Ванька 4 (СИ) - Сергей Анатольевич Куковякин
Связал и его. Долго ли, умеючи…
— На выход.
Ствол револьвера указал на дверь.
— И, я? — уточнил мальчик.
Словом, опять же, он был не удостоен, ему только кивок головы и достался.
На улице уже народ собрался. Как же — бесплатное развлечение. Лавку Белкина ограбить пытались. Да, что там, не пытались, а ограбили. Все деньги до последней копейки выгребли и товару взяли на тыщи многие… Есть даже раненый… Нет, не раненый, а убитый. Целых двое…
— Ведут! Ведут! — загомонили собравшиеся.
— У, варнаки…
— Какие всё молоденькие…
— А, солдатик-то баский…
В форме среди выводимых из бакалейной лавки был я один. Поэтому, последние слова на свой счёт принял.
Так… Покупки-то мои на прилавке лежать остались…
Ладно, сейчас дам показания и в другое место зайду. Там, надеюсь, грабёж не предвидится…
Вот и участок. Связанных сразу куда-то увели, а мне и мальчику было велено подождать. Постоять у двери.
Может убежать? Не тормознусь я тут как свидетель или ещё в какой роли? Мне в столицу надо…
— Заходи!
Дверь в кабинет неизвестного назначения приоткрылась и в образовавшийся проем высунулась голова.
— Я? Он? — я кивнул голове на мальчика.
— Оба, — прозвучал краткий, но исчерпывающий ответ.
Как-то немного не по себе мне стало. Вроде, войну и плен прошёл, не один покойник за мной числится, а — не по себе…
Мальчик-продавец, тот вообще оробел. Побледнел. Сейчас опять орать начнёт и в обморок грохнется…
Нет, не грохнулся. В дверь даже вперёд меня юркнул.
Глава 33
Глава 33 В полиции
В комнате, куда меня и мальчика-продавца пригласили, численность находящихся сразу удвоилась.
Было там двое, да плюс мы — стало четверо.
Один господин, иначе про него и не скажешь, сидел за массивным столом, второй — вида какого-то растрепанного, до нас тут тоже уже присутствующий, сейчас у окна стоял и что-то на улице высматривал. Нам стульев не предложили, да тут их и не было.
Обстановка в помещении была крайне аскетическая, денег лишних здесь на ветер не веяли…
Что тот, что другой находящиеся в комнате, богатырскими статями не отличались, были не высоки, но и не низки, не толсты и не худы, на лицо — незапоминающиеся. Какие-то особые приметы отсутствовали — не кривые, не косые, бородавками на носу не могли похвастаться.
— Рассказывай, — донеслось от окна.
Сидящий за столом перышко в чернильницу макнул.
Я не понял, к кому вопрос относился. Мне что-то рассказывать надо, или — мальцу?
— Молодой человек, Вам повторение требуется? — это уже сидящий за столом произнёс, строго глядя на малолетнего работника торгового прилавка.
Через слово запинаясь, мальчик путано рассказал о случившемся.
Сидевший за столом фиксировал сказанное в казенного вида бумаге. Мне, стоявшему недалеко от стола, это было хорошо видно.
— Подожди в коридоре, — последовал приказ от стоявшего у окна, когда мальчик замолк.
Просто как тут всё у них. Подожди у дверей. Расскажи своими словами. Опять за дверью постой…
— Ваша версия происшествия…
Это мне уже было сказано. Даже уточнять не требовалось, к кому вопрос относится. Один тут я из опрашиваемых.
Не слишком литературно, но коротко и ясно я ответил. Как в лавке оказался, что купить хотел, как разбойному нападению не дал случиться. Или, случилось всё же оно, но искомого результата не имело? Наверное, последний вариант событий был ближе к истине.
— Демобилизованный?
А, что меня об этом спрашивать? Бумаги-то мои на столе. Их я прекрасно вижу. Даже японская справка тут, а не только аттестат выпускника мужской гимназии…
Тут я язычок и прикусил…
Рассказывал-то я о происшествии в бакалейной лавке как житель пролетарской окраины!!! Совсем забыл о своем мнимом гимназическом прошлом!
Причем, в аттестате зрелости, а именно так эта официальная бумага и называлась, по Закону Божию у меня хорошо, по русскому языку и русской словесности — отлично, арифметике и началам алгебры — отлично, геометрии — хорошо, географии — отлично, истории — отлично, латинский язык — отлично, по естествознанию и физике — отлично, по рисованию и черчению — хорошо. Вот, не умею я на отлично рисовать, на пальчики мои, наверное, медведь наступил…
А, я-то мямлю как не знаю кто…
Тут же я плавно перешёл на более грамотную речь.
