Франт 3 - Иван Солин
— Исполнять, — с трудом удержав невозмутимость на лице и, похоже, тщетно стараясь не пялиться столь откровенно на превосходное телосложение этой многоопытной хищницы, подтвердил я свое указание, как раз вовремя припомнив о ее «многоопытности», что и придало мне сил для противостояния женским чарам фон Шпок. Дал же бог фамилию.
Когда же эта чертовка, довольная как после банки мёда, умчала исполнять указание, я, сглотнув, поспешил отвернуться, а то неловко как-то, да и комбез мой весь изорван в том самом месте, которое никакой решимостью или непреклонностью в моем возрасте не сдержать. Природа.
Проклятие. А мне ж еще одну из этих вот в жены брать. Хм(с оптимизмом). А выберу-ка я какую-нибудь из знатных и политически верных, но совсем еще молоденьких дроу, которая не успела пока отметиться в этих их похабных игрищах. Ну а пока она будет числиться моей номинальной женой, подрастет тем временем. Уж больно мне не хочется постоянно маяться сомнениями о былом, так сказать, зная-то об их специфических предпочтениях. Решено!
Пока же я натягивал принесенную мне новую одежду с обувью, причем удивительно подходящую по размеру, хоть и не эльфийскую красноармейскую, а «фрицевскую», в смысле ту самую серо-голубую полевую Гессенскую, то уже и вернулась озадаченная фон Шпок.
— Как тебя зовут, фон Шпок? — не дал я ей и рта открыть и, опередив, озвучил уже давно назревший вопрос, а то эта ее «говорящая фамилия» меня слегка раздражала.
— Ирмаэ́ль, Владыка. Я выполнила ваш приказ. Менее получаса назад в штаб 6-й гренадерской дивизии было передано сообщение о нападении, но получен неутешительный ответ: «На фронте горячо. Прислать подкрепление не можем. Решайте своими силами. Ответственность за сохранность военнопленных с вас снимается. Группенфюрер фон Шток». Другими словами, нам было дано добро на уничтожение пленных и отход.
— Твою... Так какого ты еще тут? Бегом останавливать своих палачей, пока они делов не наделали. Марш!
Спешно натягивая поверх майки суконный китель с черным воротом и пустыми ССовскими петлицами, а также набегу «ныряя» в сапоги, я помчал за уже ускакавшей фон Ш... как там было-то? Шток? Швах? Шмат? За Ирмой, короче, которая до сих пор так и не оделась. Зараза такая.
Мда-а. Прям психическая атака какая-то. Враг дрогнет и поспешит сложить оружие, когда на них сверкая своими черными прелестями пойдет в атаку эдакая вот штучка.
Когда же, спустя какое-то время, мы оказались перед полем с военнопленными, то были обстреляны из пулеметов. И, что удивительно, только сейчас я обратил внимание на миникарту, где все дроу, сразу же после оглашения меня им как Патриарха, переставали быть красными точками под уже традиционное тилинькание, так вот, сейчас пулеметчики, которые вели по нам огонь, не были никак отмечены!
Миникарта ведь лишь красными точками отмечает мобов... Тьфу ты, всё никак не привыкну. Живых и настоящих! Так вот, она отмечает только живых врагов, а всех остальных никак не обозначает. А это значит, что либо это какое-то недоразумение и ошибочный огонь по своим, либо за пулеметами там сейчас вовсе и не дроу, а самые что ни на есть эльфы. Ведь будь это хотя бы так и оставшиеся врагами полурослики, то на карте сияли бы их отметки.
— Это пленные... — запыхавшись, подбежал к нам пережимающий кровоточащую рану на руке Гессенец со знаками обершарфюрера, это типа фельдфебеля, ну или помкомвзвода. — Командиры из барака номер 3 оглушили и связали охрану. Затем освободили командиров и комиссаров барака 1 и 2. Пока длился бой в поселке, завладевшие оружием охраны беглецы выдвинулись по окраине к полю и сумели обезвредить ослабленный гарнизон. Судя по всему, они хотели захватить грузовики и уйти к своим, но тут как раз мы подоспели, поэтому поднялся шум и стрельба. Они там плотно теперь засели. Оружия немного, но три станковых третьдюймовки... мы умоемся кровью. Без бронетехники нам не подавить их, а полуросликов опять сажать в броневозы опасно. Трудная ситуация и без чрезмерных потерь не обойтись, так как эльфы готовы биться до конца.
— Ага-ага. Вкусивши черных прелестей? — выразительно глянув на гордо вздернувшую голову Гессенку, выдал я свой прогноз, изрядно приправленный сарказмом. — Хрен там они станут отстреливаться до последнего патрона и подорвут себя на гранатах. Их и тут неплохо кормят.
Кстати, раз подкрепления от имперцев не стоит ждать и опасаться, то надо будет не забыть и тот грузовик с едой, на котором я приехал, а после припрятал в лесу. Сейчас вот разрулим с пленными, и нужно будет поручить, чтоб пригнали его сюда. Не помешает накормить освобожденных, да и светает уже скоро.
— Что у тебя там с рукой, Ганс? Дай сюда. Поцарапало? Ну бывает, — бесцеремонно потянул я за рукав скривившегося от боли Гессенеца, который всё ещё продолжал терять кровь. А осмотрев, шлепнул его Заживляхой, которая потребляет раза в два меньше Лечилки, но для такой раны ее вполне достаточно. — Всё, иди. Здоров.
Мне было не сложно, пусть и резерв почти пуст, но вполне очевидно, что без нормальной медпомощи этот довольно симпатичный мне вояка стечет кровью. А симпатию он заслужил хотя бы тем, что не лебезил перед нашей блистательной, причем в прямом смысле, вон, как своими влажными титьками, и не только, сверкает, оберштурмбаннфюрершей. Да и докладывался он, скорее, своему взводному, минуя не особо, похоже, сведущую в военных вопросах ССовку. К слову, слушавший доклад унтерштурмфюрер также стоял рядом, то и дело при этом потирая шрамы на лице от плети моей спасительницы, и периодически недовольно косился на меня. Правда, после этих моих действий, судя по всему, проникся если не восторгом, то уважением.
В общем, подлечив, я отпустил и дальше благоговеть пред величием Патриарха этого вот, похоже, и вправду Ганса. Ну, раз он с таким восторгом отреагировал на первое попавшееся брякнутое мной стереотипное имя. Правда, после явленного чуда исцеления наложением рук, он и вовсе уже был готов пасть на колени и начать воздавать... чего тут у них принято воздавать-то? Мда. Похоже, пойдет теперь молва о моих святых деяниях. Э-хе-хеэ-эх.
Ладно, пора что-то с беглыми эльфами решать, а то перебьют еще друг-друга мои новые союзнички.
— Так, Соня, иди сюда. Тебя они знают? — позвав рыжую, задал вопрос, указывая рукой на поле. — Ну ты ж их перевязывала и всё такое, верно?
—
