Последний министр. Книга 2 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Кирпичников убрал пистолет. Гучков после всего сказанного пожал начальнику сыска руку и обьявил благодарность, заверив, что тот поступили как истинный патриот своего Отечества. Напоследок Александр Иванович показал на шарф на лице полицейского.

— Можете велеть своим людям снимать это, скрываться нас определенно не от кого. И да, обед в «Кюба» за мой счёт, ни в чем себе не отказывайте, я же отказов не принимаю.

Кирпичников, как показалось, просиял. А Протопопов ещё ломал себе голову на тему, кто из его окружения — крот. Наконец, Гучков переключился на министра, вымерил Протопопова взглядом и показал на стул у стола.

— Присаживайтесь, нам право есть о чем поговорить.

Глава 10

События происходят там же, время то же. Притчи взяты из открытых источников.

«Давай не будем делать неуязвимый вид, когда мне так легко тебя прикончить».

Дэймон Сальваторе. Дневники вампира.

— Присаживайтесь, — Гучков небрежным жестом показал Александру Дмитриевичу на стул. — Нам право есть о чем поговорить.

— Только после вас, — Протопопов не пошевелился.

Александр Иванович заколебался, явно смущенный наглостью министра внутренних дел, который пытается диктовать свои условия, когда мяч находится не на его стороне поля и ситуация сложилась крайне щекотливая. Но князь Львов положил Гучкову руку на плечо, кивнул, разрядил обстановку.

— Присаживайтесь, Александр Иванович, а Александр Дмитриевич следом присядет, все хорошо, — сказал князь.

И после этого Гучков с недовольной миной на лице сел к столу первым, сложил руки на столешнице.

Расселись остальные общественники революционеры. Присел Протопопов.

К этому моменту официанты подали шампанское, принеся его уже разлитым по бокалам.

Каждый из сидящих за столом взял себе по бокалу с подноса, включая Протопопова, перед которым бокал поставили не спрашивая. Выглядело это немного дико — никто не заморачивался, что в «Кюба» подаётся запрещенка и происходит это при действующем министре внутренних дел. А ведь в завершающей фазе находилось уголовное дело против «Кюба», в котором ресторан обвинялся в продаже спиртного в обход действующий в Российской Империи правил. И такой вопиющий шаг со стороны владельца ресторана мог поставить жирную точку во всем расследовании. Впрочем, не похоже, чтобы официантов или владельца это смущало хоть сколько нибудь.

Почему?

Ну так ребята из «Кюба» люди в принципе не слепые и не глупые и видят к кому перешло преимущество в большой игре. А кто сильный — тот прав. Поэтому они пытаются угодить новым хозяевам положения, как только могут. Тем более, что из разговора Гучкова с Лео, Протопопов понял, что Александр Иванович обещал помочь в вопросе превращения уголовного преследования. Из того же разговора, Александр Дмитриевич вынес, что события, приключившиеся в «Кюба» отнюдь не были цепочкой случайностей. Нет, ловушку готовили сильно заранее. И Протопопов угодил на крючок.

Как бы то ни было, живо откликнувшись на просьбу подать шампанское, сотрудники «Кюба» начали «прибираться», выполняя ещё одну просьбу общественников-революционеров. Лео дал указания своим работникам и те отправились в переговорную кабинку за телами Прокоповича и Кусковой, брошенными там. Никто не стал вытаскивать супругов из скатертей, в которых их завернули сыщики накануне — выносили так, как есть.

А после недлительных переговоров официантов с охраной революционеров-общественников, было решено отнести трупы в один из автомобилей, в тот самый опелек. Один из охранников вышел следом и обратно так и не вернулся. Послышался размеренный звук заводящегося мотора, который, впрочем, очень скоро отдалился от здания. Интересно было понимать какая судьба ожидала тела этих людей, попавших под раздачу…

Любопытно все складывалось, однако.

Потому как возжелай революционеры привлечь Протопопова к ответсвенности за убийства, то требовалось следствие по букве закона, чего не происходило.

Пока Александр Дмитриевич размышлял, масоны чокнулись шампанским.

Выпили.

Им тут же долили шампанское.

