Зов Крови (СИ) - Стерх Юрий

Но было уже поздно. Между скучивавшимися бандитами один за другим раздались четыре громких хлопка светошумовых гранат, и над их головами застрочили автоматные очереди.

Бойцы Бурлакова стремглав выскочили из-за своих укрытий и вклинились в толпу ослепших и оглушенных кавказцев. Спецы действовали грамотно и слаженно, как на учениях. Я знал точно, что они специально не отрабатывали этот захват, он, вообще, не планировался. Пока одни сноровисто крутили и связывали боевиков, другие, быстро воткнув заранее подготовленные колодки под колеса их машин, присоединились к ним, вытаскивая из автомобилей остальных. Прошло всего пару минут, и все приехавшие гости лежали лицом в пыли с крепко завязанными за спиной руками.

За это время у меня с Шамилем и его водителем произошли свои разборки. Отвлекшись на взрывы светошумовых гранат, я непроизвольно выпустил из-под своего контроля обоих. Шамиль, резко развернувшись на шум и мгновенно оценив ситуацию, одним быстрым и отработанным движением достал пистолет и направил его на меня. Вернее, попытался направить. Я, моментально ускорившись, сократил с ним дистанцию и, ткнув ему пальцем в шею, выхватил оружие из его ослабевших рук.

Главарь бесформенным кулем стал заваливаться под колеса джипа.

— А-а-а! — гортанно закричал водитель и потянулся за своим оружием.

Перехватывать пистолет Шамиля уже не было времени, и я резко швырнул его прямо в лицо. От удара брошенным мною оружием того как ветром сдуло.

На всё про всё у меня ушло самое большее где-то секунд пять.

Я тревожно всмотрелся в бандитов, лежащих в пыли в тридцати метрах от меня, и в наших бойцов, сноровисто скручивающих им руки за спиной. Оттуда слышались сдавленные крики, угрозы и даже матюги на чисто русском языке.

Что там случилось? Почему стрельба?

Я увидел, что ко мне, прихрамывая, спешит Бурлаков. В его руках СВД. Из-под защитных очков и маски выражения глаз совсем невидно, но по моторике его движений было хорошо заметно, что Бурлаков не на шутку взволнован и напряжен.

— С вами всё в порядке, Николай Иваныч? — крикнул он.

— Что это такое было, Бурлаков? Что за самодеятельность?

— Вот! — он показал мне снайперку. — Один из них вышел из машины и, опершись на капот, стал целиться в вас. Ждать больше нельзя было.

— Потери?

— У нас нет, у противника один двухсотый, хозяин вот этого, — Бурлаков чуть приподнял в руке снайперскую винтовку с оптическим прицелом. — Остальные слегка помяты, но жить будут.

— Ясно. Всех разоружить и поставить в две шеренги, тщательно проверить все машины, огнестрельное, колющее и режущее сложите где-нибудь отдельно. Тех, что в яме — в общий строй, — давал я распоряжения Бурлакову, а тот дублировал их по рации бойцам.

— Мне необходимо будет поговорить с каждым минут пять-семь, не больше. Как только заканчиваю с первыми тремя, сразу же отвозите их через лес на трассу и отпускайте, пусть бегут. Они для нас и окружающих уже никакой опасности представлять не будут. И еще — опросите всех рабочих, если кто что видел, а такие обязательно будут, то их тоже сразу же ко мне.

Командир коротко кивнул, дал дополнительные распоряжения своим, а сам с интересом продолжил наблюдать за моими действиями.

Через пять минут все двадцать восемь прибывших гостей стояли как на параде в две ровные шеренги.

Двухсотых оказалось двое. Вторым был водитель Шамиля. Пистолет, так удачно брошенный мной ему точно в лицо, пробил стволом глаз и зашел в череп на всю длину. С такими травмами, насколько я знаю, долго не живут.

Я посмотрел на ближайшего ко мне боевика и сразу же взял его под контроль. Немолод уже, за сорок, а всё туда же!

— Подойди сюда! Как зовут? Откуда сюда приехал? Чем на родине занимался? Кто тебе Шамиль? Где тут живешь? Свой дом есть?

— Ваха меня зовут. Приехал из Аргуна. Дома был трактористом, Шамиля знаю с детства, выросли вместе в одном селе. Снимаем с братьями дом под Краснодаром.

