Артём Рыбаков - Взорвать прошлое
Я посмотрел на часы - 13:46. Ровно две минуты назад Люк по радио сообщил, что кортеж проехал Слуцк и движется в нашу сторону. Для этого пришлось отдать Сане нашу "большую" рацию - карманные не добивали. И теперь он, должно быть, несётся как угорелый на своём мотоцикле по неприметным лесным дорожкам параллельно шоссе, стараясь успеть к веселью. У нас в запасе примерно час. Порядок машин в кортеже наш разведчик срисовал, так что сейчас Фермер, Бродяга и Казачина наводят последний глянец. Я покосился на Алика. Друг мой внешне спокоен, вот только травинку жуёт с каким-то нездоровым остервенением.
У меня тоже всё готово. Не мудрствуя лукаво, я из нескольких палок соорудил подобие штатива, к которому скотчем примотал камеры-телефоны. Дистанция для их мелких объективов великовата, да делать нечего, ближе к дороге я не полезу. Там слишком жарко будет через час.
В голове, как заезженная пластинка, вертелись слова командира, сказанные им после моего возвращения с минирования: "Всё-таки приехал, сучий кот! Не зря потели".
Я попытался переключиться. Не вышло. Радость от приезда "сучьего кота" была слишком велика. Как выяснилось в разговоре, все мы последний месяц старательно отгоняли от себя мысли на тему что будет, если Гиммлер не приедет? Фермер так и сказал мне: "Для того чтобы мы обжились тут, цель нужна. И крупная! Выживание - не цель, а необходимость. А Гиммлер - цель. Если бы ты про его приезд не вспомнил, мы бы со "старым" сами чего-нибудь этакое придумали… Может, и на штаб группы армий напали бы, Бродяга уже даже начал прикидывать, как грузовик взрывчаткой начинить…"
Я снова покосился на сидящего метрах в трёх от меня за турелью с двумя ШКАСами Тотена. Насупленый, сосредоточенный, Алик нервно тискает рукояти пулемётов.
- Тотен, - негромко свистнув, я привлёк его внимание, - гляди веселее! Ты за час рукоятки с корнем выдернешь!
Друг улыбнулся (криво и неискренне), но терзать пулемёты перестал.
"Центр управления полётами рейхсфюрера", как метко Ваня окрестил окоп, в котором засели наши взрывники, мне было с моего места не видно, в отличие от маркеров, расставленных нами вдоль шоссе. Ориентируясь на них, ребята будут в зависимости от обстановки инициировать тот или иной заряд из более чем трёх десятков. Первоначальную идею просто превратить отрезок шоссе в одну сплошную воронку отвергли из-за недостатка взрывчатки да и просто из-за неэффективности такого подхода.
"Красиво - значит правильно! Это важно, ребята!" - сказал командир объясняя нам свою задумку, а Бродяга добавил, что это поможет "навести тень на плетень". Правда, не сказал, каким образом.
В настоящий момент Фермер проверяет крупнокалиберный пулемёт, для которого совместными усилиями переделали станок конструкции Соколова, предназначенный для пулемёта Максим. Сразу после демонстрации опытного (он же единственный) образца Саша критически приподнял бровь, покачал ногой станок и печально резюмировал своё отношение:
- Хлипко, криво и коряво… но на один раз хватит.
Сейчас же отличить двенадцатимиллиметровое творение Дегтярёва от кочки нельзя и с десяти метров. Все наши позиции накрыты самодельными масксетями и матами, сплетёнными из травы. Здорово помогла жаркая погода - трава выгорела и пожухла, и оттого наша маскировка не так выделялась на местности.
Я бросил ещё один взгляд на трофейный "Лонжин" - прошло всего восемь минут. Часики эти я снял с одного эсэсовца. Продукцию этой компании я уважал, в Москве у меня остались часы, которые мне батя на двадцатипятилетие подарил, так что тут я не устоял. Он у меня не олигарх какой, простой инженер-строитель, несколько лет мне на подарок откладывал.
Ещё раз проверил мобильники, закреплённые на импровизированном деревянном штативе-треноге - всё, вроде, нормально. Не болтаются и до кнопок я быстро дотянусь. Взял трофейную "Лейку", повертел в руках. От таких фотоаппаратов я уже успел отвыкнуть. Похожий на популярный во времена моего пионерского детства "ФЭД": дальномерный видоискатель, плёнка перематывается колёсиком, а не рычагом, как на "Зените". В общем - мешкотный аппаратик. Но, думаю, справлюсь. Главное - света хватает, и диафрагму можно сильно не открывать, всё-таки резкость картинки нам важна, расстояние-то приличное.
- Внимание! Готовность тридцать минут! - голос Фермера отвлёк меня от мечтаний. - Постам доложить о готовности!
- Первый и второй готовы! - начал перекличку Бродяга.
- Третий готов! - это Алик.
