Вариант «Синий» - Александр Викторович Горохов

— Политика — искусство реального, господин Сталин, — насупился «Уинни». — И в переговорах с господином Молотовым мы исходили из ситуации, сложившейся именно на тот момент. С тех пор ситуация поменялась далеко не в лучшую для Великобритании сторону. В частности, вам должно быть известно, что уже после переговоров с господином Молотовым нацисты практически полностью уничтожили британскую авиационную промышленность. Тем более, даже во время этих переговоров мы скептически оценивали возможность открытия Второго фронта в Европе, которого требовало советское правительство.

— А в нынешней ситуации его открытие вы считаете невозможным в принципе. Верно я понимаю вас, господин Черчилль?

Председатель Совнаркома уже даже не скрывал насмешки.

— Рано или поздно вам всё равно придётся воевать. Нельзя выиграть войну, не сражаясь, господин Черчилль. Немецкие солдаты — вовсе не сверхлюди, какими их представляют себе не отличающиеся излишней храбростью англичане. Почему вы их настолько боитесь, что готовы из-за этого страха даже нарушить данное ранее слово?

Побагровевшее лицо британского премьера говорило, что он пришёл в настоящее бешенство. И лишь воспитание не позволило ему немедленно вскочить и покинуть встречу. Не обращая внимания на то, что Аверелл Гарриман что-то строчит на клочке бумажки, Черчилль выпалил:

— Вас извиняет только храбрость, продемонстрированная русскими войсками! Я полностью опровергаю ваши инсинуации, ваши обвинения британцев в трусости, и требую не допускать подобных заявлений даже в качестве иронии.

В этот момент американский спецпредставитель фактически насильно всучил разбушевавшемуся премьеру записку, и тот, пока переводчик произносил сказанную фразу тяжело дыша, прочёл её. Лорд Мальборо, скомкав бумажку, сунул её в карман и продолжил.

— Вы обвиняете нас в невыполнении данных нами обещаний? А разве само советское правительство исполняет обещание по обмену информацией в области военно-технических исследований? Я хочу сказать об исследованиях в области реактивного самолётостроения, радиосвязи, радиолокации, шифрования и дешифрования.

Но, видимо, осмысление записки, переданной Гарриманом всё это время шло на подсознательном уровне, и речь британца становилась всё спокойнее, а лицо приобретало нормальный оттенок.

— Позвольте напомнить господину Черчиллю о том, что и британская сторона не информировала советскую о том, что первый британский опытный реактивный самолёт «Глостер Метеор» совершил полёт ещё 15 мая 1941 года. А информация о захваченной немецкой шифровальной машине «Энигма» до сих пор остаётся секретом от советской стороны, хотя британская разведка владеет работоспособными экземплярами этой машины, как минимум, с мая 1941 года. С марта же 1940 года над расшифровкой германских радиограмм успешно работает машина «Бомба Тьюринга». Но ни о том, ни о другом факте, не говоря уже принципах действия обеих машин, британская сторона так и не поделилась с союзным ей Советским Союзом. Мы уже не говорим о работе так называемого «комитета Томсона» над созданием оружия, основанного на расщеплении ядер урана, деятельность которого полностью засекречена. Хотя, если создание подобного оружия всё-таки возможно, это могло бы многократно ускорить разгром нацистской Германии.

Это был удар ниже пояса, но воспитание есть воспитание, и Черчилль тоже решил пойти ва-банк.

— Все эти разработки хотя бы ведутся за счёт собственных сил британских учёных, имеющих все права не раскрывать результаты своего умственного труда. У нас же имеются неоспоримые доказательства того, что Советский Союз пользуется результатами исследования других, полученными из будущего. А значит, принадлежащих не только ему, но и всему миру.

— Что ж, господин Черчилль. Вынужден отметить, что творчество нашего общего с вами знакомого, британского писателя Герберта Уэллса, с которым мне доводилось встречаться в 1934 году, оказало влияние не только на советскую молодёжь, но и на вас лично, — озарилось иронией лицо Сталина. — Несмотря на то, что вы разошлись в политических взглядах с этим умнейшим человеком, я бы посоветовал вам восстановить с Уэллсом добрые отношения и поделиться вашими «доказательствами» с ним. Пожалуй, тогда он порадует своих советских поклонников новыми прекрасными произведениями. Но хочу сообщить, что присутствующий здесь господин Гарриман уже ставил в этом самом кабинете вопрос о якобы имеющей место помощи нам со стороны пришельцев из будущего. Мы же предоставили ему информацию о секретных разработках германских учёных, которые нацистская пропаганда пытается выдать за полученные нами из будущего. Я не исказил содержание нашего с вами разговора, господин Гарриман?

Майор ФСБ из XXI века Мокшанцев, контролирующийся на жидкокристаллическом мониторе компьютера запись на видео переговоров, в очередной раз убедился в том, что в Иосифе Виссарионовиче погиб великий актёр!

Фрагмент 8

15

Шулаковку брали совместным ударом с трёх сторон: с северо-востока, из-за реки Унеча, наступал стрелковый полк, с востока, по дороге от деревушки Липки, танки бригады, в которой воюет Кудин, а с юго-востока, из непролазных лесов, партизанский отряд, с которым командование фронта согласовало время и направление удара. Так что остаткам немецкого батальона после часового боя пришлось отходить под огнём партизан на юго-запад, к Унече. С опушки леса западнее Липок расчёт сержанта и поддерживал миномётным огнём наступающих красноармейцев.

Работа — как работа. Миномётчики, даже если их оружием является довольно маломощный и бьющий всего на три километра 82-мм «самовар», редко ведут огонь из передовых цепей атакующих войск. Работа, в основном, заключающаяся в подноске боеприпасов к «плюющемуся гостинцами» орудию и корректировке огня по заявкам от «махры»: правее пятьдесят метров и дальше сто метров серию из пяти «огурцов», левее сто метров и ближе сорок серию из восьми «огурцов». Благо, рация теперь в каждой роте и батарее, можно очень оперативно маневрировать огнём.

В тот же день, преследуя фашистов, сходу удалось освободить ещё три небольшие деревни — Коржовку, Трудовик и Шевцово. А вот на окраине Унечи враг сумел развернуть более серьёзную оборону, и ворваться на улицы города не получилось: злобствовала немецкая артиллерия, как противотанковая, так и полевая. Да и, по словам раненых, противник успел вырыть траншеи и построить дзоты задолго до приближения фронта. Для защиты от партизан, не единожды атаковавших важный железнодорожный узел.

Вообще партизаны, с которыми Славка