Стоящий у окна, даже, как мне показалось, ухмыльнулся…
— Давно бы так…
Мля… Похоже — влип…
— Привык в полку, знаете ли…
Напустил на себя я виноватый вид.
Удивительно! Вроде и прокатило! Или, это мне только кажется?
Впрочем, радоваться было ещё рано… Вот, отпустят из полиции — тогда и можно будет облегченно вздохнуть.
— Выйдите. Подождите у двери…
Вышел. Как не выйти, пока отпускают. Не на совсем, но всё же…
Кстати, за мою защиту кассы бакалейной лавочки, спасибо мне почему-то не торопятся говорить. Отстоял я частную собственность неведомого мне Белкина, задержал грабителей и — ничего? Одного — обезоружил даже. Причем, разбойнички-то не простые, а революционеры-экспроприаторы…
Мля…
А, вдруг из-за моих действий Великая Октябрьская Социалистическая революция и всё последующее развитие событий не так пойдут? Вдруг, из этих сопливых сейчас революционеров-экспроприаторов, в свержении царизма и построении светлого будущего должен будет кто-то ключевую роль сыграть, а я его на эксе задержал и теперь он осужден будет и в места не столь отдаленные отправлен? Там туберкулёз подхватит и помрёт раньше времени?
Мля…
Чёрт меня дёрнул в эту лавочку зайти…
Гори она синим пламенем…
— Воробьев Иван! — недовольно раздалось из-за приоткрытой в очередной раз двери.
Похоже, не в первый раз. Парнишка из лавки-то, вон, даже за рукав меня уже теребит.
Тут я, тут… Задумался немного…
Вошёл. На прежнее место перед столом встал. Ну, отпускайте уже… Всё со мной ясно…
— В агенты полиции по вольному найму не желаете ли?
Это, так и стоящий у окна, меня огорошил. Через плечо мне вопрос задал. Даже и лицом не повернулся…
Так, так, так…
А, нужно мне такое счастье?
Полицейского чина в агентах по вольному найму у меня не будет…
Работа — тяжелая…
Денежное вознаграждение — не самое лакомое…
Был у нас во взводе один солдат из бывших агентов, порассказывал.
Уж лучше бы я в наружную полицию устроился, если бы не хотел своё медицинское образование продолжить…
Но, тут меня какой-то леший за язык и дёрнул…
Сам не понял — как так и получилось…
Глава 34
Глава 34 Короткое моё счастье
Наверное, временное помутнение рассудка у меня наступило…
— А, на какой срок в агенты полиции по вольному найму поступить можно?
Как такое сказал, сам не пойму. Ум за разум зашёл.
— Срок не оговаривается. По желанию.
Ранее стоявший у окна переместился к столу. Из стопки бумаги взял один лист и положил его на свободное место ближе к краю столешницы. Мне на бумагу пальцем указал, подходи мол и пиши заявление.
Во как… Я ещё не согласился в агенты пойти, а он мне уже подписку оформить предлагает.
Видно совсем у них плохо с кадрами…
Ни, кто я, ни откуда, степень моей благонадежности не проверили…
Я, как во сне, сделал шаг к столу.
Тут, оба здесь присутствующие одновременно… захохотали. Даже нет — как лошади заржали.
Друг на друга смотрят и заливаются во всю моченьку. Как меня тут и нет.
Я даже и растерялся. Ничего понять не могу…
Оказалось, пошутили так надо мной. Мля…
У меня от этого хохота сразу прояснение сознания наступило. Ещё и обиделся я на находившихся в кабинете. Так бы им морды и начистил.
— Всё, свободен. — сидящий за столом кивнул на дверь.
— Документы верните… — я себя еле сдерживал.
— На. Забирай.
Из кабинета я вылетел как пробка. Не помню, как на улице оказался.
Всё, скорее в поезд и быстрее убираться из этого города…
Пока в сторону железнодорожного вокзала шагал, всё думал — а, что это было? Всякие варианты перебрал. Почему — отпустили? Почему, под запись вроде бы опросили, но ничего подписать не дали? На мужика с револьвером решили задержание троих революционеров-экспроприаторов запротоколировать? А, что, возможен такой вариант… Силами де полиции ликвидирована группа опасных преступников… Выдать нам ордена и медали… А, солдатика-то и никакого не было… Один мальчик-продавец в бакалейной лавочке находился. Его и деньги бакалейщика спасли от лап экспроприаторов.
Вот и хорошо, вот и замечательно… Грянет революция, вскроют архивы полиции, а там моё заявление в агенты… Подать сюда Ваньку Воробьева — пособника царского режима! Ну, того, что кровь народную помогал