И вообще революционеры вели себя так, будто их планы не переменились и сейчас начнётся заседание ложи, да обсуждение текущих событий.

Протопопов к своему бокалу не притронулся. Министру требовалось сохранять свой разум незамутненным, потому как он понятия не имел к чему ведут эти посиделки за столом и какая их конечная цель. Он совершенно не понимал, что будет с ним и какую судьбу приготовили для него господа революционеры сегодняшним вечером. Однако на поверхность сразу всплывал тот факт, что этим людям ничего не стоит прикончить Протопопова прямо в зале ресторана, а потом вывезти его бездыханное тело вместе с телами Прокоповича и Кусковой куда-нибудь за город. Ну а там — закопать, сжечь или утопить.

В скатерть завернуть…

Не стоило ни на секунду забывать, что перед ними сидели те, с кем у него шла непримиримая вражда и как показала дальнейшая история, эти люди способны заходить весьма далеко. И убийство министра в «Кюба» для них как раз плюнуть. А ведь именно убийство казалось самым очевидным из возможных решений на данную минуту. Тем более, что грохни они Протопопова сейчас, и его гибель останется тайной за семью замками для любого следствия (если оно вообще будет). Хотя бы по той причине, что нет ни одного постороннего свидетеля, кто бы знал, что Протопопов сегодня был в «Кюба». Но нет, в ресторан ворвалась группа неизвестных лиц в повязках-шарфах, с министром ничего общего не имеющего… Хотя недавние слова Гучкова о том, что он желает дабы встречу с министром видели зеваки — ставили выводы озвученные выше под сомнение.

Размышляя, Протопопов не спешил заводить разговор первым.

О чем?

Если его не собираются пускать в расход, тогда пусть озвучивают то, что от него хотят или то, что от него требуется.

Слово Гучкову, Львову, Керченскому или кто у них тут главный.

Говорите, что хотите, господа революционеры. Послушаем.

Александр Дмитриевич чувствовал, что революционеры прожигают его своими глазами и используют возникшую паузу как своего рода психологическую игру, изо всех сил стараясь обыграть Протопопова. Эти ребята были уверены в себе и чувствовали себя будущими победителями в партии. Но кое-чего они таки не учли. Если Протопопову придётся умирать, то перед смертью он заберёт с собой парочку из них на тот свет. И, так или иначе, но вставит палки в колёса набирающей ход телеге революции.

Рука Александра Дмитриевича находилась всего в паре сантиметров от вилки и в десятке сантиметров от бокала с шампанским. Металл и стекло — отличное оружие в умелых руках, а руки у Протопопова что надо. Министр прикинул, как вгонит вилку в сонную артерию Гучкова и перережет глотку стеклом бокала князю Львову прежде, чем охрана успеет спохватиться и выстрелить…

Кстати единственный, кто был вне досягаемости и обезопасил себя — Керенский. Этот так и не притронулся к шампанскому, а вместо игристого ему принесли обычной воды, отчем Александр Фёдорович просил отдельно. Он не просаживался за стол, ходил туда сюда по залу, странно морщился и в целом вёл себя необычно, то и дело протирая пальцами глаза, как будто не выспавшись. Протопопов держал Керенского во внимании, но опасности от него на данную минуту не чувствовал.

— Александр Дмитриевич? — наконец, прокашлялся Гучков, поставив на стол свой бокал с шампанским. Именно он, похоже, решил вести разговор и вернул на себя внимание министра. — Я не привык ходить вокруг да около и мяться, а привык вести деловые переговоры честно и открыто, что и хочу продемонстрировать вам прямо сейчас. Потому как для вас у нас есть отличное предложение. Готовы послушать?

Понятно, что это не был вопрос, Гучков игрался, как играют с котом бумажным шариком на верёвочке. Ну или же просто говорил к слову, упиваясь своим положением. Поэтому он не стал ждать ответ, а сразу продолжил.

— Я знаю вас, как человека разумного, и до некоторых пор слышал о вас немало лестных слов, в чем имел шанс убедиться лично. Потому я полон искренней надежды, что вы обратили внимание на некоторые любопытные детали нашей сегодняшней встречи.