Герман Романов - Крестоносец из будущего. Самозванец
Крик вылетел из уст машинально, просто Андрею сильно понравился боевой клич ордена, который приводил любого противника в состояние неуверенности, а то и паники. Никитин постоянно помнил, как отец часто приговаривал: «Слава Богу, что мы казаки!»
И еще с училищных времен ему нравился древний клич новгородской вольницы, что шла в битву не на жизнь, а на смерть с рыцарями или татарами, «Кто против Бога и Новгорода?!».
Бандиты разом притихли и стали неуверенно переглядываться, бросая несколько оторопелые взгляды на все еще сидящих за столом воинов.
И тогда Андрей встал во весь свой рост, не самый высокий для его времени, всего в 180 сантиметров. Но здесь об акселерации еще не ведали, бандит оказался на полголовы ниже.
И стоял на своих двоих «джентльмен удачи» только полсекунды — отработанным за два десятилетия ударом Никитин отправил того в нокаут прямиком на стол собутыльников.
В зале мгновенно воцарилась мертвая тишина — два воина уже вскочили с лавки, плечо к плечу, сжимая в ладонях предметы — Велемир большое глиняное блюдо, а Андрей два кувшина.
И завертелось, вернее, первым начал Андрей, к своей радости, дорвавшийся до любимого занятия.
— Держи, борода многогрешная!
Тяжелый кувшин, в котором плескалась пара литров вина, обрушился на мордастого малого, с пегой козлиной бородкой.
Реакция у мужичка оказалась совсем никудышной, зато череп крепким. Кувшин со звоном разлетелся на черепки, вино тут же омыло буйную головушку, и ее обладатель рухнул на загаженный пол.
— Хорошо пошло!
Андрей взревел во весь голос, и тут же второй кувшин полетел искать свою цель.
На этот раз жертва оказалась проворней, и стыковка не состоялась. Но Никитин на нее и не рассчитывал, медовуха нужна была для отвлечения. Цель оказалась достигнутой — крепкий сапог со всей силы приложился по «мужскому достоинству».
Разбойник взвыл, его глаза почти выкатились из орбит, он согнулся, схватившись ладонями за пах, словно сразу решил проверить свое «круглое», что по жестокой прихоти судьбы стало квадратным. Или размазней. Уточнение бессмысленное, ибо в ближайший месяц потерпевшему будет не до любовных утех с особами противоположного пола.
Оценить нанесенный ущерб работничек ножа и топора не смог — Андрей излишним благородством не страдал и всегда добивал противника. А потому крепкий кулак мгновенно обрушился на угодливо подставленный затылок, гарантировав клиенту полчаса спасительного от боли беспамятства.
Зато третий «джентльмен удачи» оказался самым проворным и резко взмахнул рукой. Никитин машинально отклонился, действуя на одних рефлексах. И вовремя — свинцовый шарик кистеня чуть зацепил краешек уха. На пяток сантиметров в сторону, и он бы закончил карьеру самозванца — височную кость запросто проломили бы.
— Держи, пся крев!
На обладателя кистеня обрушилось глиняное блюдо с бигусом. А за ним сверху навалился и Велемир, пустив в ход кулаки. Парень дубасил врага от всей широты своей души, буквально вонзая кулаки в окровавленное тесто лица.
Андрей даже краем глаза полюбовался молодецкой, но не профессиональной обработкой клиента. И решил, что сыну нужно ставить рукопашный бой, а то деревня, право слово.
— Ты чего это затеял?! — улыбнувшись, ласково осведомился Андрей, глядя на последнего татя, еще не вступавшего в схватку.
Мужик с сизым носом и оплывшими, как у кабана, глазами схватился за длинный засапожный нож, похожий на знакомый Никитину с босоногого детства «свинокол».
— Ножичек брось, порежешься! — мягко посоветовал Андрей и тут же стремительно бросился на врага, метнув в него тяжелую глиняную кружку. Тот качнулся в сторону, уклонился от «снаряда» и попытался ткнуть Никитина в живот отточенной сталью.
Желание было, но вот только умения не хватило. Сильным ударом по запястью Андрей обезоружил мужика, резким движением развернул того и со всей силы швырнул на бревенчатую стену.
Стыковка получилась громкой и эффектной. Но сам разбойник только кхекнул от столкновения и медленно сполз на пол, оставляя на бревнах темные дорожки крови.
— Гонг! Рефери, отсчет не нужен!
Андрея распирало от переполнявшей радости, впрыск адреналина был мощным, силушка забурлила по жилам.
«Вот это жизнь, самая настоящая, а не бесцельное прозябание в таежном сибирском селе!»
ГЛАВА 3
— Вяжите их!
