Бесноватый цесаревич - Александр Яманов
Александр с Лизой остались на ночь, но на следующий день, сразу после завтрака, уехали к себе. Я передал им заранее подготовленные правила для всех игр. Также передал комплект шаров, которые накануне привез медник. Договорились, что через неделю мы с Юлей приедем к ним в гости, заодно привезем напечатанные карты для «Уно». Особо просил Александра, чтобы он не приглашал много гостей, намекнул на конфликт, который был с его друзьями. Надеюсь, он меня понял. Заодно поддержу образ капризного и невоспитанного человека: мол, рассорился из-за пустяков с окружением брата.
Первый этап моего плана полностью удался. Менее чем через неделю намечен ответный визит к Александру.
Далее события понеслись вскачь. Следующие шесть дней я прожил в бешеном ритме XXI века. Местные жители все делали более медленно и степенно. Мягко сказано, что меня такой ритм очень раздражал. В результате загонял как себя, так и Афанасия с денщиками. Доктор Блок ворчал и пробовал отговорить меня мотаться по Питеру как угорелого. В один из дней жутко разболелась голова, так что пришлось снизить темп.
Заготовки для «Уно» уже были размещены в типографии. Далее занялись «Мафией». Афоня нашел хорошего столяра, который изготовил маски без прорезей для глаз. Маски было легче изготовить из дерева, нежели из металла. Игру предварительно решил назвать «Воевода и разбойники». Не называть же ее «Полицейский и воры». Уверен, что обе игры произведут фурор, не устоит мозг жителя XVIII века перед такими развлечениями. Значит, будет и благотворительный фонд. И главное, возникнет кружок молодых людей, которые увлекутся идеями фонда. Со своей стороны сделаю все, чтобы в этой компании были люди нужные и цельные, а не разные прихлебатели и охотники за расположением Александра. Слишком дорого заплатил наш народ за идеи всех этих Негласных комитетов[15]и прочих масонов. С масонами надо будет тоже что-то делать. Тут двух мнений быть не может – давить как тараканов, но пока у меня руки коротки.
Еще решил заняться совершенствованием своих воинских навыков. Начал с поиска учителя фехтования. О швабе Карле Руппрехте мне рассказал Дугин, который сейчас принимал дела и помогал Афоне. Проблем с переводом Петра в качестве моего денщика не возникло. Сразу загрузил его поиском вышедшего в отставку офицера с репутацией хорошего рубаки. Именно военного рубаки, а не учителя классического фехтования. Не знаю, где Дугин узнал про немца, но он оказался именно тем человеком, который был нужен. Невысокий и кривоногий, бывший драгун жил в Питере уже пару лет. Давал частные уроки фехтования офицерам и другим желающим. Лицо Карла пересекал жуткий шрам, отсутствие левого уха он скрывал париком, в общем, живого места на нем не было. Но при этом явно был в хорошей форме. Очень быстро договорились, что начнем занятия, как только заживет мое плечо.
Со вторым нужным человеком познакомился в тюрьме. Вернее, это он сидел в долговой тюрьме, а я его оттуда вытащил. Купец III гильдии Семен Астафьев был родом из Новгородской губернии. Имел ли он отношение к знаменитому новгородскому клану Астафьевых, купец не знал. В тюрьму Семен попал по глупости. История печальная и характерная не только для этого времени. Купца банально подставили, воспользовавшись административным ресурсом. Замешаны были в этом люди Зубовых. Занимался Семен лесом и прочими продуктами лесной промышленности типа поташа с дегтем. В результате махинации его товар под надуманной причиной конфисковали. Сначала его посадили в простую тюрьму. Далее вылезли долги перед петербургским компаньоном, и Семена перевели в долговую тюрьму. Еще и штраф назначили за махинации с поташом, который считался стратегическим товаром. Теперь Семен сидел в долговой тюрьме и ждал, пока его младший брат соберет нужную сумму. Дело очень мутное и явная подстава. Обложили его грамотно, вытянут все деньги и заставят продать свое дело. Мне о Семене рассказал один из офицеров на обеде в полку, который я начал посещать с недавнего времени. Брат офицера служил в суде и рассказал о купце, попавшем в тюрьму, как о забавном случае. Я ничего забавного в подобном не видел, но у офицеров свой взгляд на ситуацию. Устранение конкурента и захват бизнеса при помощи административного ресурса никого не смутили. Рейдерство придумали точно задолго до лихих девяностых.
С Астафьевым договорился быстро. Человек он неглупый и сразу понял перспективы. Да и выхода у него особого не было. Купец практически разорен, к тому же вернуться в прежний бизнес будет сложно и не факт, что рейдеры позволят. Штраф и долг две тысячи двести рублей я оплатил. Очень большая сумма в этом времени. Для сравнения, жалованье полковника было примерно 350 рублей в год. Полковник в нынешние времена фигура значимая и его оклад – немалая сумма. Комизм ситуации в том, что 300 рублей шли на мундиры и прочие одеяния. В гвардии на обмундирование тратили гораздо больше.
В общих чертах объяснил, что я хочу от купца. Заставлять человека заниматься нелюбимым делом не хотелось, но Семен сразу заинтересовался моими проектами. Мне нужна своя мануфактура и грамотный человек, купец вроде это понял. Дал ему день на приведение себя в порядок и сразу поручил найти приличное помещение под магазин. Семью он решил вызвать немного позже, отправив весть через знакомых новгородцев. Астафьев показался мне человеком немного авантюрного склада, в данном случае это плюс, а потом посмотрим. Был он мелкий, сухощавый, светловолосый и бородатый, немудрено обрасти в тюрьме. Если бы не добротная одежда, то Астафьев был похож на приказчика средней руки. Я уже окунулся в среду местных купцов и мастеровых, начал различать сословные отличия, в том числе в одежде.
Интерлюдия-3
В роскошной гостиной Зубовского флигеля Царскосельского дворца собралась семья, которая уже более пяти лет влияет на судьбу России. Хозяин флигеля Платон Зубов[16], а по совместительству любовник престарелой императрицы, вальяжно развалился на софе. За столом сидели его братья Николай, Дмитрий и сестра Ольга Жеребцова. Отсутствовали еще одна сестра Анна, проживавшая с мужем в Малороссии, и Валериан, сейчас возглавлявший русские войска в персидском походе. Также присутствовали бессменные секретари Платона, Грибовский и
