Дар Зевса - Владимир Георгиевич Босин
И ещё одно, мы с Альмасом поднимаем очень приличные деньги на моих зеркалах. Уже сейчас у меня на руках более 100 000 серебряных дирхем. А деньги любят, когда они работают. Думаю, такая проблема не только у меня. Значить надо искать пайщиков банка.
Через день меня пригласил к себе Балезин, – извини, Вик, что сам не приехал к тебе, но ведь ты хотел познакомиться с человеком, который хорошо знает наши торговые дела и вообще знаком с большей частью чиновников. Это Рекана, – и купец показал мне на мужчину лет сорока. Одет не богато, но аккуратно. Смотрит немного искоса, изучает меня. Но при этом спокоен и уверен в себе.
– Рекана был ближайшим помощником моего компаньона и сейчас, в связи с отъездом последнего, остался без работы.
Теперь я пристально посмотрел на мужчину. Как выяснилось, он хорошо знает греческий и арабский. Немного хуже славянский. По крайней мере поговорить мы смогли.
Рекана сначала с затруднением, а потом свободнее говорил со мной.
Занимался у бывшего хозяина торговыми операциями, тот держал два магазина в Суваре и один в Булгаре. Торговали в основном тканями и железными изделиями. Рекана был типа управляющего и казначея. Человек нужный. Нам такой давно был нужен. Но я не хотел просить Альмаса, да и купцу у меня доверия больше. Поэтому я взял Рекану с собой в наше представительство. Познакомил с ребятами, в первую очередь с Георгием. Он как-то быстро вошёл в эту сферу, купи-продай, и с людьми у него получается ладить. Договорились с Рекану об оплате его услуг и должностных обязанностях. По его же предложению мы выкупили магазин его бывшего хозяина, находившегося в хорошем месте рядом с рынком. Спустя неделю магазин заработал, наняли продавца и охранника. Через магазин будем продавать нашу ткань и металлоизделия.
Вообще я начал переводить наши внутренние отношения на самоокупаемость. Так с Никандром заключил договор, согласно которому, он сам определяет, что возить и чем торговать. В общак отдаёт четверть и свободен. Разумеется, наши просьбы по логистике он выполняет. На такие же рельсы я хочу перевести наших торгашей, но здесь нужно подумать. Чтобы не было разделения на первый и второй сорт, мы перевозили семьи наших к нам во внутренний город, где они жили часть времени. Я постоянно торчал в нижнем городе, занимаясь делами. Сегодня пригласил нашего нового управделами Рекану к нам вечерком с семьей. К моему удивлению, он отказался, сославший, что ребёнок болеет. Я из вежливости спросил, что с ребёнком, ответ меня поразил своей обыденностью и смирением перед судьбой:
– Да дочка сильно простудилась, лихорадка. Лекарь сказал, что лечить бесполезно, пару дней от силы ей осталось. Вот не хочу жену оставлять одну.
Я с ребятами, которые нас слышали, только переглянулся. Что, вот так просто смириться с потерей ребёнка. Вот времена, вот нравы. Вернее, низкий уровень медицины.
– Рекана, я тебе сочувствую. Но если позволишь, я приведу своего лекаря. Очень хороший лекарь, поверь.
Мужчина нерешительно посмотрел на меня, затем опустил глаза в пол.
Ну не хочешь и флаг тебе в руки, но через мгновение он уже пристально посмотрел на меня и в его глазах я увидел робкую надежду.
Вечером я подъезжал к его дому с Ритой и нашим единственным хирургом из первой партии беженцев из Арбажа. Ещё два парня сопровождали нас на лошадях, место здесь неспокойное.
Нас провели в дом. Одноэтажное строение с небольшим земельным участком. Кроме хозяина встречала его супруга, полненькая кареглазая женщина и видимо сын, парень лет семнадцати.
Мы отказались от угощения и попросили отвести наших врачей к девочке. Были они там недолго, минут двадцать. Затем попросили оставить нас одних.
– Вить, девочка лет десяти. Двухстороннее воспаление лёгких в запущенной стадии, но, думаю, можно поставить на ноги, лекарства у нас имеются, – это Рита начала разговор.
– А вы Николай, что скажете? – обратился я к нашему хирургу. Нам нельзя ошибиться. Если девочка умрёт у нас в руках, то лучше не начинать.
– Да ты что, Виктор? Я тебя не узнаю. Если мы ей не поможем, она умрёт через несколько дней, – вспыхнула моя жена.
– Рит, если у неё шанс невелик, и она умрёт, то потом на нас повесят ярлык демонопоклонников и сожгут на костре. Причём всех. Ты этого хочешь?
Я, конечно, сгустил краски, но доля правды в моих словах есть. Здесь легче относились к смерти – бог прибрал, значить хороший человек был. А вот нестандартное лечение сто пудово отнесут к нечистой силе.
Виктор, – это наш хирург встрял в наши пререкания.
– Шанс помочь девочки очень высокий. А что бы нас ни заподозрили в плохом, надо девочку забрать к нам на время.
Хм, вот что значит мужчина, без эмоций, выдал нам решение.
Я попросил зайти Рекану с семейством.
– Рекана, мои лекари говорят, что могут помочь твоей девочке. Но ты же понимаешь, всё в руках аллаха. Поэтому, если решишься доверить нам девочку, мы заберём её на несколько дней к себе.
Мужчина задумался и мне показалось, что он хочет отказаться, но его жена с такой силой вцепилась в его руку, что он не стал ничего говорить и вышел с нею из комнаты. Вернулись они через пять минут.
– Вик, я согласен, но я должен там присутствовать.
– Рекана, ты можешь приехать к нам тоже, но лечение долгое, ты хочешь пожить у нас? Может лучше отправить с девочкой маму, а ты будешь заезжать вечерами?
Этот вариант всех устроил, и мы забрали женщину с ребёнком. В нашем доме во внутреннем городе подготовили комнату для них. Ребёнка уложили, у неё был сильный жар, и она металась без сознания.
Мои лукавые женщины подготовили лекарства и инъектор, маму под каким-то предлогом отвлекли и вывели из комнаты. За несколько минут они обкололи девочку и скормили ей таблетки. Когда мать вернулась, девочка лежала обложенная мокрыми полотенцами, чтобы быстрее сбить жар.
Ход лечения мне доводила наш главный терапевт. Факт в том, что через два дня температура спала, девочка начала есть и появилась положительная динамика. В дальнейшем лечение давали в виде сиропов, таблеток, ингаляции и обильное питьё. С таким уходом через неделю маму с ребёнком выписали домой. Отца только один раз пропустили по нашей просьбе на территорию внутреннего города. И он, убедившись, что дочка ожила, уехал счастливый.
Потом Рекана благодарил меня, пытался дать подарок, на что я ответил, что для своих мы не пожалеем дорогих лекарств. С этих пор между нами