- Четвёртый готов! - Лёшка Дымов сидит метрах в ста от основной позиции, прикрывая с пулемётом подходы.
- Пятый готов! - это сам командир.
- Шестой готов! - Док разместился чуть дальше по шоссе, прикрывая нас со стороны Минска.
- Седьмой готов! - Емельян обеспечивает наши тылы и руководит "придаными".
Смешно, но по раскладу выходит, как в той старой шутке: "Твой номер восемь - сиди и молчи в трубочку!"
- Восьмой готов!
- Внимание всем! Объявляю режим радиомолчания! Докладывать только важные вещи. Всем удачи! Отбой.
Глава 9
Минуты, составлявшие объявленные командиром полчаса, то летели со скоростью весенней капели, то тянулись медленно, словно древесная смола. Четверть часа назад, в двадцать минут третьего, над нами пролетел немецкий самолёт - памятная по кинофильмам и мемуарам "рама". Немцы этот самолёт "Уху", то есть "Филин", называли. Разведчик летел довольно низко, метрах в пятистах над землёй. Заметить нас он не мог, но какой-то рефлекс заставил меня замереть не дыша. Негромко шумя моторами, самолёт удалился в сторону Минска.
- Тоха.
Я обернулся на голос. Это Тотен, окликнул меня, сопровождая при этом самолёт стволами своих авиационных пулемётов.
- Что?
- Как думаешь, я его сбить смогу?
- А хрен его знает… Может и собьёшь… - неопределённо ответил я другу.
- А то ведь он может нам неприятностей при отходе доставить ой-ёй-ёй каких…
Спустя несколько мгновений из своей "нычки" выглянул Фермер:
- Алик, если что - действительно придётся шугануть этого летуна. Я бы из крупняка попробовал, но ствол максимум на пятнадцать градусов поднимается. А теперь готовьтесь по-настоящему, объект максимум через двадцать минут поедет, сейчас как раз "головняк" появится.
Саша не обманул, буквально через пять минут на дороге в клубах пыли появились несколько мотоциклов. В бинокль я отчётливо разглядел пулемёты на колясках и эсэсовские номера на передних крыльях. Лиц мотоциклистов не видно - закрыты очками- "консервами" и шарфами, но по сторонам парни явно смотрят. И скорость неплохая - под "полтинник" держат, несмотря на колдобины. Не притормаживая мотогансы пронеслись к Минску.
- Готовность десять минут! - скороговоркой скомандовал Фермер.
Нервно хрустнув суставами пальцев, я надел каску. Командир наш по спецурской своей привычке каски недолюбливает, предпочитая ей кепи или платок, но утром нам строго-настрого приказал защитить головы. Так и сказал: "Сегодня тут столько всего летать будет, что если кого без каски увижу - сам голову оторву!"
Касочка у меня тоже трофейная, вермахтовская, а вот чехол к ней из будущего, бундесверовский. Налез как родной.
"Что-то колотит меня!" - вон, даже подбородочный ремешок не сразу застегнуть получилось. И пот прошиб… "Так, спокойнее, дорогой товарищ! Спокойнее!" - Волевым усилием заставляю себя дышать медленно и глубоко. "Четыре счёта - вдох через нос, выдох ртом - на восемь… Один, два, три, четыре… Выыыыдоооох… Один, два, три, четыре…"
На пятом вздохе руки перестали трястись, а на десятом я совсем успокоился. Взял в правую руку фотоаппарат и приготовился. "Может ещё и Пулитцера получу… или Сталинскую премию в области журналистики… Вот только за что? За лучшую новостную фотографию или лучший радиорепортаж? Опять чушь всякая в голову лезет! Ну-ка! Ещё три вдоха!"
***- Контакт, девять часов, двести. Колонна! - голос Дымова звучал в наушнике по-мальчишески звонко, хотя он и есть мальчишка, на пятнадцать лет младше меня как-никак.
Я снова посмотрел на часы - стрелки показывали без двух минут три. Включил запись видео на обоих мобильниках и, используя самодельный визир, навёл объективы на дорогу. Моя "Нокия" снимала общий план, а тотеновский понтовый "айфон" - крупный. Батареи заряжены под завязку, а памяти должно хватить минут на двадцать съёмки. Можно было бы стереть что-нибудь из старого, но командир запретил. Сказал, что это доказательство, что мы действительно из будущего, а не агенты абвера или гестапо.
Первыми в поле моего зрения въехали шесть мотоциклов с колясками. Ехали они парами уступом влево, так что занимали всю дорогу. Следом показался "передок Круппа", отличавшийся от нашего формой кузова и установленной в нём турелью со спаренными "эмгачами". Затем ещё один "ублюдок" с десятком солдат в полевой форме войск СС, большая легковушка, ещё одна… И, наконец, здоровенный, метров пять, не меньше, чёрный лимузин с большим флажком на правом переднем крыле.
