Алексей Волков - По обе стороны фронтира
Еще три дня…
Потихоньку доспевает в котле каша. Скоро подъедут дозорные, а там и неспешный обед. Еще бы солнце не так жарило, а то даже ешь, и то потеешь.
Яков хорошо знал своих казаков. Потому стоило Михаилу чуть насторожиться, как урядник немедленно спросил:
– Что?
Вроде никого не видать было в степи, и все-таки Михаил, лет на пять старше командира, крещенный индеец, посватавшийся к дочери Полякова, оженившийся, да так и оставшийся в станице, зря напрягаться не будет.
Владеть саблей Бычий Хвост (так переводилось его исконное, дохристианское имя) пока умел лишь на среднем уровне, пикой – вполне терпимо, все же у индейцев исконно имелись копья, а переучиться недолго, но прирожденный охотник умел чуять издалека и всадников, и дичь. Каким образом – объяснить новоявленный Михаил не мог, однако вряд ли дело было лишь в отличном слухе.
– Всадники, – односложно ответил казак.
– Понятное дело. Пора нашим возвращаться, – заметил Петр.
– Это не наши. Наши уже рядом. А те – далеко. И едут со стороны границы.
– Гляньте, – кивнул урядник.
Вообще-то на холме был наблюдающий, но вдруг?..
Пока проверяли, Михаил, желая удостовериться в предположениях, припал ухом к земле и долго настороженно слушал.
– Едут. Не меньше двух десятков. Наверно, индейцы.
– Почему? – не выдержал подобной осведомленности Бакланов.
Ему по молодости хотелось быть лучшим во всем, да вот не получалось. Нет, обиды не было, как не было зависти, зато имелось огромное желание понять, как и по каким признакам казак, который и казаком-то являлся, что называется, от роду неделя, сумел обнаружить гостей издалека и даже определить, кто такие.
Урядник не выдержал, тоже припал к земле, но ничего услышать пока не смог.
– Просто. Кони не подкованы. Соседи куют. Мы – тоже. Индейцы – нет.
Получалось, себя к индейцам Бычехвостов не относил.
Так ведь казак – не нация, а судьба.
Но все-таки первым заявился левый дозор. И уж потом с холма скатился все тот же Петр и тихо выдохнул:
– Индейцы. Человек двадцать, не меньше. Все верхом, с ними еще несколько заводных лошадей. И вождь имеется. С перьями на голове. Все как положено.
Невольно на Михаила посмотрели с уважением. Такой талант заслуживал почтения.
– Давай взглянем вместе, – предложил индейцу урядник. – Подскажешь, что хоть от них ожидать.
Гости-то разные. Одни едут с добром, другие – с какой-нибудь каверзой, третьи просто бегут куда глаза глядят, лишь бы подальше от обосновавшихся севернее поселенцев и их странного государства.
Иногда ясно сразу, зачем и почему. Негры, скажем, чернокожие, таких казаки до прибытия сюда и не видывали, те явные беглые. Белые – уже по-всякому. И возможные преследователи, и бандиты, но порою – заблудившиеся люди, а то и любопытный народ, желающий узнать, как живут южные соседи. И совсем неясно с индейцами. Тут уж надежда на Михаила. Он разбирается в многочисленных племенах, а равно – в намерениях. Насколько это возможно, разобраться с намерениями.
– Кто-то из равнинных. Точно не скажу. По-моему, с миром, – высказался Бычехвостов, внимательно посмотрев на далеких всадников. Широкое лицо казака оставалось привычно-невозмутимым.
– Сам вижу, что с миром, – пробурчал Бакланов.
Два десятка конных – это не набег за лошадьми. Маловато их, да и едут в открытую, пусть с некоторой опаской.
– Что ж, Петр, остаешься здесь за старшего. Мало ли… Михаил и Иван – за мной. Поедем, спросим, с чем пожаловали.
Какие сборы у казака? Трое взяли пики и подчеркнуто неспешно выехали из-за холма навстречу гостям. Подвоха особо не ждали, но случись что, пика – оружие в умелых руках грозное, а руки у казаков были умелыми. Кому-то из противников явно не поздоровится. Оставшиеся же на холме дежурные вполне успеют подать тревожный сигнал соседним заставам.
Разумеется, гости сразу заметили казаков. Возможно, и раньше знали о заставе. Но внешне все оставалось по-прежнему. Лишь направление чуть изменилось с расчетом съехаться по пути.
Оружия гости не извлекали. Бакланов машинально отметил – помимо луков и томагавков у четверых к седлам были приторочены ружья.
Жара донимала, только индейцы, похоже, не обращали на нее внимания. Подумаешь, солнце! Надо радоваться, что оно светит над миром, что до духоты – подобное с рождения настолько привычно, что даже думать не стоит. Здесь тепла хватало всегда, зато снега никто не видел. Где-то там, дальше на севере, он, разумеется, выпадал, однако где тот север? Южный край, мечта сельского труженика. Лишь работай в поле да успевай снимать урожай. Или скот разводи.