— Зачем сюда из Чечни приехал?

— А что дома делать? Везде разруха, работы нет. Воровать нельзя, убьют. А тут всё можно. Край непуганых барашек, только, знай, стриги и всё!

— Понятно. Значит так, Ваха, слушай теперь меня внимательно.

Введя себя и его в определенный транс, я начал давать ему глубокую установку на память. Это был не совсем гипноз, а кое-что посложнее. Но гипноз давал мне возможность хорошенько покопаться в его мозгах, устанавливая там определенные закладки на кодовые слова и мысли. Это уже более высокий уровень владения нашим даром. Только благодаря своевременным подсказкам отца и деда я смог развить его в себе на должном уровне и с успехом применять сейчас.

После моей работы над этим Вахой он три часа будет бежать по лесу, не разбирая дороги, а когда очнется, то не сможет вспомнить, кто он, как его зовут, кто родители, что умеет делать и всё в этом духе. Еще через несколько часов он вспомнит свое имя, отца, мать, детей. С этого момента в его голове начнет пульсировать только одна мысль — надо домой, на родину, туда, где горы и чистый воздух, туда, где родные и близкие… Домой!

Может, и припомнит когда-нибудь, кто он, и свое прошлое, но на это уйдет не один десяток лет, и мне сейчас уже это как-то всё равно…

Закончил я с ним минут через десять. Долго, но зато могу дать гарантию — всё прошло как надо.

— Следующий, — я вытер испарину, выступившую на лбу, и посмотрел на здоровенного молодого парня.

Свернутый набок нос и испачканная кровью борода говорили мне о том, что он всё-таки пытался оказать сопротивление бойцам Бурлакова.

— Как зовут?

— Али…

Провозился я со всеми неожиданно долго — часа два с половиной, не меньше. С одной стороны посмотришь — люди как люди. У многих профессии, образование. С другой посмотришь… Таких любителей развести, отобрать, взять под крышу… их всегда было полно, и будет полно. Я на таких в свое время и в Москве насмотрелся, и в благополучной Европе, аж тошнит. Так что ничего удивительного в этом, к моему большому сожалению, нет, всё в духе времени.

Плотно «побеседовав» со всеми, я пришел к выводу, что изначально никто и ни в кого здесь стрелять не собирался. Просто они хотели взять нас нахрапом, испугать, задавить. Ведь до этого как-то у них уже получалось и не раз, почему не должно было получиться сейчас… Обязательно кого-то убивать? Но сейчас был немного не тот случай, не на тех напали.

Я усмехнулся и посмотрел на Шамиля. Он был последним, с кем я еще не «разговаривал» по-свойски. Шамиль уже пришел в себя и сидел, прислонившись спиной к колесу своего джипа. Его руки были заведены за спину и надежно скованы наручниками. Красноречивый взгляд Шамиля говорил мне о многом. В нём было всё! И моя отрезанная голова, и содранная заживо кожа, и неминуемая кара всем моим родным и близким…

Ну что же…

Я сформировал щуп и потянул его к ауре главаря. Приступим.

Информация, которую мне без особого труда удалось вытащить из этого подонка, меня сильно озадачила. Захотелось тут же позвонить отцу и деду и рассказать им обо всём, что я только что узнал.

Во-первых, они здесь по мою душу и, если повезет, то еще и по душу деда.

Задача, которую поставил перед Шамилем его таинственный московский гость, была очень проста и незатейлива — наша стопроцентная ликвидация и точка. Заплатили ему за это немалые по их меркам деньги — пятьдесят тысяч долларов за мою голову и двадцать пять за голову деда. Рекомендации от гостя были следующими — убрать нас с большого расстояния, используя снайперку, и с обязательным контрольным выстрелом в голову. Только так и никак иначе — с контролем! Но московский гость и те, кто за ним стоит, сильно недооценили Шамиля. Или по незнанию, или, понадеявшись, что за такие большие деньги он никуда больше лезть не станет, они не учли одного — патологической жадности местного авторитета.

Как только Шамиль своими глазами увидел наш строящийся поселок, то в его голове моментально сложился гениальный, как он сам решил, план: Рыбачий отжать максимально «легально» и с клиента, то есть с меня, выжать как можно больше денег. А потом уже и выполнить пожелание заказчика, и честно отработать заплаченные им деньги.