Валерий Большаков - Кентурион
– Головку напекло, – буркнул Роксолан, передавая жреца на руки подскочившим хем нечерам.
– Не вышло! – сказал Искандер по-русски.
– Ну, и ладно! Пошли на агору…
В тени двойной колоннады, замыкавшей агору в квадрат, предприимчивый эллин, кудрявый и жизнерадостный колобок, расставил столы и скамьи. Прохожие часто присаживались – поболтать о том, о сем, на людей поглядеть, себя показать, а колобок тут как тут: холодненького не изволите? И протягивает вино, разбавленное водой, уж неведомо как охлажденной. А где вино, там и закуска…
– Раскручивает бизнес! – ухмыльнулся Искандер.
Сергий хмыкнул только, и присел за стол. Тут же материализовалась шустрая девица из нубиек и, блестя великолепными зубами, поднесла кувшинчик.
– Наши идут, – сообщил Тиндарид.
Гефестай и Эдик перешли агору наискосок, и подсели. Оглянувшись, Чанба доложил:
– Глухо! Везде высоко. Ни бойницы, ничего.
Гефестай кивал только, подтверждая слова товарища.
– А что ты хочешь найти? – осторожно спросил Искандер.
Сергий вытянул из-за складки хитона амулет, и показал друзьям.
– Вот! Это ключ от первой двери к Хи-ку-Дхаути. Где эта «Хи», я понятия не имею, вот и надо подбирать ключики к замочкам. Всего тех дверей четыре, они в разных местах, но пока их все не пройдешь, к «Крепости духа Тота» и близко не покажешься! Первая дверь там, – указал он на храм Тота.
– А чего ты не держишь это в секрете? – заулыбался Гефестай.
– А чего для? – улыбнулся в ответ Роксолан. – «Все за одного, один за всех!»
Друзья оживились.
– А мы думали, ты так и будешь с Неферит шушукаться! – радостно возопил Эдик.
– Дать? – спросил Гефестай, отводя руку для подзатыльника.
Чанба втянул голову в плечи и зажмурился, изображая шкодливого кота, пойманного за хищением хозяйской колбасы.
– Пусть живет! – милостиво сказал Сергий, поднимая большой палец вверх.
– Так я не пойму… – почесал в затылке Гефестай. – А Зухос как?
– А никак! Ур-маа обдурил Зухоса! То ли он ему ложный путь указал, то ли что, а только Зухос находит не те ключи и отпирает не те двери.
– Здорово! – впечатлился Искандер.
– А если не он, а мы идем не туда, куда надо? – осведомился Эдик, и снова вжал голову.
– Вот вы где! – к столику подсела Неферит, – Видели, сколько солдат везде? – начала она возбужденно. – Это из-за Зухоса – он был здесь. Проник в новый храм Тота, убил второго и третьего жреца, и унес ключ… – Девушка запнулась, оглядывая лица сидевших.
– Говори, – сказал Сергий. – Этих типов я знаю с детства, при них можно.
– Зухос унес скипетр-секхем, – проговорила Неферит, – и путь его лежит в Уасет… В Фивы.
– Тут народ интересуется, – небрежно сказал Лобанов, – точно ли, что мы верным путем идем?
Жрица улыбнулась со снисхождением.
– Ошибаться можете вы, – сказала она ласково, – и я могу, но богиня Исет не делает ошибок! Ты, Сергий, получил четкое указание: «Кровь Исиды» – это ключ от первой двери. А Зухос пусть коллекционирует царские регалии…
Все помолчали, между делом попивая прохладное вино.
– У меня есть план, как проникнуть в храм, – проговорил Сергий, – но попасть туда можно и без всяких хитростей. Вчетвером мы уложим часовых в аккуратный штабель, и пройдем. А дальше как? Где искать первую дверь?
Все взоры обратились к Неферит.
– Ты помнишь, где получил подсказку в храме Исет? – спросила та, и тут же сама ответила: – В дарохранительнице! Эллины называют то место «наос». А первый ключ ты где нашел? В погребальной камере Хуфу! То есть искал ты не где попало. Знаешь, сколько покоев и переходов в Великой пирамиде? Да она вся источена ходами и камерами, как термитник! Но ты пришел на центральное место, главное.
– Ага! – взбодрился Сергий. – То есть и в храме Тота нам надо сразу идти в наос?
– Безусловно.
– Тогда пошли!
– А как? – растерянно спросил Эдик.
– Легионеров уложим? – деловито спросил Гефестай.
Сергий помотал головой.
– Нет, – сказал он. – Надо найти толстую, прочную доску, длиной… Ну, хотя бы локтей семь-восемь…
– Для тарана? – загорелся Эдик.
– Для моста!
Первым догадался Гефестай. Он вытаращил глаза и затрясся в беззвучном хохоте, шлепая по столу лопатовидной пятерней. Потом дошло до Искандера. Он поглядел в сторону храма Тота, неуверенно обернулся к Лобанову.
