Воздушные рабочие войны. Часть 2 - Дмитрий Лифановский
— Слушаю! — раздался знакомый с детства негромкий голос.
— Отец, здравствуй! Это Василий.
— Ты почему не на фронте? — ага, можно подумать не знает. А хотя может и не знает. Все как-то быстро закрутилось. Днем его сбили, а уже ночью он летел в Москву. Наверное, не успели еще должить.
— За самолетом прибыл. В ГУ ВВС уже был. Вот тебе решил позвонить.
— За самолетом? — ну точно еще не доложили, — А что с твоим?
— Сбили. На том конце провода повисла тишина. — Алло, отец?! — Василий подул в трубку, проверяя связь. Хотя именно на этой линии неполадки были практически исключены.
— Вот как? — наконец отозвался отец — А мне зачем звонишь? — вопрос прозвучал с сильным акцентом. Ни здравствуй, ни как дела. Только зачем позвонил. В этом был он весь. Одним словом Сталин.
— Просто. С фронта приехал. Думал увидеться, — Василий покраснел, как когда-то в детстве, отчитываясь за школьные шалости. Глупо конечно, у отца дел невпроворот, вся страна на нем, но и не позвонить он не мог. Опять тишина и голос отца:
— Ты где сейчас?
— У себя. На Набережной.
— Сам дойдешь или машину прислать?
— Сам, — с души словно упал камень.
— Жду, — и связь оборвалась. Василий положил трубку, наткнувшись глазами на так и не выпитую рюмку. Ай, умерла, так умерла! Взял рюмку и, быстрым шагом зайдя на кухню, опрокинул содержимое в раковину.
К отцу пошел не через приемную, а через кабинет Власика. Это тоже был своеобразный ритуал. Все-таки он вырос можно сказать на глазах у Николая Сидоровича, под его чуткой опекой. Да и покрывал он их с друзьями-товарищами перед отцом частенько. Правда, и получать от него же доводилось. А он шкет еще огрызался и обижался! Да натерпелся с ними дядя Коля!
Но поговорить, толком, не удалось. Позвал отец.
— Товарищ Верховный Главнокомандующий, майор Сталин, отметиться по случаю прибытия с фронта прибыл, — за своей бравадой Василий пытался скрыть робость, охватывающую его перед этим родным и в то же время таким далеким и недостижимо уважаемым человеком.
— По случаю прибытия прибыл, — проворчал отец, — проходи уже, паяц! — но в глазах плясала одобрительная смешинка. — Формы другой не нашлось? К Верховному пришел, как-никак, — недовольно заметил он, глядя на Васькину полинявшую гимнастерку.
— Не нашлось, — развел руками Василий, — все в казарме осталось. Так получилось. Неожиданно улететь пришлось, — ну не говорить же отцу, что он специально не надел парадную форму, желая щегольнуть своим фронтовым видом.
— И куда это ты так спешил? — усмехнулся в усы Сталин.
— Самолет с ранеными летел в Москву. Ну и я с ними, — голос Василия, став серьезным слегка дрогнул. Вспомнилось бледное, с прилипшей ко лбу прядкой потных волос, лицо раненой девушки из самолета. Кажется Зои.
— Ясно, — кивнул отец и вдруг неожиданно спросил, — жарко там? Тяжело?
— Жарко, — кивнул головой Вася, — и стал рассказывать. Про свою группу, про бои, про девчонок из корпуса Стаина, про капитана Агеева и некрасивую лейтенанта Алексееву и про то, как его сбили. Про сержанта-пехотинца, встретившего его на земле и про усталого комбата с перебинтованной кистью. И про девушку из самолета, чем-то так зацепившую его. А отец неожиданно внимательно его слушал, кивая головой и постукивая по столу пальцами. А когда Василий остановился, заметил:
— А ты изменился, сын! — и было в его словах что-то такое, от чего Васе стало радостно-радостно, а сердце готово было вырваться из груди. Прикажи сейчас отец и он сделал бы за него и для него все что угодно! — Значит, правильно я все решил, — Сталин сам себе покивал головой.
— Что решил? — недоуменно спросил сын.
— Ты когда обратно? — не ответил на вопрос отец.
— Не знаю еще. Самолет надо дождаться. В Управлении сказали, позвонят, как готов будет.
Сталин задумчиво помолчал и поднял на сына глаза:
— Не надо ждать. Самолеты вам перегонят.
— Нам?
— Вам, — кивнул Сталин, — новые «Яки». Испытатели очень хвалили. А в бою ты со своими героями их и проверишь. Справитесь?
— Справимся, товарищ Сталин, — Василий вскочил. Сейчас с ним разговаривал не отец, а Верховный Главнокомандующий.
— Вот и отлично, — Сталин прикурил папиросу и отошел к окну. Василий ждал, что еще скажет ему отец. Наконец, не оборачиваясь тот произнес: — Завтра улетай обратно. Нечего тебе в Москве делать.
Сердце кольнуло обидой:
— Есть! — предательски дернулась щека. Отец обернулся и тяжело посмотрел на него:
— Светлану с собой заберешь.
— Какую Светлану? Сестру? — он что, с ума сошел?!
— Да…
— Отец, она же еще ребенок! Ей пятнадцать лет!
— Ничего, — Сталин снова отвернулся к окну, — и пятнадцатилетние воюют.
Василий молчал, отказываясь верить в безумное решение отца. Для чего?! Зачем?! Неужели он не понимает, что там война, кровь и смерть?! Они не были особо близки с сестрой, все-таки пять лет разница в их возрасте это много. Но Светлану он любил. И ее, такую утонченную и увлекающуюся на фронт? А отец повернувшись подошел вплотную к нему и глядя в глаза сказал:
— Так надо, — Василию на миг показалось, что он хотел сказать что-то другое, но это лишь показалось, — на передовую ее никто отправлять не собирается. Будет в госпитале служить. Стаин в курсе.
— И как Саша воспринял эту во всех отношениях прекрасную новость? — голос Василия сочился сарказмом. Буквально несколько минут он боготворил отца, а сейчас готов был кинуться на него с кулаками.
— Нормально воспринял, — усмехнулся Сталин, — в отличие от тебя.
— Отец!
— Все! — Сталин слегка повысил голос и Василий понял, что спорить бесполезно. — Присмотри там за ней, — попросил отец, — хотя она и так уже взрослая. Даже чересчур.
Василию ничего не оставалось, как кивнуть. Эта тема была закрыта. Оставалась еще одна. Не ко времени, но он обещал.
— Отец…
— Ну что еще?! — раздраженно отозвался Сталин.
— Я Тимура Фрунзе встретил…
— Уже нашлись