Дверь хлопнула, в зал ввалилось сразу трое мордастых работников или охранников, чьи функции, на взгляд Никитина, взаимно переплетались, во главе с трактирщиком. Вошедшие были настроены весьма решительно, сжимая в руках увесистые дубинки.
Но, увидев батальную картину, написанную кровью, с живописно лежащими на полу телами, они остановились как вкопанные. Боевой задор тут же покинул суровые лица, уступив место бледности.
Закричавший было хозяин мгновенно поперхнулся собственным воплем. Отшатнулся, испуганно посмотрел на столь агрессивных постояльцев, что весь вечер прикидывались тихонями, какие муху не обидят.
— Каналья трактирщик! — приветственно взвыл Андрей и схватился за рукоять своего клинка. За спиной громко лязгнула сталь, то Велемир последовал его примеру, молниеносно выхватив меч из ножен.
— Ты решил шоу продолжить?!
— Что ты, что ты, ваша милость?!
Трактирщик в непритворном испуге быстро замахал руками, состроив умильную рожу.
— Вот привел своих ребят, чтоб поскорее этих татей… Унять их надобно, ваша милость, немного расшалились, выпили лишку! Мое заведение доброе, худая слава нам ни к чему!
— Так, орлы! — громко скомандовал Андрей, обращаясь к слугам. — Этих обобрать, все ценное сюда, на стол. Они согласны заплатить. Остальное, что найдете, вам. И смотрите у меня!
Ребята за полминуты обобрали разбойников, тут трактирщик проговорился, и на столе перед Андреем оказалось два мешочка со звякнувшими монетами, завернутые в тряпицы серебряный браслет с золотыми вставками и золотое кольцо с крупным кроваво-красным камнем. Рубином, судя по всему. Немалой ценности вещица.
Такое в их положении не купишь, только ограбить кого-то. Из трофейного оружия слуги сочли ценным только острый кинжал на костяной рукояти, в украшенных серебром ножнах.
— Так! — только и сказал Андрей, подошел к атаману шайки, что отошел от нокаута и завошкался на заблеванном полу. — Слушай меня, упырь! У кого ты это взял?
Чуть ли не по слогам, угрожающе произнес Никитин, поднеся к носу драгоценности.
— Там уже нет!
Бандит посмотрел задорно, хотя с разбитого носа продолжала капать кровь. Глаза дерзко блеснули.
— На воротах повешу! — суровым голосом посулил Андрей, и задира чуть спал с лица, понимая, что с ним уже не шутят. А Никитин, показав «кнут», предложил следом и «пряник», не делая паузы:
— Скажешь мне честно, то отпущу тебя с поганой кодлой на все четыре стороны!
— В Плонске у паненки одной, возле часовни Святого Августина живет, в доме с красными ставнями. Мужа у нее убили, вот она решила их продать, а Ясь украл.
— Понятно! Ну что ж, я свое слово всегда держу. Выметайтесь отсюда, работнички ножа и топора! Романтики большой дороги, мать вашу! И поскорее. Пока лучина горит, я вас не трону, но если не успеете…
— Успеем, ваша милость!
Андрей захотел протереть глаза — охающие и стонущие разбойнички весьма живо, скособочась, подволакивая ноги, держась за расквашенные физиономии, выметнулись из зала.
За ними вышли и охранники, дружно деля на ходу отданные им трофеи. Судя по их свирепым ухмылкам, возвращать добро татям они не станут, наоборот, втайне мечтают его дополнить.
— Подойди сюда, — повелительно бросил хитрому трактирщику Никитин, и тот на полусогнутых ногах бросился на его зов.
Андрей мрачно посмотрел на трактирщика — «хвостом завилял бы, если бы он у него имелся».
— Грабленое покупаем, потом продаем? А на дереве покачаться не хочешь, в петельку буйну голову просунув?!
Он цедил слова сквозь зубы, угрюмо глядя на хозяина. Того прошиб пот, но, что интересно, не стал причитать, что все подозрения беспочвенны, а он сам прямо честнейший человек. Видать, понимал хитрец, что номер здесь просто не прокатит.
— Принеси хорошо прожаренную поросятину с перцем, укропом и чесноком — и не говори мне, что перца у тебя нет! С твоими повадками и «посетителями», типа этих, у тебя может быть все, даже «птичье молоко». Вина кувшин принеси, только хорошего, сладкого. Не то кислятину сам выпьешь, на моих глазах. Чтоб следующий раз знал, кому и что продавать. И комнату нам отведешь лучшую, и чтоб без клопов. А то я всю твою усадьбу раком поставлю! Понятно?! И со стола все убрать немедленно, сам видишь, повеселились хорошо, а толком не поели!
— Все понял, ваша милость! Все понял! — преданно глядя в глаза, ответил трактирщик и чуть ли не вприпрыжку побежал на кухню.
