугра».
В это время сложно понять, какого человек сословия, почти что. Знаю, что даже Павел Петрович в иной истории озаботился тем, чтобы человек одевался, сообразно сословию, и было сразу понятно: нахрен можно посылать, или же послать можно, но после на дуэли биться?
Так вот, я одет, скорее, как интеллигент-мещанин, чиновник самого низшего пошиба. По моей одежде можно было бы предположить, что я — дворянин, но не стой точностью, как при виде князя Куракина. Кто-кто, а Алексей Борисович даже в пути выглядел сущим франтом в цветастых одеждах. Мне же было жаль протирать дорогущие наряды, которые ранее оплатил князь. Так что одел я был простенько, но, и не по-купечески, и не по-селянски. Наверняка, смущало Северина и то, что я здесь нахожусь, в домике для гостей самого князя.
— Скажи, барин, кто ты есть? — несколько измучанным голосом спросил Северин.
Я улыбнулся. Прекрасно понимаю парня, этой искренностью он симпатичен. Запутался Северин, как ко мне обращаться, и кто я есть вообще такой. Если бы он меня не вырубил, так и вообще проникнулся к нему и сразу же подружился. Мне же нужен партнер… Как то двояко звучит… Для тренировок.
— Слушай меня, Северин! Я учитель сына князя и его племянника. Но, ты мне должен, — усмехнулся я.
— Барин, так ты лучше мне кулаком, да в морду. Не хочу я должным быть никому, — говорил Северин, явно осмелевший, что я ни какой-нибудь там родственник князя.
— Окстись, решим опосля. Ты, Северин, приходи ко мне завтра по утру, пока еще князь точно спать будет, поговорим, — предложил я, копаясь в ящике с моими пожитками, чтобы найти зеркало.
— С чего это? — спросил мой обидчик, который, видимо, уже и забыл о том, что сделал.
— А с того, что князь прознает, что ты девок водишь в дом, в который и входить нельзя. Что меня, друга и наставника княжича, по лицу ударил. Так что жду тебя, — решительно, с металлом в голосе, сказал я.
Понурив голову, буркнув что-то вроде «добре, приду», Северин ушел. Как же хотелось здесь и сейчас проучить этого «недоказака». Именно об этом «наказании» я и говорил Северину. Идти и жаловаться князю? Нет, конечно. Даже