– Там высоко, – проговорил он смущенно, – выше пятого этажа. А я высоты боюсь…
– Ага! – усмехнулся Сергий. – Помню я, как ты «боялся»! По таким карнизам лазал, что… Ой, да ну!
– Так это когда было! – махнул рукою Тиндарид. – В детстве, розовом с золотом! Тогда я не боялся, а теперь… Никаких шансов!
– Ничего, – прогудел Гефестай, – мы тебе веревку наденем. А я страховать буду!
– Страховать будем всех, – внушительно сказал Сергий, и нахмурил брови: – Так, я не понял… А кто доску искать будет – я? Вы еще здесь?
– Мы уже там! – быстро проговорил Эдик и кинулся исполнять приказ «босса».
Храм Нехемтауи, верной спутницы Тота, поднимался тремя широкими уступами, опиравшимся на низкие, в два человеческих роста, колонны из ослепительно белого известняка – цилиндрические на нижней террасе, квадратные на средней, а на верхней – шестигранные. Капители и карнизы были расписаны ярко-синими и красными узорами, на площадках террас росли хвойные деревца в кадках, на каждом уровне – своя порода. Самый верхний уступ поднимался вровень со стеной, обносившей храм Тота. Сюда и поднялись Сергий, Искандер и Эдик – по веревке, спущенной Неферит. Паллакида открыто вошла в храм, и ее не посмели задержать – девушка буквально заморозила легионеров холодным взглядом, те и заробели.
Сергий приблизился к краю и заглянул в переулок, вечно лежавший в тени – узкую прослойку воздуха между двумя святынями.
– В принципе, – проговорил Искандер, – ее и перепрыгнуть можно…
– Вполне, – кивнул Лобанов. – Только давай воздержимся от опытов на людях.
– Погода нелетная! – объяснил Эдик, вытягивая наверх крепкую кедровую доску в три пальца толщиной, спертую у строителей, починявших богатый дом. Отцепив пиломатериал, он сбросил веревку вниз, поджидавшему Гефестаю. Втроем они живо подняли великана.
– Не мешкаем, – сказал Сергий. – Ты, Искандер, останешься здесь – когда мы перейдем, уберешь мост.
– Да я смогу! – вспыхнул Искандер. – Лучше пусть Гефестай остается. А если кто сорвется? Я ж могу и не удержать, а Гефестай любого вытянет!
– Я так я, – пожал плечами Гефестай. – Иди уж, акробат…
Доску осторожно продвинули через провал и оперли о храмовую стену напротив.
– Я первая! – сказала Неферит.
Сергий и рта раскрыть не успел, а девушка уже перебежала по доске. Развязав веревку, стянувшую и без того тонкую талию, Неферит перебросила ее Эдику.
– Страхуйте! – буркнул он, завязывая узел.
Искандер проверил крепость узла и подал знак: вперед! Эдик медленно ступил на доску. Пошел, очень прямой и напряженный, подрагивая руками, ловя ими воздух в поисках равновесия. Неферит подала ему руку, но он упрямо мотнул головой, и сошел с мостика сам.
– Лови! – приглушенно сказал он, швыряя конец.
Подошла очередь Искандера. Он туго обвязался веревкой и оглянулся на Гефестая. Тот кивнул успокаивающе: дескать, держу, не волнуйся. Тиндарид выдохнул и сделал первый шаг. Он шел, раскинув руки и глядя прямо перед собой. Еще один шаг… Еще… Неожиданно его правая нога провалилась в пустоту. Неферит зажала ладонями исторгшийся крик. Искандер отчаянно извернулся в падении и вцепился в доску снизу обеими руками. Мостик пружинисто закачался. И, как назло, в проулок свернул римский патруль. Побледневший Сергий подал Искандеру знак: нишкни! Тот замер, зависнув в тридцати локтях от каменных плит мостовой. А легионеры внизу шагали неторопливо, вразвалочку. Роксолан сжал зубы – если Искандер сорвется… Конечно, Гефестай его удержит и вытащит, но шуму будет… Поднимется тревога, начнется погоня… Вот так задания и проваливают!
Патруль свернул за угол, и Тиндарид изловчился, закинул ногу на качавшийся мостик, перекинул тело натужным рывком и замер на пляшущей доске.
– Ползи! – прошипел Сергий. – Ползи!
Но он слишком хорошо знал Искандера. Чтобы гордый сын Тиндара пресмыкался?! Да еще на глазах у прекрасной Неферит? Никогда!
Искандер осторожно подтянул ноги, привстал, и пошел. Один шаг, другой, третий…
– Все! – выдохнул Сергей.
Поймав брошенную веревку, он обвязался ею, и сказал Гефестаю:
– Жди нас здесь. Скройся за колоннами и доску убери.
Гефестай кивнул. Роксолан прошел по мостику, понимая искандеровы страхи – мало того, что доска гнулась и качалась, она еще и вертелась, гадская деревяшка! И пляшет в глазах дно глубокого проулка, куда так легко улететь. Гефестай удержит… Он-то удержит! А веревка? Кто ее на прочность испытывал? То-то и оно…