Потихоньку сблизились. Застыли друг напротив друга. Легкий ветерок чуть трепал орлиные перья у старшего из индейцев. Бакланову тот показался стариком, хотя было ему за сорок, чуть больше.
Обычные лица, широкоскулые, безбородые, у тех, что чуть постарше – в складках, и у всех без исключения обветренные, загорелые.
– Урядник Тешасского казачьего войска Бакланов, – представился Яков. – С чем пожаловали, гости дорогие?
Говорил он по-русски, ибо с иными языками дела обстояли неважно. Испанский – еще туда-сюда, с пятого на десятое, английский – вообще никак, а индейские – чуть-чуть. Да и какая разница? Здесь – территория Российской Империи, и, соответственно, гости обязаны знать местную речь. Если хотят быть понятыми.
Из-за спины вождя выдвинулся пожилой индеец. Он несколько отличался от остальных, будто происходил из другого племени. Правая щека воина была исполосована шрамами, хотя опытные в подобных вещах казаки сразу определили – раны это очень давние, как бы не полученные в молодости.
Меченый заговорил. Увы, на английском. Впрочем, дозорные не могли понять – английский был ломаным, с таким чудовищным акцентом, что некоторые слова теряли значение, а то и находили новое.
Бакланов лишь руками развел. Затем посмотрел на Михаила. Бычехвостов прижал пику, дабы не упала, и принялся старательно изображать что-то руками. При обилии языков общепонятной была лишь речь жестов, и сейчас приходилось прибегнуть к ней.
Дело сразу пошло на лад. Вождь с убором из перьев задвигал руками в ответ, а через некоторое время Михаил стал переводить.
– Они хотят встретиться с вождем. С большим вождем. Самым главным. Имеют к нему дело. Очень важное дело.
– Что же, тогда пока прошу к нашему шалашу, – Бакланов указал на холм, за которым расположилась застава. – Пообедаем, чем бог послал, а затем отправим вас в станицу.
Дорога до станицы была неблизкой, а ведь затем прибывших следовало отправить дальше. Если их дело стоило того.
Впрочем, решать предстояло тем, кто повыше Якова в чине и поопытнее в делах. Наверно, переправить гостей все равно придется, очень уж они походили на послов, и уж точно их требовалось сейчас накормить.
С дороги все-таки. Да и гости.
Казачья станица Верховная
– Ждешь?
Старший Бакланов подошел к сидящему в тени на завалинке сыну и примостился рядом.
Жара продолжала донимать. Пользуясь отдыхом, Яков расстегнул чекмень, однако ослаблять перевязи не стал. Одежда прикрывает тело, зато оружие его сохраняет. Казак даже в свободное время на службе. Если, разумеется, не на льготе, не на полевой работе или не в отпуску.
Отпуска уряднику никто не давал. До перевода в другой разряд было невообразимо далеко. Настолько, что даже представлять себе то время не стоило. И на работе он тоже не был. Вообще-то Бакланов-младший должен был числиться сейчас в резерве и находиться в готовности отправиться на помощь туда, где в том возникнет необходимость. Однако вместо этого отец взял его с собой до штаба линии. Кто встретил гостей, тому их и провожать до генерала.
Конечно, старшим в свите гостей был отец. Войсковой старшина и кавалер, по совместительству – станичный атаман, если в мирное время. В военное – командир полка. Раз гости, переводя на привычный язык, кто-то вроде послов, им надлежит обеспечить максимальный почет и уважение.
Зато теперь Бакланов-старший присутствовал при переговорах наравне с офицерами штаба. Штаб-то всего…
Младшего туда не приглашали. Он и не рвался. Куда уряднику сидеть там, где председательствует генерал? Тут надо иметь и знания, и опыт, а ни того ни другого у Якова пока еще не было. Он сам чувствовал собственную бесполезность в совещаниях. Если бы речь шла о доброй стычке с вторгшейся бандой, тогда – иное дело. Казачью науку, науку засад, притворных отступлений, отчаянных нападений, рубки, обманных уловок урядник еще не превзошел, но и совсем новичком в ней не был. А дипломатия…
Нет, тут столько требуется знать, чтобы не наломать дров, – голова распухнет! Кажется, поможешь кому-нибудь, а в итоге возникнет война, польется кровь, и те, кому помог, еще и погибнут в итоге.
Войну не обязательно с северным соседом. Любому казаку и любому жителю Русской Америки известно: мира между индейцами нет. У них происходят стычки между племенами, иногда они перерастают в войны, пусть малолюдные, не столь велики обитавшие здесь всегда племена, но все-таки…
